Измена. Он полюбил другую - Нюра Борзова

В центре стола стоят зажженные свечи, тарелки, приборы и закуски уже расставлены на красивую, праздничную скатерть. Вадим смотрит на меня и улыбается. Он невероятно красив — намного привлекательнее, чем тогда, когда мы были влюбленными подростками. Годы придали ему более импозантный вид. В его черных волосах появились проблески седины, придающие ему определенный шарм.

— Надеюсь, ты голодная. Я немного перестарался и приготовил еды на роту солдат.

— Умираю от голода, и все пахнет так вкусно, — честно признаюсь я. — Чем-нибудь помочь?

— Нет, милая, у меня все под контролем. Присаживайся. Я открою вино.

Мое сердце тает и болит одновременно. Вадиму нравится баловать меня, а мне нравится быть избалованной им. Пока что я решаю полностью насладиться вечером и временем, проведенным с мужем. Беспокойство и стресс не привели ни к чему хорошему, так что, возможно, стоит просто плыть по течению.

Ужин очень вкусный. Мы смеемся, разговариваем, вспоминаем, и каждая секунда идеальна — даже когда нам неловко, неудобно или странно. Вечер складывается идеально из-за своей болезненной, честной искренности.

Когда мы заканчиваем ужин и выпиваем все вино, мы переходим к раковине и вместе разбираемся с посудой. Работая бок о бок, в четыре руки, мы быстро наводим порядок на кухне. Костя гуляет со своей девушкой, так что мы с Вадимом на этот вечер предоставлены сами себе.

В животе порхают предательские бабочки, и искорки счастья бурлят в крови, как пузырьки в шампанском. Глупо поддаваться собственной слабости, но я ничего не могу с собой поделать.

Вадим берет меня за руку и ведет к дивану. Он садится и тянется за объятием, я податливо подаюсь навстречу и прижимаюсь к нему всем телом.

— Расслабься, Ян. Я ни к чему тебя не принуждаю. Я просто хочу провести с тобой время. Мне даже неважно, чем мы будем заниматься — смотреть телевизор или убираться на кухне, это не имеет значения. Лишь бы мы были вместе.

Я хочу ему верить. Слишком сильно.

Вдруг раздается жуткий грохот, будто кто-то не стучит, а прямо-таки ломится в нашу дверь. Я вздрагиваю, и Вадим крепче сжимает меня в объятиях.

— Вадим! Немедленно выходи! — если прислушаться, можно услышать женский голос, доносящийся из подъезда. Вадим замирает — все его тело сразу становится напряженным. Он потрясен не меньше меня. Он не шевелится, глядя в сторону коридора так, будто оттуда на нас вот-вот выползет жуткий монстр. Хотя, если исключить некоторые подробности, это можно считать правдой.

— Издевательство какое-то, — наконец Вадим встает и направляется к двери, затем останавливается и поворачивается ко мне. — Мне очень жаль, что она появилась здесь. Прости меня. За все. Я такой идиот.

Он рывком распахивает дверь. Я вскакиваю с дивана и иду за ним. Зря она притащилась в мой дом.

— Тань, какого хрена ты здесь делаешь? — почти рычит Вадим.

Девчонка едва стоит на ногах, заметно пошатываясь. Она, очевидно, пьяна. Ее сумочка валяется на полу, и из нее вывалено все немногочисленное содержимое — что уж тут говорить о способности держать себя в руках. Таня стоит у моего порога, выставляя себя на посмешище. Вот это шоу сейчас будет у наших соседей!

— Я здесь, потому что она пытается забрать тебя у меня. Я люблю тебя, Вадик. Оставь ее. Я так по тебе скучаю, — громко умоляет Таня, едва справляясь с тем, чтобы выговаривать слова. — Эта старая сука не любит и не ценит тебя. А я люблю. И ты меня любишь. Я тебе нужна.

— Нет. Я люблю свою жену, Тань. Я всегда любил ее и буду любить до самой смерти. Я просил тебя держаться подальше, но ты пришла сюда и проявила неуважение к моей семье. Ты уйдешь отсюда и никогда не вернешься. А если вернешься, клянусь, мало тебе не покажется. Я вызову такси, чтобы ты не шаталась по городу в пьяном виде, но на этом все.

Вадим отвлекается на поиски телефона, а Таня обращает свой гнев на меня.

— Ты! Ты это сделала. Сука злая! Он не любит тебя — он любит меня. Почему бы тебе просто не отпустить его и не сохранить хоть немного достоинства? Ты жалкая.

— Смешно. Это не я, пьяная, стою на пороге квартиры женатого мужика и умоляю его бросить жену. Жалкая здесь только ты. Я та, к кому он приходит домой, кого обнимает по ночам, когда спит, с кем он поклялся провести всю свою жизнь. Я его жена. А ты для него никто.

Мои слова действуют на Таню ровно так, как я и предполагала — словно звонкая, обидная до слез пощечина. На несколько секунд она ошеломленно замолкает. Затем она громко вскрикивает и бросается ко мне.

Наверное, если бы не Вадим, замерший между нами, мы бы просто-напросто подрались.

— Держись от нас подальше, — шипит он, захлопывая дверь перед ее носом. Еще пятнадцать минут дикого воя, криков «я убью тебя» и ругани соседей, и все в подъезде затихает, а мы с Вадимом снова остаемся наедине.

Он старается выглядеть спокойным, но я чувствую, как в нем закипает гнев. Его едва сдерживаемое разочарование не дает ему расслабиться. Он расхаживает взад-вперед, запустив пальцы в волосы и бормоча что-то себе под нос.

Я сижу на диване и едва заметно улыбаюсь, чувствуя собственное превосходство.

— Чему ты радуешься? — Вадим останавливается на полушаге и смотрит на меня так, словно я сошла с ума.

— У меня получилось поставить на место человека, которого я ненавижу всей душой. Неплохое завершение вечера, хотя без этого инцидента было бы, конечно, лучше.

Вадим молчит, обдумывая мои слова, а потом со смехом говорит:

— Ты никогда не перестанешь меня удивлять. Я был уверен, что она только что разрушила все мои шансы вернуть тебя, а ты наслаждаешься своим положением.

Он опускается передо мной на колени и вклинивается между моих ног. Его руки обхватывают мое лицо.

— Прости меня, милая. Мне жаль, что я отказался от нас. Прости, что я не был мужем и отцом, которым должен был стать. Прости, что причинил тебе боль, что разрушил наш брак. Я хотел бы отмотать время назад и все исправить. Что еще я могу сделать, чтобы мы снова были вместе? Я готов исполнить любое твое желание.

— Мы просто должны дать себе время, Вадим. Только оно нас рассудит.

Он поднимается и целует меня в губы. В эту секунду я осознаю все, что чувствую. Сегодня я думала, что его прикосновения, более интимные, чем