Кровь песков (ЛП) - Грейсон С. К.

Его обычно холодные серые глаза вспыхнули, когда он увидел нас. Взгляд скользнул — по старому жеребцу, по женщине, прижатой к моей груди, — и упёрся в моё лицо. Он дёрнулся, и вся его сухая фигура стала одной натянутой струной — шок.

Я только теперь понял: у меня нет маски.

Да, лорд видел моё лицо, когда нашёл меня; маску он выковал на обратном пути от океана. Подал, как дар, — с мягким взглядом: мол, она спрячёт, никому из Келвадана не придёт в голову силком увезти тебя под гору. С месяцами он убеждал: забудь прошлое — легче будет держаться; отпусти имя — снимешь груз рода. Он перестал звать меня по имени — и я стал держать маску всегда. Потом — перчатки. Ни дюйма кожи. Я стал Вайпером.

А теперь перед ним сидит Эрикс — открытым лицом, с женщиной в руках, голыми пальцами.

— Что всё это значит? — спросил лорд Аласдар.

Я сглотнул, уже чувствуя внимание толпы. Десятки людей смотрели на моё открытое лицо, и мне хотелось развернуть Алзу и сорваться в пустыню. Я сидел прямо, расправив плечи. Кире нужна помощь.

— Мы убили лавового вирма, но она тяжело ранена, — кивнул я на Киру, голова её лежала у меня на плече, дыхание шло свистящими вдохами из пересохших, потрескавшихся губ. Я умолчал, кто «она». — Я привёз её, чтобы её вылечили.

Глаза лорда сузились, он изучал Киру — голову, приваленную ко мне, пересохшее дыхание. Мне показалось — блеснула искра узнавания; мгновение — и исчезла.

— Ты правильно сделал. Неси её в мой шатёр.

Я поспешил следовать, стараясь при этом быть мягким. Внутри я направился к самым нежным подушкам — ковры и подушки свалены роскошным гнездом сбоку. Ткань была тонкая — не должна сильно счесать повязки. Во всяком случае мягче, чем грубая, пропылённая ткань моей одежды.

Я так прикипал к делу — подхватить под шину, уложить под нужным углом, — что не услышал, как лорд Аласдар подошёл.

Шёпот пустыни взвился в голове — слишком поздно. Что-то твёрдое ударило в висок — и я рухнул.

Глава 36

КИРА

Паника выдернула меня из оцепенения боли, которой я жила неопределённо долго. Сколько бы времени ни прошло, всё это я цеплялась за поток магии между мной и Эриксом — его постоянное присутствие удерживало меня хотя бы на краю рассудка. Его сила была затянута узлами, дрожала от ярости и иных тяжёлых чувств, но всё это говорило мне: я не одна в жарком бреду бессознательности.

Между одним мгновением и другим эта опора исчезла. Я распахнула глаза и попыталась закричать, но пересохшее горло выдала лишь хрип. Глаза тут же наполнились слезами — жгучая боль прожгла весь правый бок. Одна слеза скатилась по щеке, попала на обожжённую кожу и проложила такую огненную дорожку, словно я плакала лавой.

Тихий цокающий звук сбоку заставил меня повернуть голову. Я усилием воли заставила мышцы послушаться, надеясь увидеть Эрикса, — и застыла на знакомом, но нежеланном лице.

Лорд Аласдар смотрел задумчиво, так же безучастно, как тогда, когда приговорил меня к смерти — жертвоприношению, которое должен был совершить Эрикс.

— Я всё гадал, почему полумёртвая изгнанница оказалась первым человеком, которого Эрикс поколебался убить по моему приказу, — начал он вразвалочку, будто беседовал у костра. — Сперва решил, что у него отвратительный вкус на женщин — раз очаровался вот такой дикаркой. Но теперь вижу: дело было не только в этом.

Я не знала, что ответить, лишь посмотрела волком — насколько позволяли слёзы. Если раньше я ненавидела лорда Аласдара за попытку принести меня в жертву и за угрозы Келвадану, то теперь эта ненависть меркла перед яростью от вида ровных ожоговых полос на спине Эрикса. Беспощадная боль, заперевшая меня с головы до пят, вдруг дала слишком чёткое понимание, что он пережил.

— Твоя сила могла бы соперничать и с моей, — продолжил лорд Аласдар, — если бы ты научилась её обуздывать. Теперь ясно: это ты тогда вызвала ту впечатляющую грозу. Несомненно, королева Джиневра надеялась приручить твою магию и дать Келвадану шанс против объединённой мощи меня и моего Вайпера.

