После развода. Верну семью снова (СИ) - Кароль Анита

Но ест аккуратно, губы старательно вытягивает к ложке, салфеткой подстраховывает. Ни капли мимо.

− Ты чего смурная такая? С благоверным погавкалась? – смешно сдвинув брови, смотрит на меня.

− Тебе какое дело? Ешь, и иди.

− Грубиянка какая, − вылетает из бороды смешок. – Будь ты моей женой, я бы тебе задал.

− Ахах, женой… да с такой бородой у тебя никогда жены не будет. Будто только из леса вылез… дровосек.

Не хотелось переходить на личности, но вынудил. Впрочем, мужик не обиделся. В его светлых серых глазах заискрились смешинки. Хотела встать и уйти, но вроде как обязана отблагодарить за помощь. Так что, сижу, отщипывая от ломтя белого хлеба маленькие кусочки и отправляя их в рот.

− Суп ешь, чего сухомятничаешь? – снова бурчит мужик, а я фыркаю на его «заботу». – Че ты все фыркаешь? Это неуважение, знаешь, что бывало в старину за такое? Вожжами бы отходили на конюшне.

− Ты меня нравоучениями задушить решил? Вожжами на конюшне? Да пошел ты, леший!

− вскакиваю и делаю шаг от стола, но бородач хватает меня за руку и силой сажает на стул обратно. – Отпусти! Мужлан! Спасибо за помощь ночью, я тебя отблагодарила, как и обещала, − провожу над накрытым столом рукой, указывая на щедрость. – Ешь, и вали в лес обратно.

− Че эт в лес? Я здесь живу, в городке. И не ори, народ пугаешь.

Оглядываюсь. Посетителей немного, пара столов занята, но все внимательно наблюдают за нашей перепалкой. Отворачиваюсь к окну. Ладно, дождусь, пока поест и уйдет.

− Как тебя муж терпит, стерву такую, − усмехается, тянет к себе тарелку с картофельным пюре и котлетами. – Или ласкает мало? Обычно бабы злые, когда мужик слабый… ну, по мужской части.

− У меня все нормально! – шиплю раздраженно. − И я не баба тебе…

− А кто? Вроде не мужик… хотя, в наше время всякое бывает.

− Я – женщина! А ты хамло.

− Змея ты, а не женщина.

Затыкаюсь, обиженно сопя. Меня задевает его суждение. Кто он мне такой?

− Можно я еще немного понагличаю? – выпил литровую кружку компота и бороду свою краем скатерти вытирает.

Куда уж больше нагличать? Стас бы так себя никогда не стал вести, он воспитанный человек. А этот неандерталец какой−то.

Киваю, пусть нагличает, лишь бы ушел скорее.

− Девчушка! – орет на весь зал, подзывая официантку. – Накидай мне с собой пирогов каких… и вот, кофе черный налей в термос. Без сахара. Сахар отдельно, в пакетик заверни.

Снимает рюкзак со спинки стула, достает из него огромный термос и подает девушке в униформе. Та смотрит на меня вопросительно.

− За счет заведения, − улыбаюсь ей.

А у самой кипит все внутри, губы так сжимаю, что кровь того и гляди польется.

− Так… у тебя кроссы имеются, хозяюшка? – спрашивает наглец, когда я уже провожаю его к выходу. Осматривает меня, одобрительно цокая. – Спортивный костюмчик как раз к месту, а вот обувка…

Я не понимаю, чего еще он от меня хочет. Так и подмывает скрыться от ясного серого взгляда в своем кабинете и закрыться на замок. И на защелку. Хотя, там все такое хлипкое, этому бугаю стоит разок плечом приложиться и дверь снесет полностью. Со всеми замочками и защелками.

Мои кроссовки остались в бывшем доме Кати, Степка только мой чемодан успел уволочь.

− Нету у меня кроссовок, − так и заявляю, отступая к двери кафе. – Я тебя накормила, отблагодарила за помощь. Доволен? Все, больше ничего тебе не должна. Будь добр, покинь территорию…

− Все сказала? Тогда пошли.

Он поправляет свой рюкзак, а потом резко хватает меня, закидывает на плечо и тащит к своей танкообразной машине. Я ору, за что получаю огромной ладонью по пятой точке. Бью его кулачками по спине, но мужик только ржет.

− Сидеть! – командует грубо, пристегивая меня к переднему сиденью. Сам обходит машину и устраивается за рулем. – Сейчас ко мне в магаз заедем, Сонечка тебе удобную обувку подберет, и я тебя в такое место отвезу – опупеешь!

