Бывшие. Тайная дочь олигарха - Марго Лаванда

— Это ложь!! — срываюсь я. — Это я пыталась связаться с тобой, но ты… Я думаю, как только ты уехал, сразу поставил точку! Только смелости не хватило сказать мне это в лицо…

— Не смей, — перебивает Алиев тихо. — Не смей говорить за меня. И не делай из меня идиота. Алиса моя дочь? По срокам она точно моей может быть. В чем сложность ответить, Дарья? Почему ты такая лживая? Если это окажется правдой — не жди прощения!

Снова пауза.

Безумно ненавижу его в этот момент! Его уверенность в собственной правоте и то, как давит на меня. Как он смеет меня выставлять крайней во всем? Деньги и власть не дают ему право на это! С болью смотрю на бывшего. Он такой близкий и в то же время чужой. Опасный. Все во мне разрывается между паникой и воспоминаниями.

— Роберт хочет вернуться, — говорит Тимур чуть тише. — Дом полностью обновили. Я буду жить здесь. Так что теперь мы соседи. Мне и ответы твои не нужны, я уже заказал тест ДНК.

— Что??

— Это было не сложно. Твоя родственница очень общительная.

— Глафира?? Как ты подобрался к ней?? Боже… Ты чудовище! Живи где хочешь, а я съеду! Сделаю все, чтобы Алиса не пересекалась с тобой. Потому что не знаю, чего от тебя ждать. Я смогу ее защитить!

— От кого? От родного отца? Я не чудовище, Даша. И не враг вам. Возможно я отец, которого ты держала в неведении шесть лет. Ты сама хоть понимаешь, что натворила??

Мне хочется разрыдаться от страха и безысходности.

Держусь из последних сил!

Во время разговора мы все время движемся вокруг клумб, будто ищем уязвимость друг друга, пытаемся не дать врагу зайти за спину. Тимур приближается — и я делаю полшага назад, но оказываюсь у самого края клумбы. Дальше — некуда. Он останавливается в опасной близости. Стою, скрестив руки на груди, пытаюсь удержать себя от дрожи. Она ощутимая, тревожная, цепкая. Я в ужасе от перспектив будущего! Все мои страхи сбылись!

Я уже не могу отгородиться, как раньше. Для меня дом Глафиры, участок, был островком покоя. Цветы, лаванда, зелень…

Этот мужчина опять все украл у меня.

— Мы можем попытаться услышать друг друга, — его голос становится ниже, грубее, с хрипотцой, будто наждаком проходится по сердцу. — Даже забыть ложь. Не воевать. Или можем уничтожить друг друга…

Приближается еще. Воздух между нами становится густым, вязким. Кажется, даже ветер затаил дыхание.

Его голос обволакивает. Бархатный, уверенный, чуть убаюкивающий. Мне даже сложно понять, о чем он говорит, я тонy в интонациях. Все внимание — на тембре, на его дыхании, на том, как звучит мое имя в его голосе.

Его лицо приближается. Я чувствую дыхание на своей щеке — теплое, с ароматом мяты и корицы. Делаю вдох, невольно, и это выбивает почву из-под ног.

Тимур тянется ближе. Медленно. Я не двигаюсь. Не могу. Словно попала под гипноз. В висках стучит. Хочется отступить, но не могу пошевелиться.

В этот момент резко, с хрустом гравия под каблуками, кто-то появляется за спиной Тимура. Громко. Вторгается в наше напряженное, интимное противостояние.

— Тимур! Вот ты где! Почему трубку не берешь! Я еле добралась сюда! — женский голос, высокий, хищный, пронзительный. Смутно знакомый.

Оба поворачиваемся.

Красивая женщина, в дорогом льняном костюме кораллового цвета. Стройная, даже слишком худая, с идеальным макияжем, держится за ручки двух больших чемоданов. Да что там — огромных!

На ее лице смесь радости, раздражения и злости. Последнее — явно в мою сторону.

Она бросается к Алиеву, виснет на нем, как обезьяна на пальме…

Глава 18

— Вик, ты что здесь делаешь? — голос Алиева звучит не особо радостно, но при этом Тимур обнимает гостью за талию.

Я замираю. Пальцы холодеют. Острая боль. Не хочу наблюдать как голубки радуются встрече! Жгучая ревность. Откуда она, если давно все отболело??

— Соскучилась! А ты пропал! Подумала, погода хорошая, а раз ты застрял здесь, значит тут отлично. Я решила присоединиться. Не ругайся, пожалуйста, — делает голос слащавым до отвращения, а потом бросает на меня полный ненависти взгляд. — Я так понимаю, дорогой, ты сейчас на чужом участке? Пойдем, покажешь мне тут все. Я хочу поздороваться с Робертом.

— Договорим чуть позже, — бросает мне Тимур.

Я, наверное, должна быть благодарна появлению Виктории именно сейчас, когда чуть не поддалась… Полная идиотка! Я чуть ему не поверила!

Стараюсь идти спокойно и ровно, но лопатки жжет. Ступаю по дорожке выложенной плиткой, а ощущение — как по стеклу. Доносятся голоса голубков, но уже не разобрать речь. Его — низкий. Ее — пронзительный.

Закрываю за собой дверь дома, выходит с грохотом. Прижимаюсь, сползаю на пол. Чувствую, как ледяной пот выступил на пояснице, пополз выше, к лопаткам, руки сами собой сжимаются в кулаки. Ненавижу себя за эту реакцию. Мне немедленно надо прийти в себя!

Я не знаю, что мне делать, но обязательно найду выход…

* * *

Весь вечер я не выходила из комнаты, была в основном в детской. Навела порядок в игрушках, потом все выдраила, пропылесосила, протерла каждую мелочь от пыли, словно ко мне вот-вот ворвутся органы опеки!

Потом купала Алису, читала ей сказку. Она уснула на пятой странице, уткнувшись лбом мне в плечо. Я лежала рядом, слушала ее дыхание, гладила по спине. Так и задремала вместе с ней на узкой постели. Ночью в полусне побрела к себе, чтобы не мешать ребенку.

* * *

Проснулась как обычно, продолжая чувствовать тревогу. Внутри — тугая нить, натянутая до предела. В доме очень тихо. Глафира обычно в это время уже хлопочет на кухне: гремит кастрюлями, шумит чайником, напевает себе под нос. Но сейчас в доме странная тишина.

В детской только одеяло на полу, кровать пуста.

Спускаюсь босиком, на ходу запахивая халат. Странно, кухня как будто вымершая. На столе осталась одна чашка с запекшимся ободком от вчерашнего чая. Похоже Глафира сюда еще даже не заглянула с утра.

Наверное, они обе на улице. Рвут зелень для салата, или мяту — для чая.

Делаю себе кофе. Горячий, крепкий. Делаю глоток и снова иду наверх. Захожу в комнату Глафиры. Она самая большая и с просторным балконом. Выхожу на него, отсюда отличный вид на соседний участок, по этой причине я сюда и не прихожу. Не хочу “подглядывать”, как в детстве.

Вдыхаю утренний воздух