Все наши цвета - Инма Рубиалес

Мы соприкасаемся лбами, и да, конечно, мне необходимо отстраниться – но я этого не делаю. Глаза открыты, и я рассматриваю каждую черточку его лица. Мое дыхание смешивается с его – настолько мы близки. Если бы я поцеловала Логана прямо сейчас, как бы он отреагировал? К счастью, он отодвигается раньше, чем я успеваю совершить глупость. Логан целует меня в макушку и снова обнимает.

В каждом его движении чувствуется, с каким трудом он пытается удержаться от прикосновений ко мне.

Раздражает ли это меня? Нет. Причиняет боль? Еще как.

– Спасибо, что выслушала меня, – тихо шепчет он.

– Не за что. Я буду рядом всегда, когда тебе это понадобится.

– Прости, что не рассказал этого раньше. Прости, что я такой… скрытный. Дело не в том, что я тебе не доверяю. Просто говорить о Клариссе… слишком сложно. – Логан отстраняется, его лицо полно печали. – Я ничего не прочитал на церемонии, потому что даже не могу думать о Клариссе. Не позволяю себе. Это неправильно. Она заслуживает того, чтобы ее помнили. Я должен…

– Тебе нужно разрешить себе чувствовать, – повторяю я. – Даже если эти чувства причиняют боль.

– Это сложно.

– Я знаю. Но тебе нужно это сделать. Говорить о ней и вспоминать, что между вами было. Кларисса – часть твоей жизни. Рисуй ее, если хочется. Пиши о ней. Пересматривай ваши фотографии. Боль не исчезнет, пока ты не посмотришь ей в глаза и не перестанешь ее избегать.

– А если она никогда не уйдет?

– Ты научишься с ней жить. И продолжишь идти дальше, как делал до сих пор. Как делаешь всегда.

Он берет руку, которой я касаюсь его щеки, и целует запястье. А в следующий момент тянет меня за собой, ложась обратно на кровать. Мы снова укрываемся теплым одеялом. Я смотрю в окно – дождь прекратился. Какой бы соблазнительной ни была идея остаться на ночь, мы оба знаем, что это неправильно.

– Ты выглядишь уставшим. – Не могу удержаться. Темные круги под его глазами еще заметнее, чем обычно.

– Все нормально, – отвечает он.

– Точно?

– Теперь уже да.

– Мне нужно идти домой, пока дождь не начался снова, – шепчу я, как раз в тот момент, когда он собирается коснуться моей щеки. Рука замирает в воздухе.

– Ты не хочешь остаться?

– А ты хочешь, чтобы я осталась?

– Лия, я не хочу, чтобы ты снова уходила.

Мое сердце покрывается трещинами. Нет, больше никаких надежд. Несколько дней назад он четко дал понять, что это ни к чему не приведет. А я не могу вернуться к тому, что было.

– Только на одну ночь, – уступаю я.

Собрав волю в кулак, я поворачиваюсь к нему спиной. Вряд ли Логан будет возражать – и действительно, проходят минуты, а он молчит. Разум требует сохранять дистанцию, но сердце просит совсем другого – остаться здесь, с ним, и ни о чем не думать.

– Можно я тебя обниму? – тихо спрашивает он.

Его голос звучит так ранимо.

Я уступаю. Только сегодня.

– Пожалуйста.

Он не заставляет себя ждать. Рука обвивает мою талию, и Логан тихо вздыхает, притягивая меня ближе. Носом он зарывается в мою шею, и я закрываю глаза.

– Я скучал по тебе, – признается он.

У меня в горле встает ком.

– Спокойной ночи, Логан.

Он отвечает не сразу. На мгновение во мне вспыхивает надежда: он возразит, скажет, что я нужна ему не только этой ночью, что наши чувства взаимны. Что я для него не просто друг. Что случившееся между нами – не ошибка, потому что он тоже в меня влюблен.

Но вместо этого Логан гасит свет.

– Спокойной ночи, – отвечает он, и затем наступает тишина.

31

Верный путь

Логан

После Нового года мы с бабушкой собираем вещи, чтобы вернуться в Портленд. Рождественские праздники в доме моих родителей – всегда настоящее испытание. К тому же я скучаю по своей городской жизни: пробежки вдоль реки, долгие часы в тату-студии, даже лекции в университете. Все, что помогает отвлечься от мыслей, которые не дают мне покоя в последнее время.

