Калабрийский Король - Иса Белль

Девушка на секунду посмотрела на меня, как на идиота.

– У твоих друзей тоже не итальянские имена, – напомнила она.

– Не совсем.

Интерес зародился в ней и она оторвалась от шкафа, ожидая, когда я расскажу ей.

Чёрт, они же убьют меня.

– Кристиано, Доминико и Себастьяно – это их настоящие имена, – быстро вымолвил я.

Когда они только родились, синдикат придерживался строгих правил, но я не помнил, чтобы кто-то называл их так. Даже собственные родители не использовали эти имена. Это было сделано лишь для того, чтобы традиционалисты лишний раз не докучали дядюшку Ксавьера, жена которого и так перевернула вокруг них всё возможное. А едва переступив грань совершеннолетия, каждый из них сменил имя на своё привычное.

Все были довольны.

– Моя мама испанка, – сказала Амелия, натянув на себя тонкую ночнушку и поочередно стягивая белье из под неё. – Ты должен быть в курсе.

Да, я знал об этом. Просто искал лишний повод поговорить с ней, в надежде узнать что-то ещё. А точнее – причину, почему она была так счастлива от моей мелкой проделки для мести её отцу.

– И твой отец разрешил ей? Он не похож на того, кто даёт выбор.

Амелия кивнула, подтверждая мою теорию, но после немного грустно хмыкнула:

– Когда-то он любил её.

Сегодня был не единственный раз, когда я встретил Джузеппе в компании женщины, не являющейся его женой. И из раза в раз, видя его с новой любовницей, я хотел узнать, что должно было случиться, чтобы он предал себя? Их?

– Очень давно, – добавила девушка.

Но любил ли он когда-нибудь Амелию? И что есть его любовь, если она способна пройти?

Девушка стащила с полки расческу и присела на край кровати со своей стороны. Прямые темно-русые волосы растеклись по её плечам и спине. Она вытаскивала из них ленты и проводила пальцами, вытягивая локоны, а затем массажируя кожу головы. Тихие стоны стали единственным звуком в комнате и я громко сглотнул, чувствуя, как кровь начинала приливать вниз.

Я закрыл глаза, быстро покачал головой, развеивая туман, и прошёл к собственному шкафу. Быстро, пока девушка была занята сама собой, снял рубашку и сменил её на домашнюю футболку, и следом проделал тоже самое со штанами.

– То… – на секунду мне показалось, что Амелия смутилась, но затем она всё же продолжила. – То, что мой отец сказал про мою добродетель…

Я усмехнулся.

Меня смешило и злило то, что Джузеппе решил, что я буду не прочь обсудить это с ним.

– Я не девственница, ясно! – выпалила Амелия.

Когда я повернулся к ней, она уже смотрела на меня. В её глазах читалась уверенность, но она ждала моего ответа.

Что она хотела услышать?

– Ладно.

Она нахмурилась.

– Это всё?

– Я не мазохист, чтобы обсуждать твой половой опыт до меня.

К тому же я уже давно знал об этом. Её бывший ублюдок разнёс эту весть по всему городу. Но это не было чем-то постыдным, поэтому он всё ещё был жив. Хотя ему стоило стыдиться своего длинного языка, не умеющего держаться за зубами, когда дело шло о секретах такой дивной девушки, как Амелия.

Она была расстроена тем, что кто-то кроме них двоих знал об этом? Она давала мне добро на его убийство?

– Нет, – Амелия на секунду прикрыла глаза, будто собирала в кучу мысли в своей голове. – Разве… Разве теперь ты не хочешь бросить меня?

Я поморщился. С какой стати?

– Ты захочешь бросить меня, когда узнаешь, что я не девственник?

– Да, – улыбнулась она и, уловив шутку, добавила. – Почему ты не ждал меня?

Я ждал.

– Попадись ты мне на глаза до того, как школьная повариха решила совратить меня…

– Фу! – пискнула Амелия, тут же отворачиваясь от меня.

Я стал смеяться, усаживаясь на свой край.

Это была одна из моих лучших шуток.

Я впервые озвучил её на нашей помолвки, а после отправился на поиски своей невесты. Пришлось обыскать половину спален замка, прежде чем найти её в одной из многочисленных комнат. Она не желала говорить со мной, убийственно смотря на меня каждый раз, когда мои слова заставляли её оторваться от книги в руках, и вскоре мне пришлось уйти. Ведь я не хотел, чтобы ненависть была чувством, что Амелия питала по отношению ко мне.

Таинственная комната за зеркалом дальше по коридору так и осталась неизведанна нами той ночью. Но я продолжал надеяться, что когда-нибудь мы доберёмся до неё вместе.

– Значит, тебя не волнует, что твоя жена распутная? – серьёзно поинтересовалась Амелия.

Я тяжело выдохнул.

Кто вбил это в её чёртову голову? С каждым её новым заявлением мой список на предумышленные убийства пополнялся.

– Мне всё равно, – честно ответил я ей. – Это же ты.

Амелия была нужна мне любой. Скоро она поймёт это.

– Поэтому надеюсь отсутствие моей девственности также не сильно терзает тебя.

– Я попробую смириться.

Из меня вырвался смешок, когда теплое чувство, вызванное её ответом, наполнило мою грудь.

Она шутила… или нет. Разницы не было. Сегодняшний вечер был особенным, но кое-что не давало мне покоя в нём:

– Почему ты не ужинаешь?

Я хотел знать. И не собирался верить в брехню вроде диеты для поддержания её совершенной фигуры, потому что бокадильо с двойной ветчиной, что она запихивала в свой рот каждое утро говорили мне о том, что она мало волновалась о размере своего следующего купленного платья.

– Никогда, – добавил я.

Она думала я не замечу?

Амелия не ответила и мне пришлось оглянуться через плечо, чтобы посмотреть на неё. Она положила руки на колени и с силой сжала их.

Что такое?

Её плечи поникли и ярое желание отрезать свой собственный язык зародилось внутри меня.

– Я ненавижу своего отца, – тихо призналась девушка.

– Мне он тоже не нравится.

Теперь я хочу убить его.

– Когда я была подростком, у меня не было друзей, – без сожаления продолжила она. – Не то, чтобы сейчас что-то изменилось.

Я хочу быть твоим другом.

– У меня были книги… и животные, – улыбка послышалась в её тоне. – Иногда я даже не возвращалась в дом, ночуя в конюшне, потому что оставаться там было по-настоящему интересно. Лучше, чем с людьми.

Я отвернулся обратно и закрыл глаза, представляя малышку Амелию в окружении лошадей. Они на поле. Вместе. И она смеется. Её клетчатое платье, шляпа и корзина с цветами и книгами делают из неё маленькую леди.

– Я разговаривала с ними. Никто мне не верил. Но это правда. Они понимали меня, а я