В клетке у зверя (СИ) - Юта Анна

В разводе. Живет в собственной квартире в центре Петербурга. С женой не общается.

Характер жесткий. Как начальника его уважают и боятся. В гневе страшен.

22. ♂

Вадим

День проходит за рабочими делами. Тоха ввез очередной контейнер «параллельного импорта» под конкретного клиента. Сегодня состоялось подписание документов на продажу товара и, соответственно, классический обед в ресторане. Я во всем этом деле являюсь гарантом, что обе стороны играют честно. Доверие к покупателю стопроцентное. Уважаемая компания, торгующая медицинским оборудованием. Вопросы вызывает мой брат. И чтобы их не было, я ставлю подписи поверенного лица на договорах.

Под конец обеда у меня начинает вибрировать телефон. Виктор. Ухожу в уборную ответить.

— Быстро, — произношу вместо приветствия. — У тебя минута.

— Ребята забрали твою девчонку с вещами, но полковник успел зайти и подрихтовать её, — озабоченно выговаривает Виктор.

— Насколько серьезно?

— Рваная рана на голове.

— Пусть ребята отвезут её в клинику.

— В остальном? Как Амелия?

— Читает книги.

— Добро. Отбой.

Вешаю трубку. Трифонов та ещё паскуда, раз избивает беззащитную девчонку. Но мы, мужчины, так не делаем просто так. Значит, она дала ему повод. Чем-то выбесила. Хотя он мог это сделать и потому что не доставила ему то, что он ожидал. Я ведь собирался вручить ей что-то из коллекции, но передумал. Отправил с пустыми руками. И вот результат. Пожалуй, пока следует ограничить их общение телефонными переговорами и, разумеется, только в моем присутствии.

Закончив обед, возвращаюсь в поместье. Ребята ещё не привезли Валерию. Виктор заходит следом за мной в кабинет.

— Я отследил и пробил жену полковника, — он кладет передо мной очередной отпечатанный лист. — Лариса Сергеевна Трифонова. Живет одна в Луге. Получает пенсию и ежемесячные переводы из Черногории. Это интересно, поскольку переводы анонимные. Юнипеем. Отправителя не отследить. Кто бы это ни был, отлично шифруется.

— Черногория, говоришь? — переспрашиваю.

Виктор кивает.

Странно, я никого туда не переправлял. США, Эстония, Финляндия, Германия, из балканских стран была только Сербия.

— А новое имя дочери нашел? — задумчиво чешу в затылке.

— Нет. Как в воду канула, — отвечает Виктор. — Прежнее только. Дарья Олеговна Трифонова.

Я помню документы только на имя Дарины Олеговны Титовой, которую отправил как раз в Сербию. Только причины не помню. Фотографическая память имеет один минус, что не было мной прочитано, то и не задерживается.

— Можешь поднять архивы встреч с девушками? — спрашиваю на удачу. Не факт, что Виктор это сохранил.

— Какая именно интересует?

— Дарина Титова.

Виктор рапортует, что поищет, и уходит. Я ещё какое-то время сижу в кабинете, пытаюсь работать, а все мысли о Валерии, которую скоро привезут ребята Виктора. Хочется расспросить её, чем она разгневала полковника. Но даже больше хочется просто её увидеть.

Выхожу из кабинета аккурат к моменту, когда Светлана открывает входную дверь, впуская Валерию и двоих сопровождающих. Девочка выглядит немного заторможенной. Но это, наверное, от волнения. Она-то уверена, что я тут женщин убиваю и разделываю, а значит, она следующая.

Амелия, похоже, отсиживается в своей комнате. Сдриснула, едва увидела меня. Дуется, не разговаривает. Так даже лучше.

Один из парней, следуя указаниям Светланы, относит чемодан Валерии в комнату, а сама она делает несколько шагов по гостиной, замечает меня и замирает.

Маню её пальцем. Направляется ко мне. Черт, что-то не так. Ну, кроме рваной раны на голове, которую уже заштопали. Что-то ещё не так.

Пропускаю Валерию в свой кабинет, опускаюсь за стол, намеренно не предлагая ей сесть. Переминается с ноги на ногу, не говорит ни слова. Отлично отсекает, кто в доме хозяин.

