Альтер Эго (СИ) - Villa Orient

Мне почему-то очень стыдно. Может быть, потому что я настроилась только на вечер, а сейчас уже утро, и он не обязан всё это делать. Может быть, потому что он всё-таки совсем незнакомый мне человек, и я, конечно, хочу секса, но без эмоциональной близости сложно его допускать в своё интимное пространство раз за разом. Вчера я пошла на сделку с совестью, но сегодня у моего договора закончился срок действия. Говорят, у проституток ПТСР хуже, чем у военных, но я же с другой стороны баррикады. Или нет?

Эти мысли окончательно сбивают настрой. Я упираюсь руками ему в грудь:

— Нет, подожди. Я не могу, больше не должна…

Он сразу же выпускает меня из объятий. Я, путаясь в одеяле, пытаюсь встать. Это удаётся мне не сразу. Я бы чем-нибудь прикрылась, но одеяло всего одно, и я не готова у него его отбирать, потому что тогда он будет совсем обнажённым. А это даже хуже. Лучше уж я, чего он там не видел. В итоге борьба с одеялом и самой собой окончательно лишает меня сил. Я просто сажусь на край кровати к нему спиной, опуская дурную голову на руки.

Причёска распалась, и длинные волосы падают на лицо. Я пытаюсь их убрать, но получается плохо.

— Извини, я не хотел тебя напугать.

Я качаю головой:

— Нет, это ты меня прости.

Я встаю и иду в ванную комнату. Запираю дверь и сразу включаю воду. Не хочу слышать, как он будет собираться. Он бы не сделал мне ничего плохого. Я сама не знаю, чего испугалась и почему оттолкнула, ведь мне было приятно. Точнее, тело реагировало правильно, а голова — нет. В этом и проблема.

Я смываю всю вчерашнюю страсть, стараясь не замочить волосы. Когда я выйду, его уже не будет в комнате, и, наверное, это хорошо. Неприятно, что так всё закончилось, но со мной не может быть по-другому. Я всё умею портить. Мне можно вести мастер-классы «Как уничтожить свою жизнь: Практические советы бывалой» или «Как отделаться от парня за одно утро: Смотри и учись».

Я заворачиваюсь в банный халат и выхожу. И вижу, как он всё ещё сидит на кровати с телефоном в руках. На нём даже боксеры. Он как ни в чём не бывало спрашивает:

— Ты не хочешь позавтракать?

Спрашивает так, как будто мы с ним давно знакомы. И я вместо ответа смотрю на наручные часы и со знанием дела произношу:

— Сейчас почти одиннадцать. Завтрак уже закончился.

— Но ресторан-то открыт.

— Да.

— Тогда собирайся, а я пока схожу в душ, — и уже в дверях добавляет: — Только не убегай, я быстро.

Он наверняка спросил из вежливости, и я должна была отказаться. Но нагло согласилась, даже не заметила, как. Хотя согласилась я не на завтрак, а с тем, что ресторан открыт. Но ведь ресторан в гостинице открыт круглые сутки, на крайний случай всегда можно поесть и выпить в баре. Он подвёл меня к ответу, спровоцировал. Но я ещё вчера заметила, что он может мной управлять. Читает мои реакции и направляет, задаёт наводящие вопросы, даже нужные слова заставляет произносить. И то, что мне вчера в нём казалось положительным, сегодня вызывает сомнения.

Я чую манипуляции за версту, потому что сама это умею. Но только в профессиональных масштабах, в личных целях у меня ничего не выходит. Теперь уже поздно сожалеть. И бежать тоже, тем более что он попросил этого не делать. Я всё-таки воспитанная женщина и не хочу обманывать без причины.

Я собираю одежду с пола и одеваюсь, пока он не смотрит, а то я бы опять смущалась. А когда он выйдет, я буду уже полностью одета. Вот только что делать с причёской? Волосы вьются и падают на лицо, а у меня даже резинки с собой нет. Хорошо хоть расчёска в сумке завалялась.

Глава 4

Поцелуй на прощание

Он не такой стеснительный, как я, и выходит из душа лишь с полотенцем на бёдрах, которое того и гляди упадёт к его ногам. Я не могу смотреть на его атлетически сложенное тело, отточенное в спортзале и совершенно прекрасное, особенно при свете дня. Я резко отворачиваюсь, зажмуриваюсь, чтобы точно ничего не видеть, а потом падаю на кресло и начинаю изучать содержимое своей сумки, хотя ничего интересного там, конечно, нет.

