Сводные... Запрет на любовь... - Лив Янг
Ни хрена монолог! А если я моргну, он меня точно на части не разорвет?
Смотрю на него, боясь пошевелиться. И даже спустя столько лет чувствую себя ребенком, под строгим взглядом взрослого старшего… Кого? На брата он сейчас меньше всего смахивает.
– Чего застыла? – встряхивает меня за плечи. – Кивни, если поняла меня.
– Придурок, – фыркаю, вкладывая обратно ключи в мужскую ладонь и выворачивая руку из его хватки.
Иду в сторону дома, закутываясь в куртку поплотнее.
– Не забывай улыбаться и хамить мне на каждую фразу, подкидыш, – хмыкает, нажимая кнопку сигнализации машины.
– Это называется, откат к заводским настройкам, свинтус, – поднимаю руку вверх показывая ему средний палец. Открываю входную дверь, воодушевленно провозглашая: – Мам! Пап! Мы дома!
Глава 15. Яр.
Я знаю, что она права. Даже не пытаюсь доказать обратное.
Меня слишком долго не было, чтобы сейчас вставлять свои пять копеек в ее гневные тирады. Так что я просто молча слушаю.
У мелкой есть один «страшный недостаток», если ее не перебивать, она выложит все, что знает, не задумываясь.
Направляю ее периодически вопросами и незаметно для себя погружаюсь в проблемы собственных друзей.
Каждый из нашей странной компании трудных подростков до сих пор поддерживает школу всеми возможными способами.
Работают, учатся… Но при этом успевают организовывать шоу, квесты и рекламные фотосессии для школы Амфибий. Затягивают клиентов и спонсоров с фирм родителей. Распространяют информацию на собственных рабочих местах.
Егор, засранец самоуверенный, тащит все на своих плечах и даже ухом не ведет в мою сторону. За четыре дня, что я в городе о проблемах и словом не обмолвился.
У них, блять, все хорошо в школе. Работают в штатном порядке, развлекаются по вечерам.
Напряженно стискиваю руль пальцами.
Тоже считает меня безнадежным? Или думает, что я здесь надолго не задержусь и не хочет загружать меня собственными проблемами.
Поглядываю на неожиданно притихшую мелкую.
Расстроена.
Бесцельно смотрит сквозь боковое стекло, обиженно что-то обдумывая.
Мою смертную казнь на виселице, сто процентов.
Оживает, наконец понимая, куда я ее везу.
И мне, казалось, что вечер воскресенья просто создан для того, чтобы проводить его с семьей. Кроме одного «но»… Мне это только показалось…
Осознание приходит слишком поздно. Мелкая тупо устала. Романова хандрит, как ребенок, выбираясь из машины. И я уже сто раз проклял себя за эту идею. Ведь это я их не видел практически шесть лет, а не Стася.
Она тараторит с родителями по телефону ежедневно и заезжает в гости намного чаще, чем я могу себе это представить.
Блять… хотел же как лучше.
Какая-то чертова пропасть… К кому не подойдешь, со всех сторон все хорошие, один я тварь неблагодарная.
Психую, скорее сам на себя. Прекрасно знаю, что Стася здесь ни при чем, но меня уже несёт. Выплескиваю все, что скопилось за эти четыре дня на мелкую.
Смотрит на меня испуганно своими глазищами, замирая.
Во взгляде влажная пелена. Губы сомкнуты в плотную линию. На языке ядовитые фразочки.
Зачем тебе на хрен сдался этот чертов ужин, Никитин?
Практически час выговора в одну сторону и столько же в другую… Только с надутыми, как у хомяка, обиженными щечками и яростным взглядом, говорящими больше, чем сами слова.
Влетает разъяренной фурией в дом, мгновенно попадая в мамины объятия.
– Привет, малыш, – целует ее тут же в макушку. – О, господи, мокрая какая…
– Твой сын включил мне печку в машине, – чеканит мелкая, напоминая о моем присутствии. – Я честно не замерзла.
– Опять погрызлись? – мама осуждающе смотрит в мою сторону, и я язвительно улыбаюсь в ответ, стягивая куртку с себя и Стаси.
Дергаю ее за капюшон батника, натягивая ткань на голову.
– Высуши ее, – фыркаю, чмокая маму в щеку. – Последние мозги застудит, никто замуж не возьмет.
– Ему с таким характером тоже ничего не светит, – летит мне тут же ответкой. – Самовлюбленный придурок.
– Гном, – смеюсь, щелкая мелочь по лбу.
– Добро пожаловать в детский сад! Принято, Никитин, – ехидно улыбается Романова, сматываясь в столовую и тут же ябедничая на меня, совсем как в детстве. – Пааап, твой сын меня обижает!
– А давайте вы оба не будете трогать тему вторых половинок друг друга, – шепотом просит мама, поглядывая в сторону комнат. – Ты только расстался с Никой. Стася еще после собственной помолвки не отошла.
Меня будто кипятком ошпаривает, как только слышу о ее бывших отношениях.
– Какой помолвки?
– А она тебе не рассказывала? – мама внезапно меняется в лице, и мне это вовсе не нравится.
Проводит мягко ладонью по моему плечу, отводя взгляд в сторону.
– Мам.
– Все закончилось не так гладко, как у вас с Никой, – взволновано поправляет воротник моего батника. – Прошло и слава Богу… Ты главное не обижай ее, ладно? Ей и так досталось.
Киваю, нервно сжимая пальцы в кулаки.
Внутренности стягивает болезненным спазмом.
Как идиот тяну за ниточки, с каждым разом вытаскивая из собственного окружения чуть больше информации и каждый раз обрывая их где-то совсем рядом… На самом важном… О чем никто не планирует мне рассказывать.
Я так с ума сойду от неизвестности.
Успокаиваю себя, потирая раздраженно виски. Одно знаю точно – мелкая не виновата. Иначе никто из этой сумасшедшей компании не опекал бы ее так рьяно.
«Я работаю, он не задает лишних вопросов»,– проносится в голове фраза Стаси.
Егор с Дашкой тоже в курсе. Вот и носятся рядом с ней, отвлекая внимание на работу и развлечения… Там в клубе и на уличных гонках.
Не понимаю, что могло такого произойти, чтобы они вокруг нее стеклянный сторожевой купол выстроили.
Но я уже морально готов скрутить голову этой твари при личной встрече, не выясняя никаких обстоятельств произошедшего.
Проходим в столовую, и я автоматически вылавливаю взглядом хрупкую фигурку в серых широких спортивных брюках и тонком коротком батнике.
Смеется, повиснув на плечах отца, вытаскивающего из духовки пышущее жаром жаркое.
В чем она там сама
