Королевство иллюзий - Элина Градова
Никитична только повторяет,
— Танюшка, милая моя, всё будет хорошо, всё наладится, — мы в её кандейке вдвоём, верит моим словам или нет, не представляю, но сил держать всё в себе больше не осталось. Наконец-то могу отпустить себя, и быть простой Танюшкой, а не Всемогущей Дадиан, от которой все ждут немыслимых чудес и перед которой склоняются на колени. Вот и реву, вот и делюсь тем, что наболело. А, что ещё остаётся?
Как только скорая примчалась к приёмнику, нас уже встречали, Миха по связи предупредил, что везём тяжёлого. Ловким наработанным движением восьми рук Костю перекинули на больничную каталку и наверх в операционную. Мой порыв помчаться следом пресекли в корне,
— Спасибо, обойдёмся без помощников, и под ногами не мельтеши. Всё расскажем и покажем, когда сделаем, — что они там сделают, не знаю. Жду, коротаю время с санитаркой.
Глава 29
Меня замещает Верушка, дневная медсестра. Она всех замещает, когда приходит время отпусков. В приёмнике пока тихо, поэтому ничто не мешает нашему уединению.
Дослушав мой бред до конца, а на взгляд здравого человека, так и есть, Никитична, как ни странно, у виска не крутит и не вглядывается в мои глаза в поисках безумия, но изрекает здравую мысль,
— Когда наступит утро, займись выправлением своему Косте документов, любую справку, бумажку, что угодно. Я не знаю, как это делается, если человек взялся ниоткуда, но ты должна, иначе, будут проблемы. Я поглядела на его спину — это тебе не обморожение третьей степени, это уже серьёзно. И возвращаться в эту клоаку под названием Абекур ему не надо, а то в следующий раз скальп снимут. Так что думай, девка!
— Спасибо, Анна Никитична! — я рада, что она не стала ничего переспрашивать, демонстрировать сомнения или подозревать меня во вранье. Она просто приняла данность так, как есть, и сразу перешла к делу…
Санитарка оказалась права, проблемы настигли примерно через два часа. Чтобы скоротать ожидание и не сойти с ума, я переодевшись в свою форму, скучавшую в шкафчике, помогаю. Как обычно, у нас ночной аврал, и лишних рук в это время не бывает.
Из деловой суматохи, меня вырывает звонок сверху,
— Танюшка, можешь подниматься, твой «английский пациент» в реанимации пока подзагрузили его, пускай отдохнёт.
— Бегу! — как обычно вприпрыжку через две ступеньки быстрее любого лифта на третий этаж.
Безумно хочу его увидеть, заворачиваю в реанимацию. Там визитёров не шибко любят, но свои же, пропускают.
Отдельная палата, мониторы, датчики, проводочки, трубочки, подключено всё. Он, конечно, лежит на животе, голова повёрнута на бок, пол-лица под кислородной маской. Над спиной специальный тент, стерильный и бесконтактный.
Волосы! Всё срезано подчистую до затылка!
— А, как ты хотела? — Максим Петрович — травматолог сам подошёл, — они только мешали, а сколько ещё мешали бы? Там пересадок кожи предстоит не одна, куда ему эта грива по спине мотаться? А теперь нормальная мужская стрижка. Сейчас вообще не об этом надо думать!
— Я понимаю, — но всё равно, жалко, — а о чём?
— Ты, на самом деле, большая молодчина, Татьяна, вовремя успела, ещё сутки, и он — труп был бы! Там уж генерализованный процесс начинался. Пришлось повозиться, вычистили, кое-что ещё срезали, чтобы дальше ткани не захватывало, но серьёзная история. Придётся из своих лоскутов спину ему кроить. Где-то срезать, а на рану приживлять и быстро. Сейчас патогенную флору антибиотиками придавим, и надо браться. Чем быстрей начнём, тем лучше прирастёт.
— Так начинайте!
— Танюш, ты же нашу систему знаешь? Всё упирается в средства. Он у тебя никто и звать его никак. Тут не неделя на терапевтической койке, тут дорогое специфическое оперативное лечение, а мы его даже не можем оформить нормально. Да ещё и в органы надо сообщать, случай неординарный, уголовщиной попахивает.
Так и знала, потому к себе и привезла,
— Максим Петрович, можно не сообщать? Всё равно ничего не выяснят и никого не найдут! Я займусь документами, не знаю, что получится, но попробую. Можно его на коммерческой основе лечить?
— А денег-то найдёшь столько? — доктор явно в глубоких сомнениях.
— Найду! — из дупла достану, — не сомневайтесь! И напишите мне список всего необходимого, самого лучшего! Я куплю все лекарства.
— Ну хорошо, будет тебе список. И не торчи тут понапрасну, не очнётся. Так и будем парня под прессом держать, иначе боли не вынесет.
Максим Петрович уходит, а я всё никак не могу. Стою, слёзы градом. Господи, сколько же во мне воды? С появлением Костика в моей жизни, я превратилась в фабрику по производству слёз! Почему всё что с ним связано, так трудно? Так драматично? Так больно?
Наверное, потому что я его люблю?
Вспоминаю, как ужасно мы расстались, когда я отправилась во дворец. Даже не поцеловала его, не коснулась руки, не кивнула напоследок. Напротив, я пошла ровной походкой с гордо поднятой головой и расправленными плечами спасать мир, словно без меня больше некому. Этакая звезда — богиня Дадиан. И ни разу не оглянулась, хотя чувствовала затылком, спиной, позвоночником до последнего, пока мы с Джакопо не скрылись из виду, его горячий больной взгляд.
— Прости меня, Берти, прости! — нагибаюсь и тихонько целую в висок, большее недоступно. Но и этого достаточно, он тёплый, живой, со слабо пульсирующей венкой под тонкой кожей. И с этим поцелуем приходит решение! — Я знаю, Берти, как исправить ошибку, как тебе помочь, как доказать мою любовь!
Бросаю последний взгляд на любимого и убегаю. Скоро утро, а дел невпроворот!
* * *
Всё тот же дребезжащий ПАЗик везет меня в посёлок. Тот же автобус, тот же водитель, тот же маршрут, но я уже не та!
Мой унылый мирок был разрушен в тот самый момент, когда в нём появился Костя! И не жалею, что вырвал меня из серой обыденности, подарил любовь, большее не получилось, но самое главное подарил!
И теперь я не просто медсестра больницы районного масштаба, я — Дадиан! Любимый как-то сказал, главное — вера! А, значит, у меня получится, я смогу всё!
* * *
Пока еду в автобусе, обнаруживаю, что началась весна. Ну, может
