Соучастники в любви - Луна Лу
– Твою мать. А что?! Что тогда?!
– Тюремный срок, карму или типа того… – мямлю я, схватившись за голову.
– Черт, ты думаешь, в тюрьме он бы легче отделался?! Да ты понятия не имеешь, что с ним сделали бы в колонии! – гневно бросает он, и на секунду я ловлю его болезненный взгляд, вдруг вспомнив, что этот парень провел три года в колонии.
– Но его смерть не вернет Элайзу, – с горечью признаю я, как бы сильно мне ни хотелось обратного. Я бы отдала все, чтобы вернуть ее.
Несколько долгих мгновений Нейтан растерянно вглядывается в мое лицо, словно мои слова все еще непонятны ему, а затем, шумно втянув воздух и тряхнув головой, молча отходит обратно к Леннарду, и я снова ощущаю, как нарастает паника.
– Что ты делаешь? Ты убьешь его?
– Зачем мне убивать его? – Потянув за шкирку обессиленного Леннарда, он волочет его к машине. – Мне это не нужно. Я собирался сделать это для тебя.
– Не надо убивать кого-то для меня, Нейтан.
Бросив на меня мрачный взгляд, от которого мурашки пробежали по всему моему телу, Дивер заталкивает Леннарда обратно в багажник машины. С грохотом захлопнув крышку, Нейтан какое-то время стоит спиной ко мне, тяжело дыша и опершись сжатыми кулаками на черную поверхность машины. Его спина и шея напряжены, и я почти могу видеть, как злость переполняет его. Внутри меня борются чувства страха и вины.
– Я ошибался… – бормочет он, мотая головой. – Думал, что ты меня понимаешь. Думал, принимаешь…
– Нейтан, так и есть, – дрожащим голосом пытаюсь возражать я. Легонько касаюсь его плеча, и тогда он резко оборачивается, злобно глядя на меня. Я невольно отшатываюсь от него, промямлив: – Но сейчас ты не в себе.
– О нет, Бель, – с горькой усмешкой отвечает он. – Сейчас я совершенно точно в себе, – он наклоняется ближе, и под тусклым светом из окна трейлера я вижу, как напряжен каждый мускул на его лице. – Моя худшая сторона никуда не делась. Она – часть меня, и ты знаешь это, ты и раньше видела ее.
– Нейтан, я просто беспокоюсь за тебя…
– Нет, – фыркает он, – заткнись и послушай меня, ладно?
Нейтан болезненно зажмуривается, и его губы дрожат, словно ему трудно подобрать слова. Мое сердце бешено стучит, и я уже собираюсь снова заговорить, чтобы возразить ему, но он начинает:
– Знаешь, Бель… я уважал тебя. С самого начала. То, как ты держалась со мной, не боялась мне перечить и посылать к черту. Я удивлялся, правда. Не понимал, как обычная девчонка может быть такой смелой… Но теперь до меня наконец дошло: это была не смелость, – он судорожно вздыхает и продолжает: – Нет… это было безрассудство. Тебе плевать на собственную жизнь. Ты не смелая. Ты просто пряталась тут со мной от остального мира, от всех проблем, потому что у тебя не хватает яиц, чтобы их решить! Потому что ты – трусиха, Изабель!
Каждое его слово пропитано ядом. С каждым его словом обида все сильнее прожигает мне грудь. Не выдержав, я размахиваюсь и бью его ладонью по лицу.
Тут же я словно трезвею и замираю, не дыша от испуга. Нейтан бледнеет, и лишь на его щеке горит красный след от удара. Он злобно сжимает челюсти, а его ноздри раздуваются. В его потемневших глазах словно мечутся молнии, способные сжечь меня дотла. Не представляя, как я могу оправдаться, я говорю дрожащим голосом:
– Нейт…
Он резко поднимает руку, и я, вздрогнув, зажмуриваюсь. Но, когда он запускает дрожащие пальцы в свои темные волосы, я понимаю, что быть большей идиоткой, чем я сейчас, просто невозможно.
Поймав мой испуганный взгляд, он все понимает без слов.
– Черт… – замотав головой, начинает он. – Ты серьезно подумала, что я могу навредить тебе? – на этот раз он не кричит на меня, его голос совершенно ровный и спокойный, и от этого еще хуже.
Боже, я ведь правда так подумала. Буквально на секунду, но подумала, что он ударит меня в ответ. Прямо сейчас мне хочется провалиться сквозь землю.
Словно прочитав мои мысли, Нейтан мрачнеет. На его лице кровавые пятна, но я не осмеливаюсь стереть их. После того, что я сделала, я словно не могу позволить себе прикасаться к нему. Разочарованно покачав головой, он медленно отходит и направляется к машине, но я бегу за ним и, обогнав, встаю напротив.
– Нейтан! Прости… Прошу, давай поговорим… – Я хватаю его за рукав куртки, но Дивер морщится, будто ему больно от моих прикосновений, и я чувствую себя еще паршивей.
– Меня уже тошнит от разговоров… – его голос дрожит, и он даже не смотрит на меня. – Мы так много говорили, я открылся тебе! А толку?! – Он резко выдергивает свою руку из моей. – Ты все равно видишь во мне психа. Боишься меня, как и все…
– Боже мой, Дивер! Пять минут назад ты резал Леннарда у меня на глазах! Прошу, давай поговорим об этом… Просто дай мне переварить все…
– Переваривай сколько влезет. Но меня больше не доставай своими разговорами. Надоело… – Покачав головой и обведя пространство в воздухе между нами, он заключает: – Это все было ошибкой.
Дивер отталкивает меня в сторону, и мои ноги словно прирастают к земле, пока он открывает дверцу машины и садится за руль. Из-за пелены слез я различаю лишь расплывшийся силуэт черной машины и яркий, ослепляющий свет фар. Рев мотора пронзает мой слух, и я понимаю, что не в силах остановить его.
Каждой клеточкой своего тела я ощущаю полное бессилие.
Глава 32
Изабель
Orla Gartland – Did It To Myself
Нейтан уехал. После его отъезда прошло уже несколько часов. Время перевалило далеко за полночь, и надежда на его возвращение начала слабеть. В голову полезли пугающие мысли.
Что, если на этот раз он уехал навсегда?
Жалобно заскулив, натягиваю одеяло и прячусь под ним. Чувствую себя отвратительно. От истощения хочется спать, но сердце будто подпрыгивает от всякого шороха снаружи. Раз десять за эту ночь я подскакивала и бросалась к двери, в надежде, что Нейтан успокоился и наконец вернулся, но каждый раз это оказывался ветер, птица или что-нибудь еще.
С опустошенным сердцем и мокрым от слез лицом я зарываюсь в продавленную подушку, надеясь скорее уснуть и больше не чувствовать эту убийственную смесь эмоций. Страх за Нейтана, за себя, за нас. И даже за проклятого Леннарда. Нейтан ведь его не убьет? Но если оставит в живых, то Леннард без сомнения
