Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь... - Лив Янг

Волны наслаждения судорожно захватывают обоих одновременно. Мощные толчки, заполняют изнутри, от чего тело еще сильнее льнет навстречу, сжимая мужскую плоть в кольцо, рассыпаясь на миллион частей в его объятиях. Оставляя обоих без сил, со сбившимся дыханием и сумасшедшим сердцебиением.

– Ты ведь понимаешь, что спать сегодня не ляжешь? – убирая с моего лица мокрую прядь волос, усмехается Алекс.

– Я не спала больше суток, – жалуюсь улыбаясь. Вжимаюсь всем телом в его грудь, слегка кусая мужское плечо. – Если грохнусь в обморок, то нашатырь и вата в крайнем ящике кухонного стола.

Тихо смеется, аккуратно перекладывая меня на кровать, наваливаясь сверху всем своим весом.

– Миа отправим с утра в садик, а нам оформим выходной, – шепчет на ухо, почти урча от удовольствия.

Улыбаюсь, крепко прижимаясь к нему всем телом, осторожно проводя кончиком пальца дорожку по влажному позвоночнику.

Кажется, на этом ночь так просто не закончится…

– Куда мы едем? – Миа стоит на коленях заднего сидения джипа, крепко обнимая Алекса сзади за шею.

– Миа, задушишь, – смеюсь я. – Сядь на место.

– Это сюрприз, – улыбается Миллер. Легко хлопает ее по ручкам, сжимая детские ладошки в своей руке и плавно выезжая с обочины улиц Старого Города. – Потерпи немного, ладно?

– Ага, – кивает она, прыгая назад на свое сидение и удобно умащиваясь у окна.

Минут через двадцать машина наконец притормаживает у обочины, и я выйдя из авто растерянно осматриваюсь вокруг.

– Это то место… – не веря своим глазам, бормочу я.

Алекс помогает выбраться ребенку и достает из багажника большой рюкзак.

– Что здесь, мам? – Миа скачет вокруг меня в нетерпении.

– Мы были здесь, с папой… Много лет назад. Тебе понравится.

– Именно в этом месте мы с твоей мамой решили, что больше не хотим быть просто друзьями, – хмыкает Алекс, закидывая рюкзак на плечи и ставя машину на сигнализацию.

– Миллер! – шикаю на него, пихая локтем в бок.

– Что? Я не прав? – хохочет он, пропуская нас вперед по тропинке.

– Без подробностей, пожалуйста.

– Молчу, – хмыкает он.

– Ура! – Миа замечает синюю полосу впереди и, отпустив мою руку, срывается вперед. – Море! Пляж!

– Смотри под ноги, ребенок! – нравоучительно прикрикивает он.

– Ага! – отмахивается она, продолжая бежать.

– Никакого инстинкта самосохранения, – хмурит он брови, глядя на меня.

– Вся в отца, – хмыкаю я.

Он недовольно фыркает в ответ.

Выходим на широкую белоснежную песчаную полосу, и я восхищенно улыбаюсь, осматривая берег.

Пустынный… По бокам его закрывают отвесные скалы с огромными сосновыми деревьями, крепко держащихся корнями за вековые каменные утесы. Белоснежная, искрящаяся песчаная полоса заканчивается в бескрайних лазурных волнах, сливающихся воедино с голубым горизонтом неба.

– Как тихо… – оборачиваюсь, благодарно чмокая Алекса в заросшую щеку. – Спасибо.

– Я ведь обещал, – довольно проговаривает он, скидывая сумку на песок недалеко от воды.

– Миа, сними обувь и подтяни бриджи! – кричу, бегающему у кромки воды ребенку.

– Ага, – она тут же скидывает кеды и подходит ближе, внимательно наблюдая за омывающей ступни волной. – Она теплая!

– Только осторожнее! – прошу я, когда она смеясь прыгает по разбивающимся волнам, как по лужам.

Алекс достает из рюкзака плед, расстилая его на песке. В центр тут же сыпятся запечатанные пачки сэндвичей, упаковка крекеров, лоток с нарезанными фруктами и овощами, бутылка воды, пачка сока и термос с кофе.

– Да ты подготовился, Миллер, – хихикаю, вскрывая пачку с печеньем.

– В боковом кармане, в пакете, есть сменная одежда для Миа, – самодовольно хмыкает он.

– Я тебя явно недооценила, – подначиваю издевательским тоном, с ухмылкой вкладывая ему в рот крекер из пачки. – Дите, вкусняшки будешь?

Довольная физиономия с улыбкой от уха до уха в мгновение появляется перед нами, плюхаясь на плед.

– Морковка… Яблоко… Сэндвич… Крекер… Сок… – выстраивает она еду перед собой. – Вкусняшка…

Ее лучистые глазки сверкают из-под кепки, пока хозяйка с довольным видом хрумкает выбранные предметы.

– Не спеши, – Алекс нравоучительно щелкает пальцами по козырьку ее кепки.

– Эй! – Миа смеясь поправляет ее, отправляя очередной кусочек в рот. – Кушай, Хлои, кушай. Это вкусно. Хрум-хрум.

Улыбаясь сует брусок морковки в рот игрушечному кролику, усадив его перед собой.

Откидываюсь на спину, блаженно растягиваясь на песке. Прикрываю глаза рукой от солнечного света, прислушиваясь к шуму прибоя.

– Мне можно к воде? Я поела… Хлои тоже… Спасибо, – просится ребенок, заглядывая вместе с кроликом мне в лицо.

– Только не утопи Хлои. Держи крепко, – усмехаюсь ей. – Я тебя люблю. Ты знаешь это?

– И я тебя люблю, – улыбается она, чмокая меня в щеку. – И папу тоже.

Миа крепко его обнимает.

– Не буду тебя целовать, – мгновенно пыжится она, касаясь пальцем его щеки. – Ты колючий, как ежик.

– Да, да… – фыркаю я, искоса подсматривая за ними из-под руки.

– Сговорились тут, мелкие. Устроили матриархат, – возмущенно хихикает он, хватая в плен и щекоча ребенка. Миа хохоча пытается выбраться из его объятий, но он не позволяет ей этого, продолжая шантажировать. – Не отпущу, пока не поцелуешь.

– Ладно, – серьезно соглашается, прищуриваясь. Берет его щеки в ладошки и аккуратно чмокает в нос, расплываясь в хитрой улыбке. – Он не колючий.

– Тоже сойдет, – согласно произносит Алекс. – Договор выполнен. Вечером сбрею все это. Честное слово.

Прыскаю со смеху, наблюдая за их дипломатическими переговорами.

Миа довольно кивает. Сбегает к воде с кроликом. Усаживается у ее кромки, строя крепость из песка.

– Мы ведь не остановимся на одном ребенке, правда?

Скашиваю взгляд в его сторону, подозрительно приподнимая брови.

Серьезен, как никогда, сидя на краю пледа в белоснежной футболке и светло-голубых закатанных джинсах, погружая босые ноги в песок. Цепким взглядом из-под козырька кепки, наблюдает за играющей мелкой.

– Если ты меня за этим сюда привез, то твой план провалился, – бурчу я.

– Я серьезно, – плюхается рядом на живот, зависая надо мной на локтях.

– Я в должности не ради второго декрета восстанавливалась. Мне и Миа с головой хватает…

–