В клетке у зверя (СИ) - Юта Анна

В трубке раздается злой смех. Похоже, я имею дело с отбитыми упырями. Стискиваю телефон так, что он вот-вот расколется.

— Сколько?

— Больно много умничаешь, — отрезает мужчина. — Завтра пришлю инструкции. Отдыхай пока, Вадим.

Связь обрывается, экран блокировки гаснет через несколько мгновений. Прячу гребаный андроид в карман и закрываю глаза. Обезбол бы не помешал. Завтра я начну охоту за этим умником. Сегодня надо прийти в себя и собрать максимум информации.

Вик с ребятами находят меня спустя ещё некоторое время. Пока ждал, я успел отправить нескольких сердобольных граждан своей дорогой.

— Ты в норме? — спрашивает Виктор, помогая мне забраться на зад в свой внедорожник.

— Посрать на меня, Вик, надо Леру найти, — отвечаю, судорожно размышляя, откуда начать поиски. — Они вели нас от дома. Кто-то вломился к Лере…

Змолкаю, видя мрачное лицо Виктора.

— Дениса и Серого расстреляли в у неё квартире, — выдавливает он. — Видимо, как только вы с Лерой уехали. Ребята, кого я отправил по твоему поручению, приехали, когда там уже работала полиция. Увидели два мешка с трупами. Мой контакт подтвердил огнестрел.

Натужно припоминаю, какие два внедорожника преследовали меня. Дальний свет слепил, было не разобрать марки. Зато потом, когда произошла остановка… Впереди стоял черный Ниссан Пэтфайндер. Приметная модель, таких немного.

Набираю Мишу и даю поручение найти все камеры видеонаблюдения в окрестностях Лериного дома, запустить по этим видео недавно разработанный алгоритм анализа трафика. Технология новая, даже в бета-тестирование не поступила, но многообещающая. В зависимости от того, где расположены камеры, можно будет исключить регулярно проезжающие машины, оставить только те, которые подъезжали к дому один раз, а там пробить номера. Указываю приметы возможной машины — черный Пэтфайндер. До завтра у меня есть время узнать как можно больше о похитителях Леры.

— Есть ещё кое-что, Вадим, — продолжает Виктор ещё мрачнее. — Тоха. Я вычислил крысу в его команде. Только он вряд ли захочет в это поверить.

— Да ладно. Шут, что ли?! — вырывается у меня.

Блять, мне казалось, хуже уже быть не должно, однако… жизнь умудряется удивить.

Виктор кивает.

— Шут скурвился, — подтверждает мою жестокую догадку.

Шут — наш друг детства. Мы вместе в интернате учились. Он того же возраста, что и Тоха. Когда брат пошел в криминальный бизнес, а я — в университет, Шут очень помогал нам. А потом они на пару с Тохой занимались наркотрафиком. И вот так, значит? Шут продал брата? Считай, нас обоих. Я регулярно поручался за Тоху. Под ударом он, значит, под ударом и я. И Лера может быть сейчас у местного наркокартеля.

— А Тоха? Знаешь, где он? — спрашиваю, предчувствуя неладное.

И по лицу Виктора вижу, что новости неутешительные.

54. ♀

Валерия

Моя дверь распахивается как раз в тот момент, когда на Вадима обрушивается сокрушительный удар прикладом сквозь боковое стекло.

— Вадим! — кричу я, осознавая, что осталась одна против мужчины с автоматом.

Рядом с лицом вдруг поблескивает нож, ремень безопасности с треском расходится, и грубая рука рывком за куртку выгребает меня из машины. От ужаса я не чувствую ног и чуть не падаю, но тут подходит второй мужчина и подхватывает меня под вторую руку. Они волокут меня к целому внедорожнику впереди. Задняя дверь уже открыта, около неё стоит ещё один мужчина в маске. Меня забрасывают в салон, а потом с обеих сторон садятся громилы в масках. Я зажата между ними. Никакой возможности вырваться.

Оба снимают маски. Под ними незнакомые лица. Но факт — они не будут меня отпускать.

— Телефон! — приказывает тот, который справа. У него узкое лицо, впалые щеки, непропорционально густые брови и глубоко посаженные глаза. Вообще напоминает мертвеца.

