Люби снова - Софи Крамер

– Если ты не против, я оставлю его здесь, – с этими словами Карин ставит фигурку справа от могильной плиты и отходит назад.

– А для папы ты ничего не приносила, – неожиданно вырывается у Клары.

– Зато у меня в спальне было особое место на комоде, где стояли памятные вещи, – отвечает Карин.

Клара чувствует укол совести. Кроме прикроватного столика с фотографией, у нее дома нет мест, хранящих память о Бене.

Мать осторожно кладет руку на плечо Клары. Спустя какое-то время, глядя на надгробную надпись, Карин говорит приглушенным голосом:

– Знаешь, я ведь тоже его любила. Я так привязалась к нему! Так что ты можешь разделить свое горе со мной.

Потеряв дар речи, Клара чувствует, как к горлу предательски подступает ком, но старается не подавать вида.

Лишь поздним вечером, вспоминая, как они поужинали спагетти с соусом песто и пармезаном и поболтали на кухне о делах на работе, Клара признает, что день, проведенный с матерью, прошел не так уж плохо. На самом деле она представляла свой визит на могилу намного хуже. Клара даже призналась Карин, что была рада попрощаться с Беном, когда его привезли в часовню. Именно мать подтолкнула Клару пойти туда. Заверяла, мол, если увидеть собственными глазами, как душа покойного покидает тело, это принесет успокоение. Конечно, смотреть на процесс погребения и опускания гроба было бы не так больно, если бы Клара думала, что в землю погружается только «внешняя оболочка». Удивительно, но, глядя на безжизненно-бледное лицо, Клара едва ли могла узнать в нем прежнего Бена. Несмотря на травму головы, полученную в момент удара, он выглядел спокойно и даже безмятежно. Но в то же время Клара не могла различить ни одной черты лица, выдававшей его истинную сущность.

И только скрещенные на груди руки оставили в сердце Клары невыносимую боль, отголосок которой звучит до сих пор. И хотя ей не хватает всего – запаха, голоса, тепла любимого тела, именно руки – самая огромная потеря для Клары. Уже нельзя почувствовать их нежных прикосновений, они больше не творят и не двигаются, но и в своей мертвенной неподвижности оставались все так же нежны и прекрасны.

Клара могла бесконечно наблюдать за тем, как его красивые, сильные, но в то же время гибкие пальцы перебирали струны гитары. Иногда Бен часами играл, сидя на полу у себя в комнате. Он соединял отрывки из известных песен со своими собственными идеями, создавая неповторимые произведения.

Клара с теплотой вспоминает эти времена. В выходные она решает разобрать диски с записями Бена, прослушать любимые песни и, возможно, отдать часть дисков на память Кнуту и остальным ребятам.

И сейчас ей кажется, что снова пришло время рассказать Бену, как прошел день. Клара берет в руки телефон, к которому сегодня еще ни разу не притронулась, и с грустной улыбкой начинает печатать.

Свен

Вряд ли в этом мире есть что-то, что вызывает у Свена больше омерзения, чем затхлый запах гостиничных номеров. Поэтому он явно не в восторге от того, что его бывший одногруппник Филипп уехал к себе домой именно на этой неделе. Иначе они бы еще прогулялись по улицам Фридрихсхайна, и не пришлось бы торчать в этом безвкусно-пафосном отеле «Курфюрстендамм». К тому же надо было подготовить пару интервью, которые грозили доставить ему немало проблем. Но даже в вагоне поезда Свен не мог сосредоточиться и то и дело перепрыгивал с одной мысли на другую. Он злится, но не может понять, что именно его раздражает: слишком тяжелый ужин, тесный номер в отеле или дождь, мешающий выйти подышать берлинским воздухом. Да и вообще, настроение у него довольно паршивое, поскольку новостей от Мими по-прежнему нет, и это заставляет его волноваться. В дороге Свен размышляет, не поинтересоваться ли у нее, почему она вдруг так резко оборвала переписку, – но опасается напугать ее своими расспросами. Он нехотя прокручивает в голове возможные версии, почему Мими надолго замолчала. Может, она наконец-то заметила свою ошибку и поняла, что все это время ее сообщения приходили не тому, кому нужно? Или, возможно, ее возлюбленный вернулся из дальней поездки, и теперь уже незачем вздыхать по нему? А может, она просто разлюбила его? Или вдруг с ней что-то случилось? Впрочем, какая разница!

Свен садится на жесткий матрас и тянется к пульту от телевизора, одновременно проглядывая свои заметки и исследования. Он немного жалеет, что не взял с собой приличную книгу, но тогда бы не смог полноценно заниматься работой.

Выключив звук телевизора, чтобы не отвлекаться от дел, Свен минут десять проверяет бумаги. Время идет, и его волнение нарастает.

Взяв телефон, Свен листает список контактов. Сперва он думает написать Дэвиду и спросить, как продвигаются дела с его новой пассией, но на самом деле Свену до этого нет совершенно никакого дела. Не важно, что там происходит на любовном фронте у его приятеля или, допустим, у Хильке. Ему трудно притворяться, что он радуется чужому счастью. Раньше Свен еще мог искренне порадоваться за других, без зависти. Но теперь, собираясь звонить другу, втайне надеется, что они со Стиной расстались. Свен старается внушить себе, что так думать ненормально.

«Но еще бредовее писать Мими», – мысленно ворчит он, набирая номер незнакомки. Он действует очень осторожно, как маленький мальчик, играющий со спичками. Сначала колеблется, затем решается сделать первый шаг, снова останавливается, пока наконец смелость и любопытство не берут свое. Он и сам не знает, что заставляет его звонить этой «девушке из мира фантазий». Но не может иначе. Пришло время действовать, не отступая назад.

В трубке идут гудки. Свен резко вскакивает с места, откашливаясь, и чувствует себя при этом абсолютным идиотом. Его сердце стучит от волнения.

– Вы позвонили по номеру ноль один семьдесят два…

Свена переполняет смесь облегчения и разочарования. Опять автоответчик, который, как непреодолимый барьер, отделяет его от Мими. Похоже, это знак, что ему все же стоит забыть ее.

Он в задумчивости сидит, глядя перед собой, а затем, накинув толстовку, выходит на улицу, чтобы немного размяться.

На следующий день после обеда Свен звонит своему приятелю.

– Значит, встречаемся в суши-баре через полчаса? – спрашивает он.

– Заметано, – отвечает Дэвид. – Буду рад увидеться!

Поездка в Берлин вышла довольно-таки изматывающей, и Свен вернулся совершенно без сил. Но тем не менее ему необходимо пообщаться с человеком, у которого есть хоть немного здравого смысла. День сегодня выдался просто кошмарный: два утомительных интервью, одно из которых пришлось вести