— Он смаковал последнее слово. — Я бы даже восхитился своим Вайпером за то, что выманил тебя из Келвадана, не поддайся он той же слабости, что сгубила его прадеда. Было бы забавно сломать и тебя, получить парную свору цепных псов, но, похоже, ты стала слабостью моего Вайпера. Ничего, он вытравит её, как вытравлял прочее.

Я пыталась уследить за словами, но держаться в сознании было трудно, не то что ловить нить его самодовольной тирады. Зацепилась лишь за одну фразу.

Мой Вайпер.

Для меня Эрикс уже давно не был Вайпером. Мозг отторгал это имя, но я лежала в шатре лорда Аласдара — значит, Эрикс принёс меня сюда, хотя я думала, он отвернулся от клана Катал, чтобы идти убивать лавового вирма. Я сжала веки, и слёзы хлынули сильнее.

— Эрикс, — имя вырвалось само, полушёпотом, полурыданием.

Лорд Аласдар хохотнул — сухо, шершаво, как змея по камню.

— Пора и ему присоединиться к нашему маленькому торжеству.

Он кивнул в тёмный угол, и я, моргая сквозь размытые слезами очертания, попыталась сфокусироваться, не поворачивая голову слишком далеко. Когда тень обрела форму, горло сжалось.

Эрикс висел безвольно, закованный между двумя шестами, голова свисала на грудь. По обмякшей позе я поняла — без сознания, но дело было не в этом. С него стянули рубаху, грудь блестела потом, однако металлическая маска была намертво пристёгнута к лицу. Упрямый изгиб челюсти, серебристые глаза — всё исчезло за мёртвым железом; лишь кудри выбивались по краям.

Лорд Аласдар встал и подошёл к беззащитному телу, схватил его за волосы, задрав голову. Из груди у меня сорвался рычащий звук. Лорд снова хмыкнул, не глядя на меня; закрыл глаза, будто сосредотачиваясь, и ладонями обхватил голову Эрикса.

В следующее мгновение Эрикс дёрнулся, как струна: сознание вернулось разом. Он рванул цепи, кандалы натянулись, мышцы вздулись — но через несколько секунд он вновь обмяк.

— Лорд Аласдар, — глухо прозвучало из-за маски: растерянно, но с той самой почтительной ноткой, от которой у меня сводило зубы.

— Ты не вернулся, когда я велел, — лорд удерживал его за подбородок, развёрнутым к себе, чуть в сторону от меня. С ограниченным маской боковым зрением он не мог меня видеть.

Эрикс промолчал, лишь дёрнулся плечом.

— Ты хорошо выступил на Испытаниях. Оставшиеся пять кланов пришли к нам полторы недели назад: сказали, что пойдут за кланом Катал и его Вайпером, ещё и хвалили тебя за помощь клану Оту́ш. Ты впечатлил их, они рвались в бой. Пора бить быстро, пока Келвадан не успел приготовиться. Но тебя не было.

— Он скользнул взглядом по шатру. — Теперь ясно, отчего ты буксовал — и почему последние месяцы тебе тяжело удавалось держать силу, несмотря на мою выучку. Твоя магия сплелась с чужой. Годы я пытался выжечь из тебя семейную слабость, а ты пал как Келвар — из-за женщины.

Железо загремело — Эрикс вновь натянул цепи, и одновременно у нас взвыла, затрепетала связка, — так резко, что в ином случае причинила бы боль, если бы не приносила облегчения: он здесь. Я слабо дёрнула ответ, а он рванул замурованным взглядом шатёр, и остановился лицом ко мне. Оттого, что я не видела его глаз, было больно почти так же, как жгло сломанную ногу.

— Ты благоразумно привёл её ко мне, чтобы я помог очистить тебя от её влияния, — пропел лорд, будто заботился, а не приковал к столбу и мучил. — Я помогу снова: разъединю вашу магию — и мы избавимся от неё. Ты не повторишь грех Келвара. Она всего лишь очередная слабость, от которой надо избавиться — очередное испытание на пути исправления наследия твоего рода.

Эрикс рвался из пут и что-то сказал — через шатёр и слой металла я не разобрала.

Лорд неодобрительно цокнул:

— Ты не видишь, что она с тобой сделала. Испортило тебе цель. Ты инструмент, созданный исцелить пустыню, а она отвлекла тебя от миссии — смести Келвадан и вернуть Сердце, что он украл. Вернуть старые обычаи и славу кланов.