Бывшие. Тайная дочь олигарха - Марго Лаванда

— Столовая открыта до одиннадцати. Или хотите, чтобы подали в номер?

— А ты подаешь? — спрашивает неожиданно. Голос снова стал чуть насмешливым, как будто он наслаждается моим раздражением.

Я отступаю на шаг, складываю руки на папке.

— У нас этим занимается обслуживание номеров. Но если хотите — я могу поручить.

— Поручи, — говорит он, не отводя взгляда. — Только обязательно уточни, чтобы подали нормальный кофе. Вчера это были помои.

Улыбка. Тонкая. Ядовитая. Я понимаю, что от этой короткой сцены сердце у меня колотится быстрее, чем после бега. А его фраза — как укол под кожу. Небольшой, но меткий.

— У нас вчера были проблемы с кофемашиной. Я выясню как сегодня обстоят дела, но если что за углом хорошая кофейня.

— Еще, Дарья… Сергеевна, нам надо поговорить, — произносит он тихо, но жестко. Голос прямо резанул по коже. Поднимаю взгляд. Тимур смотрит не мигая. Уверенный в себе, слегка раздраженный. И очень опасный.

— Вы можете сказать все, что хотите, прямо сейчас, — стараюсь говорить максимально официальным тоном.

Тимур наклоняется ближе. Его взгляд прожигает во мне дыру. — Нет. Не могу. Сейчас я опаздываю на важную встречу. Я жду тебя в восемь. Ресторан «Эллада», — он делает паузу, — в центре. Думаю, ты без труда найдешь.

Конечно. Выбрал самый дорогой ресторан в городе!

— Тимур… — я вздыхаю, почувствовав, как напряглась каждая мышца. — Я не хочу ни в какой ресторан. — Тем не менее.

— Нам не о чем с тобой говорить.

— Ошибаешься.

— Не уверена, что это хорошая идея. — Ты придёшь, — припечатывает спокойно, почти холодно. — Мне нужны ответы. И ты мне их дашь. Смотрит на меня с такой уверенностью, что снова чувствую себя той дурочкой из прошлого, с дрожащими руками и спутанным дыханием. Безумно влюбленной и столь же наивной.

Прежде чем успеваю найти достойный ответ, Алиев разворачивается и идет к выходу, не оглядываясь, оставляя за собой аромат свежего парфюма и ощущение, будто меня окатили ледяной волной.

Глава 13

— Даш, в сто седьмом номере протечка! — подбегает ко мне Лена, горничная. — Не могу дозвониться до сантехника! Слушай, он к тебе явно подкатывает… Не сантехник конечно, я про этого красавчика, из люкса.

— Лен, ты серьезно? Хочешь сейчас посплетничать? Где Артем? Позвонила Славе?

— Ни один из них не отвечает. Конечно позвонила. Так что думаешь про этого шикарного принца?

— Лен, у меня нет ни времени, ни желания отвечать на дурацкие вопросы, — набираю Артема.

Начинается адский день. Племянник Орловой как обычно опаздывает на пару часов. Слава, наш дежурный сантехник, вообще вне зоны действия сети!

Улыбаюсь гостю, который жалуется, что в номере не было второго одеяла и он замерз ночью. — Конечно, мы все исправим. Сейчас попрошу горничную. Простите за неудобство, — говорю ровным голосом, внося пометку в журнал.

Утро — всегда самая суета.

На стойке ресепшена — кипящая смесь звонков, просьб, забытых вещей и заказов на еду в номер. Телефон трезвонит как бешеный. — Ресепшн, слушаю вас. Да, конечно, полотенца сейчас поменяют.

— Ресепшн, да, вызову электрика. Сейчас уточню по вашему телевизору. — Ресепшн… Нет, простите, у нас нельзя в номер с овчаркой. Максимум может быть мелкая порода. Спасибо за понимание. Простите.

