Горячая штучка - Люси Вайн
Если честно, странно, что меня еще не уволили, но мой босс — очень тактичный мужчина. Очень, очень тактичный. А следовательно, совершенно непригоден к работе. Он не в силах переносить никакие скандалы, что я нахожу весьма занимательным. После выходки с Отвали Джеки он, в конце концов, вызвал меня к себе в кабинет.
— Что вы делаете для того, чтобы наверстать упущенное? — сказал он, промокая потное лицо рукавом.
— Да все, как всегда, замечательно, Дерек, — ответила я, уклоняясь от разлетающихся брызг.
— Отлично, отлично. Ну… так вы всем довольны? Довольны, как идет ваша работа?
— Да, Дерек, очень довольна. А вы довольны моей работой?
— О господи, да! Клиенты любят вас, а последний проект, который вы сделали, был… очень, очень удачным, то есть… хорошим. Хм…
Несколько минут мы сидели молча, и мне было немного жаль Дерека — по его шее стекал пот, а рубашка постепенно меняла цвет, когда капли пота стекали на грудь, но я была не в силах помочь ему.
— Это все, Дерек?
— Хм, нет-нет… да… нет-нет. — Я встала, чтобы уйти, и он запаниковал. — Просто… ну, Джеки… Джеки Джеки Джеки…
— Да?
— Джеки не думает, что она… как у вас дела с Джеки? — предпринял он отчаянную попытку.
Я подняла большой палец.
— Она входит в первую пятерку в офисе, Дерек.
— О! Прекрасно. Прекрасно. Это… прекрасно. Я расскажу ей о нашем разговоре. Только вы… Джеки сказала… Джеки Джеки Джеки.
Я вздохнула.
— Это по поводу надписи «Отвали, Джеки»?
— Да! — Его облегчение было осязаемым.
Я улыбнулась.
— Я этого не делала, — сладким голоском проговорила я, широко раскрыв глаза и подстрекая Дерека возразить мне. Разумеется, он не возразил, а только пристально и беспомощно смотрел на меня до тех пор, пока я не намекнула ему, что мне пора возвращаться на рабочее место. Он просто печально кивнул, сознавая свой собственный провал. Бедный парень.
Но это случилось примерно две недели назад, и Джеки, явно оставившая тот инцидент в прошлом, снова стоит у моего рабочего стола.
— Как прошли выходные? — спрашивает она с невинным взглядом.
Ага, теперь мне понятно. Вопрос о ключевом коде был лишь предлогом. Теперь мы узнаем, почему же на самом деле она слоняется здесь.
— Замечательно, — осторожно отвечаю я. — Спасибо за участие, Джеки. А у тебя?
— О, в День святого Валентина Найджел повел меня ужинать в восхитительный ресторан, но не прошло и пяти минут, как у него началась аллергическая реакция на лосося, поэтому нам, в конце концов, пришлось уложить его на пол и сделать укол «Эпипена»[6], а следующие семь часов мы провели в отделении «Скорой помощи». Когда же мы, наконец, вернулись домой, оказалось, что мальчики все перевернули вверх дном, поэтому остаток выходных я наводила порядок и заказывала новые цветочные горшки на сайте Argos. — Она театрально замолчала. — Но, по крайней мере в День святого Валентина я была со своей семьей. Наверное, тебе было намного, намного хуже. Не могу представить себе, что значит быть одинокой. Прости, Элинор. — Ее губы складываются в приторную улыбку. Она пьянеет от удовольствия и притворного сочувствия, неловко извиняясь, словно кто-то умер. И естественно, мое чувство собственного достоинства уже на пределе.
Я, вопя в душе, слежу за дыханием, возвращаю ей улыбку и как бы невзначай говорю:
— Правда, Джеки, я замечательно провела выходные. Я так много занималась сексом с самыми разными мужиками с гигантскими пенисами, что у меня начался цистит. Извини, пожалуйста. Мне нужно выпить клюквенного сока, а потом пописать, чтобы вытекала кровь.
Я убегаю, а она хмурится, что-то бормоча насчет того, что она обо всем расскажет Дереку.
Хотелось бы мне посмотреть, как он попытается поговорить со мной об этом.
В офисной уборной — представьте себе туалет в начальной школе — я пристально смотрю на свое отражение. Даже три дня спустя после попойки мое лицо желтого цвета, словно у меня желтуха, а темные мешки под глазами опухли так, что грозят расплыться на все лицо. Я вздыхаю, достаю телефон и просматриваю сообщения. Мне не хочется возвращаться на рабочее место, и я настраиваюсь на то, чтобы покакать и убить таким образом лишние пять минут. Но я знаю, что ничего не получится. Мой кишечник бывает сговорчив только во время месячных, когда я хожу по-большому семнадцать раз в день. Во время месячных мы с Софи все время оповещаем друг друга о том, сколько раз мы покакали. Я довольно конкурентоспособна, но мне никогда не удается стать первой. Это одна из областей моей жизни, где я обязана побеждать, пусть даже раз в месяц.
Дверь уборной распахивается, и Мэдди пронзительно окликает меня по имени.
— Ты сказала Урсуле, что занималась в выходные сексом? У тебя, правда, было свидание? Или тебе просто хотелось позлить ее?
Мы называем Джеки «Урсулой» за дьявольский изгиб ее губ, накрашенных убийственной губной помадой (красивого оттенка, я сама ей подарила), как в мультфильме Русалочка. Потому что у Урсулы так много щупалец, что она, по существу, пытается управлять океаном/фирмой «The Hales» и королем Тритоном/Дереком. Кроме того, она носит длинные летящие черные платья и одержима своим садом. Мы еще не получили никаких доказательств того, что она заключает сделки с русалками, а потом превращает их в сморщенных коричневых пучеглазых существ, но МЫ НАД ЭТИМ РАБОТАЕМ.
— Просто я пытаюсь развязать офисную войну, — говорю я, заключая ее в объятия. — И я пока не могу говорить о пятничном свидании, это слишком унизительно. Я сейчас на стадии отрицания.
— О, какая досада. Мне не терпелось услышать об этом, — говорит унылая и чуть-слишком-утянутая Мэдди. Ей нравится слушать рассказы о моей любовной жизни. Она 13 лет живет со своим приятелем Беном — буквально с 15 лет — и постоянно страшится того, что он сделает ей предложение. Сейчас их отношения достигли такого накала, что она стала отказываться от поездок с ним в отпуск, потому что боится, что он где-нибудь на пляже возьмет да и упадет па колени. А раз в неделю она обыскивает его ящик для носков в поисках спрятанных обручальных колец, которые,
