Эти три коротких слова - Меган Куин

Ну конечно! Потому что он не только невероятно красив, но и ужасно заботлив.

Отлично. Ну просто замечательно!

Слез становится только больше.

Я не могу их остановить. Не могу контролировать. Я даже не могу пообещать себе, что все будет в порядке. Я как будто потеряла всякую власть над своим телом.

– Мне стыдно, – говорю я. – Я не хочу перед тобой рыдать. Вот бы это все оказалось просто кошмаром.

– Тебе не стоит стыдиться. – Илай заключает меня в объятия. Он обхватывает меня за плечи своими сильными, теплыми руками, но я стою как вкопанная, не зная, можно ли мне прикоснуться к нему или нет. От него приятно пахнет. Вкусненько так. Не лучшее описание, но какое уж есть. Илай вкусненький.

Я знаю, что если обниму его в ответ, то, возможно, уже никогда не отпущу. Все это так страшно, так необычно, так сложно. Кажется, что я вот-вот растаю в его объятиях.

– Насколько я понимаю, все беременные плачут. По крайней мере, я об этом читал.

Это заставляет меня отстраниться от него минимум на полметра. Я вытираю щеки, чувствуя приближающуюся панику.

– Что ты там читал?

Мы смотрим друг на друга, и я вижу, что ему тоже не по себе.

– Э-э… Просто статью.

– Какую статью?

– Ну, знаешь, – он сглатывает. – Мне вроде как каждую неделю присылают новую, чтобы я знал, что ты чувствуешь и как тебе помочь. Не злись, я знаю, что ты просила меня ничего об этом не читать, но я не могу просто сидеть сложа руки. Я хочу понимать, через что ты проходишь. Это для меня полезно.

– Так значит, ты смотришь на меня и думаешь: «Она такая эмоциональная просто потому, что у нее гормоны не в порядке, ничего страшного»?

– Да, вроде того. По-моему, это лучше, чем если бы я думал, что ты законченная психопатка.

– Я что, выгляжу как психопатка? – спрашиваю я, тыкая себя пальцем в грудь.

Илай молчит, подыскивая правильные слова.

– Ты выглядишь как человек, который очень напуган и не до конца понимает, что с ним происходит. Так что я думаю, что нам на пользу то, что я занят самообразованием и могу тебе помочь.

Нет, ну вы только посмотрите. Он точно знает что сказать. Это… Это так мило.

Мои глаза снова наполняются слезами, и я начинаю всхлипывать.

– Я такая развалина, – говорю я, когда он обнимает меня. На этот раз я обхватываю его руками в ответ и прижимаюсь щекой к его черной рубашке, прекрасно понимая, что ему, вероятно, придется ее сменить. – Прости.

Его ладонь ложится мне на затылок.

– Не извиняйся. Все в порядке.

– У меня ничего не получается.

– Ты проходишь через тяжелое испытание. Все нормально. Я здесь именно для этого – чтобы помочь тебе.

Я смотрю на него снизу вверх.

– Так вот о каком Хорнсби говорила Винни.

Он насмешливо приподнимает брови.

– Ты это про что?

– Она сказала, что когда в прошлом году набрела на вашу хижину, ты с самого начала был очень добрым и внимательным парнем. Только благодаря тебе она не переживала, что останется с вами на ночь. Теперь и я это вижу.

– И каким парнем я был для тебя?

– Поначалу фривольным. Затем – настоящим альфа-самцом. Потому у нас и случился секс. Затем неловким. Стеснительным. Нервным. А теперь и добрым.

– Мне понадобилось время, чтобы раскрыться, – усмехается он. – Но теперь я буду таким всегда. – Он обнимает меня крепче. – Обещаю.

Кажется, мне очень повезло.

Глава 14

Илай

– Это не твои счастливые ботинки для игры с «Полярниками», – замечает Тейтерс, пока мы идем в раздевалку, чтобы подготовиться к игре.

– Я прекрасно об этом осведомлен.

– Ты что, пытаешься понизить наши шансы на победу?

– Мои ботинки выведены из строя.

– И что, черт возьми, это значит?

Я раздумываю, не рассказать ли ему обо всем, что случилось этим утром – начиная со рвоты и заканчивая ударом в пах, – но решаю, что не стоит рассказывать всем о проблемах Пенни. Ей и так очень неловко. Последнее, что ей нужно – это чтобы остальные «Агитаторы» узнали, что происходит.

– Не беспокойся об этом. – Я легонько пихаю его плечом. – Ты готов к сегодняшней игре?

– А когда это я был не готов?

– Да вот совсем недавно. Ты очень плохо играл.

– Кто бы говорил. Ты сам-то в последнее время не блистаешь.

– У меня сейчас сложный период жизни, – оправдываюсь я.

– Ага. Вот только ты не единственный.

– О чем ты? – спрашиваю я. Позади нас разносится звук шагов.

– Подождите, ребята! – Поузи догоняет нас. Я оборачиваюсь, и он пихает мне в руки пакет мармеладных мишек. – Вот, держи. Твои счастливые мишки. Обязательно съешь перед игрой. – Он кидает взгляд вниз. – Эй, это неправильные ботинки.

Я издаю стон.

– Знаю я. Хватит о ботинках, ладно?

– Да что случилось? – спрашивает Поузи, поднимая руки.

– По-видимому, его ботинки вышли из строя, – предполагает Тейтерс.

– И, по-видимому, Тейтерс сейчас проходит через какой-то эмоционально сложный период жизни.

– Да, проблемы с Сарой, я знаю, – выпаливает Поузи и морщится, когда встречает взгляд Тейтерса. – То есть… Понятия не имею, о чем ты.

Я останавливаюсь посреди коридора и поворачиваюсь к Тейтерсу.

– Вы что, снова встречаетесь?

– Вчера точно виделись… – Поузи замолкает под убийственным взглядом Тейтерса. – Знаете что, ребята… Пожалуй, побегу-ка я дальше. Ноги разомну. – И он спешно нас покидает.

– Не хочу ничего слышать, – возобновляет шаг Тейтерс.

– Чувак, да она тебе голову морочит.

– Ты этого не знаешь, – отрезает он. – Ты вообще не знаешь, о чем мы разговаривали.

– И о чем вы разговаривали? – спрашиваю я.

– Не лезь в мою личную жизнь. Иди со своими проблемами лучше разберись – например, с беременной от тебя сестрой Пэйси.

Прежде чем я успеваю его остановить, он разворачивается и быстро уходит.

Что за черт? Почему он мне ничего не рассказал? Он же всегда мне все рассказывает. Что изменилось?

Стоя в коридоре с пакетом мармеладных мишек в руках, я осознаю, что мне не очень хочется идти в раздевалку – особенно после этого восхитительного разговора. Так что вместо этого я направляюсь к кабинетам, чтобы еще раз проверить, как там Пенни. В конце концов, когда начнется матч, времени на это у меня уже не будет.

– Удачи тебе сегодня, – бросает кто-то мне в спину. К сожалению, я не знаю по именам всех ребят,