Мы договариваемся выехать ранним утром, чтобы быть в Портленде к полудню. Но как только мы садимся в машину, бабушка просит сделать небольшой крюк и заехать в одно место. Я следую ее указаниям, пока не понимаю, куда именно мы направляемся. На вершине холма расположен музей Хейлинг-Коува – тот самый, что раньше принадлежал нашей семье.

Припарковавшись, мы выходим из машины.

– Совсем не изменился, правда?

– Я думал, Рассел собирался его снести, – отвечаю я. Рассел – иностранный инвестор, купивший здание. Родители не захотели сохранить его за собой, а бабушка больше не могла управлять музеем в одиночку, поэтому ей пришлось его продать.

– Он пытался, но ему не выдали разрешения. Анна, моя здешняя подруга, говорит, что теперь Рассел планирует открыть музей заново. Вряд ли он в восторге, но это единственный способ извлечь из этого здания хоть какую-то выгоду. – Она жестом зовет меня следовать за ней. – Пойдем. Даже если мы не зайдем внутрь, хотя бы прогуляемся по саду.

Бабушка права: все осталось по-прежнему. В последний раз я был здесь давным-давно. Музей расположен за пределами Хейлинг-Коува, и на него трудно наткнуться случайно. Думаю, я специально избегал этого места, как избегаю всего, что может причинить мне боль. Я бы точно не вынес видеть этот чертов отель Рассела. Но музей все еще здесь. Он простоял здесь все эти месяцы, пока я упрямо отводил от него взгляд.

Еще одна вещь, которую я упустил, поддавшись страху.

Рассел явно забросил это место: сад в запустении, трава не подстрижена и заросла сорняками, кусты давно не подрезали, вода в фонтане застоялась. Но птицы все так же щебечут, а прохладный зимний ветер шевелит листья. Это место не утратило своего очарования. Следую за бабушкой по гравийной дорожке – мы столько раз раньше по ней ходили.

– Помнишь старый вяз? – она кивает на дерево. С него осыпались все листья, корни выбились наружу. – Будь на то моя воля, я бы не позволила ему так разрастись.

– Дедушка всегда ворчал, когда ты бралась за сад, – вспоминаю я с легкой улыбкой.

– Ах, этот ворчун! Он так и не понял, что я делала все только на благо сада. Это как в жизни, мальчик мой. Иногда нужно избавляться от старых, слабых веток, чтобы на их месте могли вырасти новые.

Мы добираемся до высшей точки и садимся на покосившуюся деревянную скамейку перед фонтаном. Бабушка запрокидывает голову, подставляя солнцу лицо.

– Ты скучаешь по нему? – спрашиваю я. – По дедушке.

– Ответ не такой простой, как кажется.

– То есть нет?

– Конечно, я скучаю по твоему дедушке, Логан. Мы прожили вместе сорок пять лет. Множество мелочей напоминают мне о нем. Иногда я кладу в кофе два кусочка сахара и представляю, как он бы ворчливо посоветовал мне положить только один, хотя знал, что я все равно его не послушаю. – В ее голосе мелькает нотка веселья. – Так что да, я скучаю. Он был моим мужем, моим спутником жизни. Но не секрет, что большую часть нашего брака я чувствовала себя… как в клетке.

– Ты не хотела здесь оседать, – предполагаю я, вспоминая ее редкие признания. – Ты хотела другого. Не собиралась выходить замуж и заводить семью.

– Мечты мечтами, но решение было за мной. И я ни о чем не жалею. Если бы я не вышла за твоего дедушку, твоя мама бы не родилась и не было бы у меня внука, постоянно испытывающего мое терпение. Моя старость была бы куда спокойнее и скучнее.

– Что бы ты хотела делать? Если бы ты не вышла за дедушку, какую жизнь ты бы выбрала?

Бабушка одаривает меня грустной улыбкой.

– Ты знаешь.

– Ты бы путешествовала.

– До самого дальнего уголка мира.

– Мы с Клариссой мечтали о том же.

– Знаю. – Ее взгляд становится нежным. – Ты настоящий внук своей бабушки. Любопытство у тебя в крови.

– Ты не чувствуешь вины? – Вопрос срывается с моих губ прежде, чем