Рыжая на его голову - Лилия Сурина
Конечно любимому на тот момент мужчине. И я не выдержала, вспылила. Мама указала на дверь — «я с тобой уже сладить не могу, вали к своему папочке, пусть он теперь мучается». И я уехала. Но теперь жутко скучала по маме, и иногда хныкала в одиночестве. Сегодня меня Глеб застал за минуткой тоски, стараюсь не показывать никому.
— Не реви, я тебе конфетку дам, — толкается плечом парень, вытираю слезы, и смотрю в его хитрые глаза. Тону в летнем небе, ласковом, и теплом.
— Нет у тебя конфеты, — возвращаю толчок.
Смотрю, как Глеб роется в карманах, и жду обещанное лакомство, даже интересно, какая будет конфетка. Но показывает пустые ладони, и делает такое огорченное лицо, что забываю о своей тоске, хохот вырывается из груди.
— Упс… правда, конфеты нет, схавал кто-то, — хватает меня за руку и выдергивает из кресла, — но вот не люблю быть обманщиком, сейчас поедем в магаз, и я куплю тебе самую-самую вкусную!
— Глеб! Мне переодеться нужно, — упираюсь, не в коньках и куртке же бежать за сладеньким. Глеб меня оглядывает и не может сдержаться, смеется, заражая и меня.
— Ну че, в коньках по городу еще никто не ходил, может, мне тоже надеть и пойти удивить народ?
Он меня даже пугает своими странными желаниями, пячусь, пока не заявляет, что шутит. Ждет в детской раздевалке, пока переодеваюсь в своей коморке. Вот зачем он проявляет столько внимания ко мне? Все хоккеисты разошлись по домам, а он пошел искать именно меня, даже не сомневаюсь.
Но, положа руку на сердце, или куда там ее кладут, признаю, когда Глеб рядом, тоска отступает, я не так одинока будто. Долго ли продлится его внимание и до чего доведет? Я согласна с ним подружиться, и общаться как товарищи. Большего не нужно, я девушка не того уровня, которая ему нужна для отношений. Даже пытаться не буду, и надеяться на что-то, кроме обычной дружбы.
Вообще, для себя решила еще в прошлом году, что сначала окончу школу, потом выучусь на детского врача и только тогда задумаюсь о семье и детях. Хочу работать в ледовом, лечить детишек, маленьких фигуристов и хоккеистов. Мои подруги были другого мнения о первой любви. Считали, что самое лучшее впервые влюбиться в пятнадцать или шестнадцать лет, потом будет уже другая любовь, взрослая. Может они и правы, но я хочу первую и навсегда!
Так что, все мои девчонки уже испытали первую любовь. Я им немного завидовала, но следовала плану. Сначала выпускной. Потом вуз, а дальше видно будет.
Выскакиваю из своего «кабинетика», надеясь, что Шмелев уже рулит к своему дому, позабыв о моей унылой персоне. Но он сидит на скамье и рассматривает маленькие хоккейные коньки, увидев меня вскакивает и протягивает их мне.
— Не знаешь, чьи? Валялись под скамейкой. Надо же, совсем недавно и у меня были такие же крохотные. Чьи же?
Я пожимаю плечами, не всех малышей даже знаю по именам, а уж узнавать их одежки-обувки вообще не пока могу.
— Обычно подписаны, посмотри.
— Да смотрел, без подписи.
— Давай я закрою их в своем шкафчике, а завтра приду и поищу растеряшку? — предлагаю, и Глеб кивает.
Мы выходим на улицу, когда уже сгущаются ранние осенние сумерки и зажигаются фонари. Город становится оживленнее, люди гуляют по аллеям парка, и слышится музыка. Пока еще тепло, на юге холода приходят намного позже, чему я рада. Иногда я забываю, что нахожусь не в Вероне. Из-за климата, который схож с погодой в этом южном городе. Знаю, что рядом море, но ни разу не добралась до него за эти три недели. Видела, только мельком, когда ехала из аэропорта.
— Держи, — Шмелев протягивает мне свой шлем, я раздумываю, стоит ли ехать с ним, или пойти домой. Но тут парень сам надевает его мне на голову. — Садись и держись за меня покрепче.
Держусь, хватаясь за жилет парня, тот качает головой и берется за мои руки, помогает обнять его за пояс. Сижу вплотную к нему, чувствую каждое движение сильного торса, и вдруг странное чувство посещает меня. Мне нравится сидеть вот так, прижавшись к спине Страйкера, улавливая аромат его парфюма. Мне даже все равно становится, куда он меня везет.
Только нужно папе позвонить, а то придет с работы, и не найдет свою дочь дома. Хотя, иногда мне кажется, что и папа вспоминает о моем существовании, только когда я выскакиваю его встречать в холл, по вечерам. Слишком удивленное лицо у него сначала, и только спустя мгновение на губах появляется улыбка.
Приезжаем мы на ярко освещенную набережную, паркуемся у кафе с видом на темное уже море. Я слышу плеск волн, вижу блики на воде от фонарей, и даже солоноватый запах, который щекочет нос. Хочу подойти ближе, не иду за Глебом внутрь помещения.
— Ты чего? — возвращается парень, трогает меня за рукав ветровки.
— Море… можно я подойду ближе к воде, пока ты покупаешь мне конфету? — робко спрашиваю, заглядывая в загадочные искристые глаза.
— Вообще-то я хотел угостить тебя чем-нибудь вкусным. Что ты любишь? Но сначала пойдем к морю, раз ты хочешь. Одну я тебя на берег не отпущу, мало ли кто там бродит.
Он берет меня за руку, как маленькую, и мы идем к лестнице, ведущую к самой воде.
Глава 16
Большая вода завораживает, а восходящая луна прокладывает серебристую дорожку на поверхности, она слегка колышется, будто переливается. Я такое только на картинке видела. Стою, наслаждаясь, будто сил прибавляется. Глеб не мешает мне, сидит на деревянном шезлонге.
Я присаживаюсь рядом с ним, так спокойно мне, не жалею, что приехали сюда.
— Ну что, нагулялась? Пойдем перекусим? — тихо спрашивает Страйкер, и мне стыдно. Знаю, что ребята после тренировки всегда хотят есть, потому что сил много теряют.
— Да, пойдем. Спасибо, что привез меня сюда. Будто дома побывала, — беру с земли небольшой камушек, верчу в пальцах, а потом прячу его в карман.
Будет мне на память что-то, с первого свидания. Нет, я по-прежнему ни о чем не мечтаю даже, но чувство, будто сейчас у меня первое свидание. Я, луна с морем