Работаю на автомате, хотя бы отвлекаюсь и забываю о предстоящем вечере. О чем Тимур собирается со мной говорить? Почему в ресторане? Вот у меня — никакого желания нет с ним общаться. Вчера хватило! Мы все сказали друг другу.

Из-за угла появляется Марина — самая новенькая горничная.

— Даш, двадцать восьмой номер, там пятна на простынях, и не от вина, если ты понимаешь…

— Лучше не надо, — поднимаю ладонь. — Ужас. Кто у нас там?

— Молодожены. Вчера свадьба, сегодня последствия, — закатывает глаза. — Хорошо, дублируй замену белья. Пусть Рита тебе поможет.

— А пятнадцатый номер просит третий раз утюг… Пауз почти нет. Быстро глотаю кофе из бумажного стаканчика. За спиной — гул, двери хлопают, кто-то смеется, кто-то спорит, официант катит тележку с подносом.

Иногда я смотрю на гостей: кто-то держится за руки, кто-то щелкает сэлфи на фоне озера. И все кажется простым. Настоящим. А у меня внутри — вихрь. Пронзительный, липкий.

До вечера еще много часов. И я пока не знаю, что скажу, если Тимур спросит о дочери…

* * *

Отправляюсь домой совершенно без сил. Я решила, что все же пойду, не буду провоцировать Алиева. Выслушаю его. Начинаю собираться. На часах семь вечера, Алиса вдруг приходит, вжимается в меня, как котенок.

— Мамочка, мне холодно.

Трогаю лоб ребенка. Щеки пылают, лоб — обжигающе горячий. Прижимаюсь к нему губами, сердце ухает в пятки.

Температура.

Начинаю искать градусник, сбивать жар. Глафиры нет дома, она ушла к соседке на чай, так что я одна с маленькой, пылающей дочкой. Паникую. Про Тимура забываю напрочь. Вызываю врача.

Мне и самой нехорошо. Вспоминаю про Алиева в девять. Замечаю, что разрядился телефон. Когда снова его включаю — три пропущенных от него. Чтож, не так много. Звоню сменщице, Анжеле, прошу посмотреть в журнале регистрации номер Алиева.

— Тут на него уже много кто глаз положил, Сомова, — басит она в трубку. — Ладно, записывай.

— Анжел, я кажется заболела. И дочке очень плохо. Врача ждем. Подменишь меня?

— Блин, Сомова… Ладно. Полет в озеро не прошел даром, да? Кстати, видела ролик на нашем местном канале?

— Что? Какой еще ролик? — спрашиваю машинально.

— Так с твоим полетом. В новостях показывали. Снял кто-то на камеру. Дебошира хотят наказать очень строго, посадят его. Года на три. Он сколько народу покалечил.

— Ладно Анжел, сейчас врач приедет. Я его жду.

— Давай там, выздоравливай.

Отправляю Алиеву супер короткое смс.

Встреча не получится.

Без объяснений. Без эмоций. Пусть думает что хочет, мне плевать! На большее просто нет сил.

Вот и врач, седовласый мужчина заходит вместе с Глафирой.

— Ну кто тут у нас разболелся, душенька?

Снова звонит мобильный, отключаю его, потому что врач хмурится.

— Григорий, я сейчас чай заварю, — видимо они знакомы. Что неудивительно, Глаша тут всех знает.

Врач выслушал наши жалобы, посочувствовал, поставил диагноз — кишечная инфекция. Назначил диету, гору таблеток, дал больничный. — Вам надо отлежаться, Дарья. Неделю. Не меньше. Глашенька, а ты как себя чувствуешь?

— А я прекрасно, Григорий Иннокентьевич, — воркует тетушка.

— Прекрасно. Может, в театр сходим в субботу? У меня как раз билеты есть.

— Я подумаю, Гриш. Не дави на меня, — кокетничает тетушка.

Прекрасно, мы тут умираем с Лиской, а у Глаши шуры-муры!

— Ладно, Григорий Иннокентьевич, вам пора, а мне надо семейство свое на