Эти три коротких слова - Меган Куин

– А это тогда что такое? – мама держит в руках флакон с витаминами для беременных.

Вот именно поэтому люди должны предупреждать, что приедут в гости, а не просто ни с того ни с сего объявляться на пороге. Совершенно невозможно в таких условиях спрятать все улики!

– Я читала, что перед тем, как завести собаку, не лишним будет попить витамины. Собаки – они вообще действуют на нервы и…

– Пенни! – кричит папа, и я ужасно пугаюсь. Прижав руку к груди, я поворачиваюсь к нему.

– Я из-за тебя чуть не обделалась.

– Сейчас же скажи нам правду, черт подери.

Меня поймали.

Подумать только, я-то считала, что мне отлично удается все скрыть. Что за идиотизм. Мои родители не дураки, и я с самого начала знала, что не смогу их обмануть.

Я в изнеможении плюхаюсь на подоконник.

– Ладно. Да, слухи верны. Я занималась сексом, – я поднимаю палец. – Хочу уточнить: я занималась сексом с защитой. А через пять недель я узнала, что беременна. Я ничего не рассказывала, потому что не знала, как об этом сообщить. Кроме того, если честно, вся эта ситуация – просто кошмар, потому что я не хочу, чтобы мне нравился Илай. А он мне все равно нравится, хотя так быть не должно, потому что мы просто друзья, и он, черт возьми, совершенно точно не хочет вступать в отношения с сумасшедшей. Но цветы мне прислал он, потому что я его обняла. С его стороны это было чисто дружеское объятие. С моей – не очень, потому что я стояла, уткнувшись ему носом в грудь и вдыхая его запах, и мне это очень понравилось.

Я протягиваю руку за стоящим на столике мороженым, зачерпываю большую ложку и отправляю в рот. От холода у меня тут же замерзает все лицо, но мне все равно. Я упрямо продолжаю запихивать в рот мороженое.

– И он со мной живет. Илай. Ага. Мы живем в одной комнате и спим в одной постели. – Я облизываю ложку. – Он спит в моей постели, но мы друг к другу не прикасаемся. Никаких прикосновений. Даже случайных. И никакой утренней эрекции. Никаких стонов. Ничего. Конечно, мы договорились, что у нас чисто платонические отношения, но если хотите знать мое мнение, по-моему, он просто боится, что, если приблизится ко мне, я каким-то образом забеременею еще раз. Я знаю, что это невозможно, но учитывая, какая я неудачница – кто знает, может, второй ребенок родится у меня из бедра. Как у Зевса. Один ребенок в матке, другой в бедре. Вот такое чудо медицины. – Я неопределенно взмахиваю ложкой.

– Дорогая…

– И конечно же забеременеть я могла только от хоккеиста…

– Погоди… Ты про Илая Хорнсби? – спрашивает Папа.

– Все верно, пап. Чертов Илай Хорнсби. – Я нервно облизываю губы. – Единственный и неповторимый. Ага. Извините, что так откровенно обо всем рассказываю, но мы, в общем, тискались под одеялом… голыми. Строго говоря, начали мы перед его камином, потом продолжили у стены, а уже потом на кровати. И мы были очень голыми. Прямо совсем. Наши интимные места соприкасались и все такое. В общем, нам понадобился всего один раз. А потом я рассказала об этом ему и Пэйси одновременно. И Пэйси как саданет ему в челюсть. Бац, – я делаю выпад коробкой из-под мороженого. – А потом сказал, что убьет Илая, если он не переедет жить ко мне. Мне тогда показалось, что это абсолютно нелепое требование. А потом я поняла, что теперь мне придется делать все одной, заботиться о ребенке и все такое, а как я с этим справлюсь, если я даже еду на дом нормально заказать не могу? Я им говорю – не привозите пластиковые столовые приборы, а они все равно привозят. Я же заказываю доставку на дом. Они думают, у меня ножа и вилки нет? Прекратите заваливать землю пластиком. Что мне вообще сделать, чтобы они прекратили закидывать меня пластиковыми вилками?!

– Дорогая. – Мама стоит рядом и медленно забирает у меня мороженое и ложку. Она передает их папе, а затем заключает меня в объятия. Когда ее рука касается моих волос, я утыкаюсь ей в плечо и начинаю рыдать.

– Я не хочу пластиковые вилки, мам.

– Знаю, дорогая. Я понимаю. – Она гладит меня по спине, а все, о чем я могу думать – это то, что Илай делает это гораздо приятнее. – Джозеф, приготовь-ка нам чаю, чтобы мы могли сесть и обо всем поговорить.

– Конечно, – папа идет было на кухню, но затем останавливается, подходит ко мне и целует в макушку.

– Все будет хорошо, милая. Мы со всем справимся.

Глава 20

Илай

Я расхаживаю взад-вперед перед дверью номера, раздумывая, какого черта Пэйси все еще меня не впустил. Я поднимаю кулак, чтобы постучать еще раз, но в этот момент дверь приоткрывается, и в щель выглядывает глаз.

– Что, собственно, происходит?

Я толкаю дверь, врываюсь внутрь, отталкивая Пэйси в сторону, и начинаю нарезать круги по номеру.

– Чувак, ты слышал что-нибудь от… – Я бросаю на него взгляд и понимаю, что он голый, за исключением подушки, которой он прикрывает пах. – Гм, ты какого хрена вообще делаешь?

– Какого хрена я делаю? – спрашивает он. – Пытаюсь побыть наедине со своей девушкой, черт тебя дери!

– Винни здесь? – спрашиваю я в замешательстве.

– Нет, придурок, мы с ней говорим по видеосвязи.

Я смотрю на прикроватную тумбочку и вижу телефон.

– Ой…

– Да. Ой. Так что говори, какого черта тебе нужно, пока я не выпинал тебя вон.

– Это все твои родители. Они неожиданно приехали. Сейчас они у Пенни.

Гнев Пэйси быстро сменяется беспокойством.

– Черт. – Все еще прикрывая промежность подушкой, он подходит к тумбочке, в результате чего мне открывается роскошный вид на его задницу – ничего особенного, я ее уже неоднократно видел, – и берет телефон. – Хей, малыш. Мне нужно с этим разобраться.

– Ладно. Люблю тебя. Позвони мне, когда закончишь.

– Люблю тебя. – Пэйси кладет трубку и идет в ванную, чтобы натянуть брюки.

Он возвращается, все еще прикрывая подушкой пах, и садится на кровать.

– Что, стояк? – спрашиваю я.

– Да, и я бы хотел, чтобы ты его не видел.

– Ты меня с Тейтерсом путаешь. Это ему нравится разглядывать чужие стояки, чтобы потом