Равен - Лиа Фэ
— Всё хорошо, — ласково протянула я, пожимая пальцы Айвана в ответ.
Мои слова вызвали на лице парня мягкую улыбку, но затем он отвёл взгляд в сторону и лишь тогда заговорил.
— На благотворительный вечер дедушки Фада приедут мои родители.
— Твои родители? — как попугайчик переспросила я.
— Да, — тяжёлый вздох сорвался с его губ.
Я мысленно начала перебирать в памяти все воспоминания, связанные с мамой и папой Айвана, но с ужасом поняла, что на этом месте зияет пропасть. Огромный черный пробел. Пустота. Я знала о его тёте — ректоре РАИ, знала о дедушке, но о родителях… Я даже никогда до сих пор не задумывалась о них.
— Я с ними почти не общаюсь, — тихо продолжил Айван. — В последний раз мы виделись на новогодних праздниках, года два или три назад. Но вчера я узнал, что в выходные это измениться.
— Фаддей Корнелиевич для этого позвал тебя на разговор?
Собеседник кивнул, подтверждая мою догадку.
— И ты поэтому был расстроен?
Снова кивок.
— Но я не понимаю…
— В пять лет дедушка забрал меня у родителей, — перебил Айван. Я изумлённо уставилась на него. — Наверное ты слышала, что моя семья имеет довольно длинную историю в хореографической сфере.
— Конечно, — "как и Райсек" — мысленно добавила я.
— Есть семьи, в которых целые поколения хирургов. В других юристов. У нас — балетных танцовщиков или педагогов. Но мама… — опять тяжёлый вздох. — она решила пойти по своему пути. Сцена, станок, паркет — всё это ей претило. Она чувствовала такое сильно отторжение, что в какой-то момент ушла из семьи. Поступила в какой-то техникум, чтобы заниматься керамикой, а сейчас делает посуду своими руками. Тётя говорит, она популярна, но я так ни разу и не смог открыть страницу её магазина в интернете.
— А твой папа?
— Папа, — мысль об отце вызвала у Айвана печальную улыбку. — Он такой же далёкий от оваций, как и моя мать. У него небольшая риелторская фирма, в которой они занимаются продажей загородных коттеджей. С мамой они познакомились, когда он устроился в схожую фирму еще стажером, это было одно из его первых дел, а мама в тот день как раз привезла свои изделия для украшения дома. Одна случайная встреча и сразу любовь.
— Наверное, это у вас в крови, — попыталась пошутить я. Было невыносимо смотреть на то, как Айвана терзают призраки прошлого. Мне хотелось сгладить эту боль. Пусть даже неловким юмором.
К моему удивлению, это сработало. Уголки губ возлюбленного вновь приподнялись. Он внимательно посмотрел на меня и пробормотал:
— Наверное.
— Так что же произошло дальше? Как так вышло…
Мне не требовалось продолжать, Айван и так всё понял.
— Несмотря на то, что мама ушла из семьи, дедушка Фад всё равно за ней приглядывал. Насколько я знаю, за все эти годы она не взяла от него ни копейки, но он всё равно продолжал присылать деньги. Суммы увеличились после моего рождения. Когда мне стукнуло пять, он, не предупредив никого, заявился на мой день рождения.
Всё, что я помню с того вечера, это большой голубо-красный торт в виде машинки, который родители заказали специально для меня, затем появление мужчины в светлом костюме и в шляпе, а после — заплаканное лицо мамы. Не знаю, как всё произошло, но через считанные дни я уже переехал к нему.
— Ты когда-нибудь говорил с ним об этом? Почему он тебя забрал?
Образ очаровательного джентльмена, с которым я познакомилась вчера, разваливался на куски, являя иную сущность. Но я так и не могла понять: почему, после того, что этот человек сделал, Айван продолжал восхищённого говорить о нём?
— Не очень много раз, — покачал головой Айван. — В основном, когда был совсем ребёнком и еще скучал по родителям. Но когда я стал старше, вопрос: "Почему он меня забрал?" превратился в вопрос: "Почему они меня отдали?".
— Ох, Айван…
— Дедушка Фад говорил, что как только увидел меня, то сразу понял, что из меня выйдет великий танцовщик. Пропорции, рост, пластичность, гибкость — всё это оказалось частью моего ДНК. Он считал и продолжает считать, что раз мама отказалась от своей семьи, это не значит, что я тоже должен лишаться привилегий Каспаров.
— И ты совсем не сожалеешь о том, что он так поступил?
Айван покачал головой.
— Возможно, я бы жалел, но в конечном счёте он оказался прав. Не знаю, как он сумел разглядеть это в том маленьком мальчике, но как оказалось — танцы это и вправду моё.
— Тут не поспоришь, — усмехнулась я.
— Это первая вещь, которая стала у меня легко получаться. И я благодарен ему за то, что он направил меня на этот путь, пусть и таким жестоким способом. Именно дедушка Фад нашёл мне лучших учителей, благодаря его связям я смог еще подростком пройти стажировки заграницей, выступить на сцене Большого театра в двенадцать лет и Опера де Пари в четырнадцать. И теперь я здесь. Если так рассуждать, то даже в том, что мы встретились, отчасти есть его заслуга.
Я подумала о том, что по такой логике в этом есть и заслуга его родителей, ведь именно благодаря им он вообще появился на свет. Но решила придержать эту мысль до лучших времён.
— И как часто ты виделся с мамой и папой в тех пор?
— До десяти довольно часто — пару раз в месяц, может в два, особенно хорошо это удавалось на школьных каникулах. После стало труднее, во многом из-за моих учебных поездок. Встречи превратились в звонки. К тринадцати родители совсем отдалились. Приезжали лишь на день рождения или новый год, а когда не приезжали — отправляли СМС. Я всё гадал, почему они больше не звонят, но сейчас понимаю, что, наверное, им просто нечего было мне сказать. С шестнадцати мы не виделись ни разу.
— Но в субботу всё изменится, — вспомнила я.
— Я не знаю, чего ждать, — признался Айван. — Наверное, они ожидают увидеть мальчишку, которого когда-то знали, но я…
Так и не найдя слов, парень растерянно развёл руками. Даже не пытаясь сдержать свой порыв, я встала на цыпочки и крепко обхватила Айвана руками.
— Ты самый прекрасный мужчина, которого я встречала в своей жизни. Ты умный, невероятно талантливый, поразительно красивый, но