— Ребята сообщили, что ты выхватила от Олега, — упираю локти в стол и сплетаю пальцы. — За что?

— Ляпнула пошлость про его жену, — она говорит слабым голосом и поверхностно дышит.

И я уже догадываюсь, что может вызвать такие физические последствия.

— Сними платье, Валерия, — приказываю ей, со скучным видом подпирая челюсть пальцами. Подгоняю её жестом другой руки. — Давай-давай, снимай. Голой я тебя уже видел.

Валерия пунцовеет, но стягивает платье через голову. Не надевала лифчик и теперь скрещивает руки на груди. Стоит передо мной в одних трусиках. Соблазнительное тело, но я замечаю на ребрах справа здоровый кровоподтек. Вот и причина поверхностного дыхания. Олег сломал ей ребра.

— Чем он это сделал? — старательно не пускаю рвущийся в голос рык.

— Ботинком, — прямо отвечает Валерия и отводит глаза.

Полковник свое точно получит. Но потом. Сейчас придется спустить ему это с рук.

— Можешь одеться, — бросаю Валерии и жду, пока она натянет платье обратно. — А теперь перескажи мне все, что произошло у тебя в квартире. Он же к тебе домой наведался?

Кивает и рассказывает. Я даю триста процентов, что дословно. Её живые эмоции искренние до искр из глаз. И Олега она ненавидит всей душой. Убить хочет.

Тебе не придется брать грех на душу. Его убьют на зоне, когда я его туда отправлю.

— Ты ела? — спрашиваю скорее для галочки. Светлана сообщила, что она не притронулась к завтраку и на обед не вышла.

— Нет аппетита, — сразу оправдывается Валерия.

— Не строй планов на вечер, я приглашаю тебя на ужин, — произношу шутливо и отправляю Валерию к себе.

А она благодарит меня! Чувство, что она на меня как на людоеда смотрит и благодарна за каждую лишнюю минуту. Льстит почти. Я развенчаю этот миф, но всему свое время.

Полковник жаждет мою коллекцию. Точнее, что-то конкретное. Похоже, одна из его родственниц имела отношение ко мне. Может, я переправил за границу его дочь? Или он мстит за боевого товарища, который пришел к нему с просьбой найти кого-то из своих? Отправить фото тайника я не могу. Это личное, да и я дал обещание спасенным женщинам, что по этим вещам их никто не опознает. Следует пока потянуть время.

Велю Светлане накрыть стол на лоджии второго этажа и подать ужин, а затем привести туда Валерию. Если я не хочу брать её силой, следует сначала сделать так, чтобы она меня не боялась.

23. ♀

Валерия

Я заметила, что на втором этаже есть лоджия, но не думала, что она такая уютная. И уж подавно не думала, что мне доведется на ней побывать. Она отгорожена стеклянной перегородкой от холла на втором этаже и имеет стеклянную наружную стену с дверью-купе и балконом снаружи.

По центру просторной почти квадратной комнаты накрытый к ужину стол под белоснежной скатертью. Вино, аппетитные кушанья — мясо, овощи, салат, все с пылу с жару. Бокалы.

Сбоку диван, у противоположной стены — два кресла. Это место, наверное, чаще используется для ведения светских бесед. В углу у наружного окна — декоративный камин, но с живым пламенем.

Стол накрыт, но я тут одна, поэтому подхожу к окну, смотрю в ночь. Черное небо затянуто тучами, звезд не видно. Они не хотят быть свидетелями того, что со мной происходит.

Делаю шаг и оказываюсь у камина. От него исходит ощутимое тепло. Гипсокартонный кожух, закрывающий пространство над стеклянным каминным модулем, нагрет. На лоджии не холодно, но тут, в живом тепле огня все равно приятно.

Сзади щелкает дверь — входит Волжский. Он неизменно статно выглядит, но переоделся в домашнюю одежду. На нем темно-синяя шелковая рубашка и черные такие же брюки.

— Почему не начала есть? Ты по-прежнему не голодная? — спрашивает по-свойски, будто ему есть дело.

Я не стала есть, потому что нет хозяина дома, нехорошо так делать. Это невежливо. Но смысл ему это говорить, если он задает такой глупый вопрос.

— Не позволили манеры приличия, — отвечаю, вставая спиной к камину. — Недостатки воспитания.