Я уже опупела, пошевелиться боюсь. Что на уме у этого дровосека?

Едем недолго, останавливаемся у небольшого магазинчика, «Турист» называется. Меня снова хватают за руку и тащат внутрь.

− Сонька, − басит борода, кивая на меня. – Бабенку одень. Кроссы я сам подберу, ты ей ветровку присмотри. Мы в горы едем на ночь.

− Ку-куда?! – заикаюсь, отскакивая от мужика. – Никуда я с тобой не поеду, дурак что ли? И вообще, меня искать будут…

− Че тебя искать? Я тебя есть не собираюсь, не ори. Покажу кое−что, и тоже отблагодарю. За вкуснейший обед.

− Не надо меня… благодарить… у меня вообще−то муж есть… если что… − машу руками, отступая к двери.

− Хм… ты о чем подумала, дурында? – усмехается. Обводит меня взглядом с головы до ног. – Хотя… я б не прочь и так отблагодарить. Но раз муж есть, то не стану заморачиваться. Успокойся, место покажу, дядька твой его дюже любил.

− Зачем мне это? Отвези обратно в кафе, − топаю ножкой в тапочке. Борода хватает мою ногу и стаскивает тапок, вместо него надевает мягкий удобный кроссовок, интересуется, размер подходит или нужно чуть меньше. – Нормально. Только мне не нужны кроссовки. Я никуда не еду.

− Едешь. Тебе расслабиться нужно, а то уже кусаться начинаешь. Егор мне спасибо скажет… во сне.

Бугай обувает меня и выпрямляется, свысока смотрит. Потом снимает с вешалки красную бейсболку, отрывает ценник и надевает ее мне на голову. Гудит одобрительно, поглаживая бороду.

А мне вдруг становится интересно, что за место такое, что любил покойный дядя Егор. Самого дядю мы с Катюшкой очень любили, веселый он был. Вот с ним бы поговорить… он бы сказал, как мне дальше жить.

− Девушка, если я завтра не вернусь в городок, то полиции скажите, что меня этот бородач в горы увез… − шепчу девушке, которая принесла мне куртку, помогает примерить.

− Ну что вы, Сергей Михайлович и мухи не обидит, он очень добрый, − улыбается она, протягивая мне хлопчатобумажные носки. – Возьмите, вдруг ноги замерзнут. В горах ночью прохладно.

Сергей Михайлович тем временем складывал в рюкзак какие−то банки и бутылки с водой, поглядывая на нас.

Ну что же, я в поход не собиралась, но он кстати. Хотела же подумать, расслабиться. Почему бы не у костра это сделать. С малознакомым мужчиной. Вдруг синдром попутчика накроет.

Глава 16

Едем по буеракам, машина хорошая, карабкается и по камням, но постоянно заваливается то в одну сторону, то в другую. Я охаю от неожиданности и вцепляюсь в то, что под руку попадается, поручня над дверцей мне мало.

− Да не бойся, я здесь часто катаюсь, без рук могу даже, − борода и в самом деле отпускает руль, а я истерично визжу.

− Ты идиот? Ты нас угробишь сейчас!

− Ты че ссыкливая такая? А еще бизнес−леди, − веселится бородач, чем бесит меня еще больше.

Я б с радостью рявкнула – а ну останови, я сама дойду. Вот только от городка мы уже порядком отъехали, пешком до утра добираться буду. А скоро ночь, и всякие твари повылазят… брр.

Ну что же, ты хотела пообщаться с другим мужчиной, вот и общайся… сравнишь хоть, с почти бывшим мужем. И такие вот идиоты встречаются. Стас просто паинька, заботливый зайчик. Который теперь заботится о Зойкином ребенке.

Остаток дороги усиленно молчу, сжимаю губы, чтобы больше не ойкать, и не давать повода для веселья. Доехать бы живой. Но седина точно появится после такого шикарного путешествия. Была просто блондинка, а теперь буду с проседью.

− Приехали! – жизнерадостно объявляет бугай и глушит мотор.

До пропасти метра три, я вижу перед собой бездну. Сергей смотрит на меня, потом хмыкает и тянет ко мне свои ручищи. Только хочу завизжать, как он просто отцепляет мои окоченевшие пальцы от поручня, в который я вцепилась как в спасательный круг.

Я домой хочу… Исаев сделал бы мне массаж ступней, а я бы стонала от удовольствия. А потом принес бы горячий шоколад с махонькими зефирками в молочной пенке… У меня ломка по тем временам, хочется плакать.