Вечная ложь - Джилл Рамсовер

— В теории это звучит замечательно, но я не могу просто уехать на месяц.

— Почему? Ты ухаживаешь за престарелым родственником, или у тебя дети в школе, или что-то еще?

— Нет.

— Жизнь коротка, Алессия. Ты должна прожить ее на полную катушку. Только ты диктуешь границы своего мира. Если ты говоришь, что не можешь что-то сделать, значит, не можешь, но если ты веришь, что можешь, ты найдешь способ. Ты хочешь поехать в Италию, провести лето, найди способ сделать это.

У меня не было ответа. Он говорил так просто, что это казалось почти возможным. Его смелый подход к жизни заставлял меня чувствовать себя живой, когда я была с ним. Я никогда не осознавала, что жила в состоянии смутного сна, пока он не ворвался в мой мир. Теперь он пробудил меня ото сна, и я увидела мир в новых смелых красках. Когда время, проведенное с ним, закончилось, я не знала, как мне выжить, если он заберет с собой эту яркую энергию.

Мы молчали несколько тактов, пока кабина приближалась к земле, оба погрузились в свои мысли. В конце концов, поездка закончилась, и Лука помог мне выйти, отведя меня подальше от толпы людей, столпившихся у входа на аттракцион.

— Что ты хочешь делать дальше? — К моему бесконечному смущению, мой желудок в этот момент заурчал, требуя пищи.

— Похоже, пора ужинать, — поддразнил Лука. — Пойдем, накормим тебя. — Он взял мою руку в свою и повел меня из парка аттракционов к набережной, где купил нам по хот-догу и пакет сладкой ваты на двоих.

Солнце начало опускаться за горизонт, когда мы сидели за столиком под синим зонтиком. Нам повезло, что мы заняли столик — набережная была заполнена людьми, даже больше, чем несколько часов назад, когда мы приехали. Мы ели быстро, отбиваясь от дерзких чаек, которые ждали самого маленького шанса, чтобы прилететь и выхватить нашу еду.

— Голубая или розовая? — спросил Лука, когда мы покончили с хот-догами.

— Сахарная вата? — спросила я в замешательстве. — Нет никакой разницы.

— Не говори глупостей — голубая намного вкуснее розовой, — сказал он, отрывая кусочек и отправляя его в рот.

Я протянула руку и оторвала кусок розового. — Полагаю, если голубая — твоя любимая, мне придется мучиться, поедая розовую.

Лука подмигнул мне, отрывая еще один кусок, а затем протянул свою липкую руку к моей. — Пойдем, погуляем у воды.

Мы сняли обувь и пошли по плотному песку к берегу. Большинство отдыхающих на пляже уже собрали вещи и ушли домой, оставив пляж открытым для прогулок и экскурсий. Песок был еще теплым и приятно ощущался под ногами, пока мы шли к воде. Это было не совсем Карибское море, но это было приятное изменение обстановки, а заходящее солнце расцвечивало спокойные воды радугой.

— Какой аттракцион был твоим любимым? — спросил Лука, протягивая комок розовой сладости к моим губам.

— Бруклинский флайер, — ответила я, разминая растворяющийся сахар.

— Качели? — Он недовольно сморщил нос. — Да ладно, тебе же понравился Циклон, признайся.

— Жаль разочаровывать, но я никогда не была любительницей острых ощущений. В детстве я больше любила фортепиано и искусство, чем футбол или лакросс.

— Вообще-то я тоже не любил организованные виды спорта, но я умел играть в гандбол. Мы могли ходить в спортзал бесплатно и играть часами. Я приходил домой с травмированными пальцами и окровавленными костяшками, но мне это нравилось.

— Звучит ужасно.

Он пожал плечами. — Это уберегало нас от неприятностей и ничего не стоило - ни оборудования, ни платы, ни тренера. Всегда был и баскетбол, но мы с друзьями всегда тянулись к гандболу.

— Ты когда-нибудь играл во взрослой жизни?

— Уже много лет не играл. Большинство ребят, с которыми я играл, переехали в другие районы города. Если ты не занималась спортом, значит ли это, что ты ни во что не играла?

— Я занималась бегом по пересеченной местности и до сих пор бегаю около трех раз в неделю. Это гораздо менее рискованно, чем большинство других видов спорта.

— Ты не любишь рисковать, не так ли? — он посмотрел на меня с озорным блеском в глазах.

— Определенные виды риска — люблю, — признала я вызывающим тоном.

Лука притянул меня к себе, прижав мое тело к своему, и опустил свое лицо так, что наши носы едва соприкасались. — Мы должны посмотреть, что можно с этим сделать. Самые рискованные авантюры могут принести самые большие призы. — Его глаза опустились на мои губы, когда они разошлись в предвкушении; но вместо того, чтобы поцеловать меня, его губы растянулись в мальчишеской ухмылке. — Говоря о призах, я думаю, что нас ждет карнавал. — Он ошеломил меня, когда отстранился и потянул меня назад в направлении ярко освещенного набережной.

Ну и нахал.

Но я не могла расстроиться. Глаза Луки загорелись азартом от перспективы карнавальных игр. Энтузиазм был заразителен, и мое сердцебиение участилось от перспективы игры за приз.

Прекрасный субботний вечер привлек толпы людей, поэтому у каждого киоска с едой и игрового стенда образовалась очередь. После тщательного изучения вариантов я решила сыграть в кольцеброс и потерпела неудачу. С Лукой все было иначе. Он сразу перешел к игре в стрелялки, отлично поражая каждую мишень, как меткий стрелок, и заработал для меня большого плюшевого медведя.

— Как ты вообще научился так хорошо стрелять? — спросила я, глядя на него поверх головы моего нового плюшевого товарища.

— Много тренировок на стрельбище, — объяснил он совершенно искренне.

— У нас в городе есть стрельбища? — Я порылась в памяти и не смогла вспомнить, чтобы когда-нибудь замечала указатели на стрельбища.

— Конечно. Большинство из них находится под землей.

Мои шаги замедлились, и женщина, идущая позади меня, чуть не столкнулась с моей спиной. — Ты ходишь на нелегальные стрельбища? — шипела я, когда он оттащил меня в сторону от потока людей.

— Когда я сказал подземные, я имел в виду это буквально, — сказал он с забавной ухмылкой. — Они не незаконные — их строят в подвалах, чтобы использовать бетонные стены.

Ох. — Незаконные звучит гораздо интереснее.

— Жаль разочаровывать, но я постараюсь быть более незаконным в своих будущих увлечениях.

Я с любопытством