Качаю головой. Он остался в сумочке, которая валяется на заднем сиденье внедорожника Вадима. Один принимаются грубо хлопать меня по карманам куртки, а второй сально оглаживает попу, проверяя нет ли в джинсах телефона. Убеждаются, что нет.

— Тихо сиди, и останешься цела, — рычит левый. У него густые волосы и шрам на щеке в виде треугольника.

За руль следом садится третий, тоже снимает маску и газует, срывая машину с места.

Они уверены, что я не создам проблем, поэтому на меня даже наручники не надевают. И не скрывают, куда мы едем. В лобовое стекло я вижу дорогу и указатели. Мы съезжаем с трассы под знак Кислово. И что мне это даст? Ничего.

Машина петляет по лесной дороге и выезжает к высокому забору за которым виднеется обветшалый деревянный особнячок на два этажа. Старинные резные наличники и конек отсылают к началу века. Из трубы идет дым.

Ворота пропускают машину на территорию и сразу закрываются. Машина подъезжает вплотную к терему, водитель глушит мотор. Меня снова грубо выволакивают на улицу. Это делает тот, который сидел слева, Треугольник. А Мертвец просто идет рядом. Из дома выходит плотный мужчина лет пятидесяти, с серебристой щетиной и сединой на отросших волосах. На нем свитер и стеганый желет-пуховик. Смахивает на егеря, только духового ружья не хватает за плечом.

Он оценивающим взглядом смотрит на меня, потом пропускает конвой внутрь дома.

— Девку сразу в подвал, — доносится со спины. У него низкий голос с легкой даже приятной хрипотцой.

Я в таком трансе, что ноги едва слушаются. Если Вадим и остался жив, он ни за что меня тут не найдет. Какое-то Кислово, а от самого населенного пункта ещё несколько километров в лес. В настоящий, блин, лес. Это не скверик, тут вокруг везде чаща. И телефона у меня нет.

В подвале оказывается одно большое помещение, разделенное перегородкой с арочным проходом. Под потолком яркие люминесцентные лампы. В одной части котельное оборудование и стиральные агрегаты, во второй — грязный матрас у бетонной стены, ведро-туалет и скоба в полу, от которой тянется толстая цепь.

Треугольник швыряет меня на матрас и перебирает цепь, пока не добирается до кожаной манжеты.

— Ногу давай! — грубо приказывает мне и раскрывает черные челюсти с ремешками.

Странно, её же снять в два счета… Не сопротивляюсь. Они наверняка ударят, чтобы заставить подчиниться. Мужик надевает манжету мне на лодыжку прямо поверх джинсов и… я понимаю, почему эту манжету не снять — она застегивается на скобу, на которую потом вешается навесной замок с цифровым шифром. Заковав меня, оба конвоира уходят наверх.

Это конец. Я попала туда, где умеют держать заложников, и это поставлено на поток.

Я отползаю к стене и вжимаюсь в холодный бетон спиной. Подбираю ноги. Обхватываю колени. Тут холодно. Замираю без движений. Мне настолько жутко, что даже не хочется плакать. В теле дрожь, и не понять, от холода или от нервов.

Проходит сколько-то времени. Меня никто не трогает, в доме стоит тишина, слегка разбавляемая тихим бубнением сверху. Слов не разобрать. А потом в подвал все же кто-то спускается. Тяжелые шаги отражаются от стен, нагнетают жути. И вскоре в арочном проходе показывается Седой. Подходит ко мне медленной походкой кота, загнавшего мышь в угол. Встает напротив матраса и нависает надо мной.

— Вот ты и попалась, Лера, — произносит, катая мое имя на языке

Он плотоядно улыбается. Пугает до дрожи. Рассматривает мое лицо, нигде не задерживая взгляд, а потом вдруг рывком за волосы поднимает меня и бьет по лицу. Я даже среагировать не успеваю. Только зажмуриваюсь и хватаюсь за кулак, держащий клок моих волос. Он невероятно быстро меня ударил… Как будто исподтишка. Боль растекается по щеке, залезает на скулу и мажет по нижней губе. По подбородку бежит тонкая теплая струйка.

— Привет тебе от Олега. Помнишь такого? — Седой отталкивает меня, и я падаю обратно на матрас.

Вытираю ладонью кровь. Страх внутри трансформируется в ярость, но я знаю, что ничего не противопоставлю этой громаде. Поэтому вкладываю всю свою ненависть во взгляд.