Сводные... Запрет на любовь... - Лив Янг
Хохочет, проскальзывая под боком. А у меня сейчас лишь одно желание, скрутить эту мерзавку, закинуть в машину на заднее сидение и… нет… Ничего из этого мне пока точно не светит.
От картинок в голове в брюках становится тесно.
Выдыхаю, одними губами проговаривая все ругательства мира. Цепляю в прихожей куртку и сматываюсь от греха подальше на свежий воздух.
Окидываю взглядом двор и меняю направление, замечая курящего в беседке отца.
Останавливаюсь напротив, засовывая руки в карманы. Смотрит на меня пристально, но молчит, затягиваясь сигаретным дымом.
Хмыкаю про себя…
Еще ничего не сделал, а меня кажется уже осудили и приговор вынести успели.
– Все в порядке, пап, – выдыхаю, опираясь бедром о деревянные перила беседки.
– Я вижу, как ты на нее смотришь, – тычет в мою сторону пальцем.
– Смотрю и что? – раздражаюсь в мгновение. – Стасе не пятнадцать. Никакие соцслужбы ее у тебя не отберут… Мы с ней не родственники. Мелкая даже фамилию свою назад вернула!
Молча сжимает челюсть, играя желваками.
Мы с ним похожи, и я прекрасно знаю, что он себя сейчас сдерживает. Выбирает для меня правильные слова, пытаясь не разругаться.
– Даже не пытайся начинать то, в чем не уверен окончательно, – чеканит наконец. – Еще одной мрази в своей жизни она не переживет.
– Да чтоб вас всех! – чертыхаюсь, пиная булыжник под ногами. – Почему со мной должно быть так же, как с другими? Что, вашу мать, здесь произошло, что вы готовы сожрать любого, кто к ней на километр приблизится?
Затягивается снова, настолько глубоко, что кажется скоро сожжет фильтр вместе с легкими.
– Стася потеряла ребенка… на четвертом месяце, – выдыхает рвано отец, и у меня выбивает воздух из легких, мгновенно подкашивая колени.
– В смысле, потеряла? Ей ведь нельзя, – кровь отхлынывает от лица, а пространство перед глазами засвечивает яркими пятнами. – Ей запретили…
– Ей запретили, но Марк… – закуривает новую сигарету, затягиваясь. – Случилась беременность, и он уговорил ее попробовать…
Сука! Марк!
Имени достаточно для того, чтобы прикончить эту тварь на месте, как только отыщу.
– Она сама еще ребенок! Какие к черту дети?! – хватаюсь за ближайшую перекладину, пытаясь справиться с собственным гневом. – Пап, ей ведь нельзя, после ДТП...
– Они консультировались у какого-то профессора, – отмахивается отец. – Вели ее под наблюдением врача с первых недель. А потом съехались… Ольга болела, и этот ребенок о происходящем в собственном доме нам ничего не рассказывала, – затягивается снова, собирая мысли в кучу. – Эта сволочь начала пить и срываться на ней по вечерам. Стася хотела уйти от него… Собирала вещи, когда он домой вернулся. Пьяный… Разругались… Оттолкнул ее в стену и ушел. Говорит, в глазах потемнело, а потом случился выкидыш. И вместо того, чтобы быть рядом с ней в этот момент, эта скотина утешала себя в постели с другими.
Больно, физически…
Будто кто-то дважды пырнул кухонным ножом. Один раз в живот… Второй в сердце…
– Она несколько месяцев, как в вакууме ходила. Я думал, не вытянем ни ее, ни мать твою, – замечаю, как сигарета дрожит в его руках. – Егор с Дашкой помогли. Затащили ее в подводный мир Амфибий. И постепенно все как-то налаживаться стало. Ольга выздоравливать, Стася улыбаться… Приезжал потом несколько раз… Прощения просил… К «Дому Амфибий». Егор его «мягко» выставил… Дважды… Обещал снять побои и вернуться с адвокатом, но потом пропал.
Перед глазами плывут собщения мелкой...
«Мнетак плохо, Яр… Вернись пожалуйста домой… Я скучаю...»
И мне хочется утопиться от осознания того, что мог бы быть тогда рядом! ...Но развлекался с Никой... В тысячах километров отсюда...
Глава 17. Яр.
Гордый, да, Никитин? Даже мысли себе не позволял проверить эти чертовы сообщения… и родители...
– Почему мне ничего не сообщили? – смотрю на отца, пытаясь не сорваться. – Достаточно было всего лишь позвонить, пап. Я через сутки был бы уже дома, рядом с вами!
– И одним ударом выбил бы все мозги из этого чмыря! – хмыкает он, остужая. – Мне на вас троих как потом разорваться?! Ты даже сейчас меня практически не слушаешь! Думаешь, как его вычислить... Оставь это в прошлом, Яр, понял?!
В каком таком, сука, прошлом?!
– Мелочь дергает от каждого упоминания о нем или моего прикосновения! – повышаю на несколько тонов голос. – Не хочет возвращаться на учебу и считает, что это она виновата в произошедшем! В каком прошлом это все, пап?!
– Вот и приведи ее в чувства, если действительно беспокоишься! – рычит на меня, туша окурок в пепельнице. – Хоть раз узнаю, что обидел ее – лишишься собственных родителей. Это, надеюсь, объяснять не нужно? И к мудаку тому тоже не лезь, ясно? Если решил остаться ради мелкой, займись тем, что действительно сейчас важно.
Раздраженно уходит в дом, оставляя меня одного на улице.
Важно… Важно было не доводить до всего этого!
Сука!
Хотел узнать, что там у нее с бывшим произошло? Радуйся! Какого хера с недовольной рожей стоишь?!
Поднимаю голову кверху, вдыхая холодный ночной воздух. Старательно успокаиваю колотящиеся внутренности.
Безумно хочется курить и орать. Благим матом, от беспомощности… А еще разорвать эту скотину на куски. И ведь я действительно с легкостью справился бы сейчас с этой задачей, имея его имя и прошерстив слегка связи и компанию мелкой в Москве… Но я себя останавливаю, оборачиваясь на смех Стаси и мамы, выходящих из дома с пакетами еды.
– Сумасшедшие, – выдавливаю из себя улыбку, отбирая тяжелые ноши из женских рук.
Складываю их в багажник, обнимая маму напоследок.
Отец стоит на пороге дома и снова курит. Чувствую, попадет ему от мамы за разговор со мной, как только мы уедем.
Обнимает крепко мелкую, чмокая в щеку и отмахивается от меня, как от назойливой мухи.
Мы с ним сейчас оба, как одноименно заряженные частицы. Чем ближе подходим, тем дальше шарахаемся друг от друга.
Загружаемся в машину.
Начало второго… Выезжаем за ворота и мелочь мгновенно клонит в сон, заваливая голову к дребезжащему стеклу. Умащивается поудобнее. Стаскивает обувь, подтягивая к себе колени. Упирается о них локтем, подставляя ладошку под щечку.
Прошу водителя включить какую-то спокойную радиостанцию, разгоняя нагнетающую тишину и изредка поглядывая на нее.
– Мне понравился