Он хорош, даже слишком. Вне этой комнаты мы бы с ним никогда не встретились, потому что красивых и популярных мужчин я обхожу по ещё большему радиусу. Он, кажется, усмехается, глядя на мою неловкость, но я ничего не могу с собой поделать. Надеюсь, что я его только забавляю, и он не испытывает никаких неприятных эмоций. Мне не хочется его раздражать, хотя, какая разница, если мы с ним сегодня разойдёмся навсегда и больше никогда не встретимся.

Я стараюсь не поднимать глаз всё время, пока он одевается. Но потом тень от него падает на меня, когда он стоит рядом, прямо передо мной.

— Ты готова? Можем идти?

Я смотрю на его ботинки, потом осторожно поднимаю глаза по джинсам, нервно сглатываю, доходя до ширинки, и опять опускаю взгляд, любуясь его красивой обувью. Он протягивает мне руку, но я вскакиваю сама. Конечно, он терпеливо ждёт, пока я соберусь с мыслями. Он даже готов мне помочь, но в моём случае это нерешаемая задача, и мне поможет только топор от головы.

Мои мысли постоянно разбегаются, сталкиваются, падают, смешиваются и проделывают много странных акробатических номеров, ограниченные черепной коробкой. Пока я принимаю решение и начинаю действовать, мне нужно время, чтобы осмыслить. Поэтому я не отвечаю сразу, что приходит в голову. Поэтому люди считают меня излишне рассудительной и очень задумчивой. Зато это помогает мне в работе, а мои тесты на профпригодность бьют рекорды.

Когда я резко вставала, не подумала, что он стоит близко — практически в двадцати сантиметрах от меня. И я резко отступаю назад, натыкаюсь на кресло, колени подкашиваются, и я снова падаю в него. Он уже открыто надо мной смеётся и всё-таки помогает мне встать, аккуратно подтягивая за локти, и сразу отступает, чтобы у меня было больше пространства для манёвра.

— Не ушиблась? Всё нормально?

Хотя он знает ответы на свои вопросы. Они риторические, и он всё это сделал специально. И я повела себя именно так, как он хотел. И всё же я отвечаю:

— Нет… Да.

Мы наконец выходим из номера. В лифте я забиваюсь в дальний угол. Он встаёт у задней стенки. Он гораздо более уверенный и расслабленный, чем я. Я сейчас похожа на невротичную девицу, близкую к обмороку от того, что нахожусь в лифте с красивым мужчиной, который меня вчера отменно трахнул.

Именно так и должны подумать люди, которые входят в лифт этажом ниже. Пара средних лет окидывает нас взглядом. Мужчина слегка кивает мне в знак приветствия, женщина безразлично отводит взгляд.

Когда я соглашалась на эту встречу, то не думала, что будет именно так. В моей картине мира всё должно было закончиться вчера ночью, через пару часов. Он должен был собраться и уйти. Благо, сейчас даже про деньги на тумбочке не нужно напоминать — сумма заранее переведена на банковскую карту. Ира сказала не обсуждать с ним этот вопрос, мол, это не принято, и, в общем, неприлично. Прилично или нет, ей виднее. Как он объясняет это налоговой — не мои проблемы. Но стоит он немало, поэтому, если бы пришлось нести столько наличных денег, я бы, наверное, отказалась. И на тумбочке они бы не поместились. Меня вполне устраивает, что мы с ним не обсуждаем материальную сторону сделки.

Лифт наконец приезжает на нужный нам этаж, оставив пожилую пару ехать дальше, и мы выходим вдвоём.

— У тебя тяжёлая сумка. Я могу понести.

— Нет, спасибо, я справлюсь.

— Всегда справляешься сама.

Это не вопрос, он утверждает. Да, а как же иначе, учитывая, что я одна? Конечно, это мой выбор, и все дела, но иногда и правда хочется живого человека рядом, и не только поговорить или поплакать — для этого у меня есть подруга. Но хочется и чтобы поделиться радостью, да и всякими мелочами. Иногда хочется, чтобы кто-то был рядом, ничего больше. Но это лишь фантазии. У меня уже был муж, но близким человеком он не стал. Я раньше не чувствовала такой отчуждённости, даже от посторонних людей, хотя поняла это только много позже. Конечно, дело было не только в нём, сколько во мне, но легче от этого не становилось. Я бы хотела сказки, но я знаю, что реальная жизнь иная, и поэтому я сама несу свою сумку. Если женщина стала слишком самостоятельной, то мужчина ей нужен, только если она его полюбит, во всех остальных случаях он лишь мешает и раздражает.