Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь... - Лив Янг
– Девять часов… В плюсе...
– Это ты мне звонишь каждый раз в ... ШЕСТЬ УТРА?! С ума сойти! Тебе там что, совсем по ночам не спится?
В ужасе оборачиваюсь к нему, глядя на время: 3:00, быстро подсчитывая: 12:00.
– Ты вообще спал сегодня?
– Я звоню обычно после дежурств, – разъясняет усмехаясь. – На базе связи нет. Поэтому выезжаю в город и набираю тебя оттуда на рассвете. А потом Майклу, если есть настроение слушать его нытье.
Выскальзываю из теплых объятий и поворачиваюсь к нему лицом, скрестив по-турецки ноги. Пытаюсь рассмотреть его глаза, лицо, плечи, руки... Запомнить его еще на пару месяцев.
– Не хмурься, – улыбается, глядя на часы. – Нам пора, да?
– У меня обход, – обреченно опускаю взгляд на свои кеды.
– Эй, мелкая, ты чего скисла? – осторожно берет мои руки в свои, и кажется они утонули в его больших теплых ладонях. Поднимаю на него взгляд, полный раздражения. – Не злись, ладно? Я рад, что приехал. Рад, что увидел тебя и Майкла. Рад, что с вами обоими все в порядке. Это всего три месяца. Мы ведь ждали гораздо больше, чтобы просто познакомиться.
Пытается пошутить, но меня это вовсе не успокаивает. Мне совсем не хочется его отпускать.
На глаза наворачиваются слезы. Он сейчас так близко.
Бесит лишь мысль о том, что за два года мы смогли получить меньше часа общения на долбанной крыше.
– Только без слез, ладно? – взмаливается он. – Я этого не вынесу...
– Я просто очень... хотела тебя увидеть, – глубоко вздохнув произношу надрывно, пока по щекам катятся слезы.
– Не делай этого со мной, – вздыхая тянет меня к себе. – Прошу тебя, маленькая.
Обнимает крепко, покачивая из стороны в сторону и пытаясь успокоить.
Кажется, меня прорывает как ребенка, после трех дней эмоционального напряжения.
Слезы непрерывно катятся, не желая останавливаться.
Я устала… Слишком много событий для пары дней. А тут еще Алекс…
Так тяжело его отпускать... человека из телефонной трубки... Того, кто с первого слова улавливает тон моего настроения и поддерживает, ни смотря ни на что, набирая мой номер. Безумно хочется, чтобы он был рядом и больше не уезжал так далеко и надолго…
Господи, Эллисон, не будь тряпкой!
Собираю всю волю в кулак, наконец отрываясь от его плеча. Вытираю мокрые щеки, глубоко вдыхая холодный, туманный воздух улицы и натянуто улыбаюсь.
– Легче? – спрашивает, глядя в блестящие от слез глаза, слегка склоняя голову набок.
– Мне пора, – выдавливаю из себя. – Хорошей дороги.
– Я наберу тебя послезавтра в девять, ок?
Быстро киваю возвращая куртку и спрыгивая с парапета.
Улица кажется уже не такой радостной, а идея вернуть Алекса в Сан-Франциско хотя бы на несколько часов еще бредовее.
Идиотка…
Хочется поскорее спрятаться внутри здания.
– Я прослежу, чтобы с Майклом все было в порядке... – чеканю я.
– Спасибо, – внимательно следит за сменой моего настроения.
Прячу руки от холода в карманы формы и оставляю его на крыше одного. Быстро спускаюсь в отделение.
Плюхаюсь в кресло рабочего стола и осторожно достаю из ящика маленькую черную коробочку. Медленно открываю ее горько хмыкая. Разглядываю миленькое колечко с ограненным камушком посередине и резко захлопываю крышку обратно.
Выдыхаю, отшвыривая ее назад в ящик. С грохотом хлопаю дверцей шкафчика, запуская пальцы рук в волосы и мягко оттягивая их назад.
Черт, Эллисон! Возьми себя в руки, в конце концов!
– Нужно отвлечься... – бормочу глядя на горы неразобранных документов. – Работой!
Дежурство оканчивается по расписанию.
Устало топаю на стоянку. Безумно хочется спать… А еще есть… И несколько дней тишины бы мне точно не помешали.
У машины кто-то стоит. Настороженно останавливаюсь, вглядываясь в мужские силуэты.
Папа…
– Ты едешь со мной, – вместо приветствия чеканит отец, как только подхожу ближе. – Это не обсуждается.
– И тебе здравствуй, – хмыкаю, глядя на двух амбалов рядом с ним. – Домашний арест?
– Ты ведь понимаешь, что все это для твоего же блага? – сверлит меня насквозь холодным взглядом. – Я не хочу, чтобы кто-то из этой безумной троицы навредил тебе.
– Троицы? – удивленно приподнимаю бровь.
– Не прикидывайся идиоткой. Ты знаешь, о ком я.
– Миллеры и Ноа, – равнодушно высказываю свои предположения.
– Умница, девочка, – хмыкает он. – Ключи от машины. Все твои передвижения будут осуществляться на служебном автомобиле, под присмотром одного из моих людей.
– Понятно, – тихо тяну, переводя взгляд с одного дрессированного шкафа на другого. Главное, без резких движений. Осторожно достаю из сумочки ключи и протягиваю их отцу. – Ты у меня оказывается такой заботливый. А я и не знала.
Мило улыбаюсь, продолжая ковыряться в сумочке.
– Кажется, телефон на столе оставила, – хмурю брови. – Не хочу, чтобы начальство волновалось. Я ведь доктор и должна быть всегда на связи.
– Эллисон, я не дурак, – выдыхает отец, выдергивая из рук сумку и самостоятельно убеждаясь в том, что телефона в ней нет. – Карманы.
Выворачиваю карманы пальто и хлопаю ладонью по брюкам. Пусто.
Окидываю скептичным взглядом генерала.
– Что дальше?
– Лейтенант заберет твой телефон и принесет к машине. Садись немедленно.
– Это хирургия, его туда не впустят… Да и мои вещи чужаку никто не отдаст, – качаю головой, озадаченно хмуря брови. – Никуда я не денусь, пап. Ты, кажется, фильмов пересмотрел. Давай, для твоего спокойствия, я возьму одного из этих роботов с собой... Какого из них?
С ухмылкой перевожу взгляд с одного бойца на другого.
Генерал недоверчиво вытаскивает мой бумажник из сумки. Демонстративно машет им у меня перед носом и указывает взглядом одному из ребят пройти со мной.
Поднимаемся на этаж с пометкой«Хирургия».Останавливаю следующего за мной попятам солдата перед дверью, указывая на табличку:«Стерильно. Посторонним вход запрещен.»
– Жди здесь. Вернусь через пять минут, понял?
– Мисс, только не подведите меня, – просит он.
Взгляд беспокойно бегает по моему лицу.
– О! Да ты говорящий, – удивленно хлопаю его по плечу хихикая. – Папа обычно мыслящих с собой не берет. Не дрейфь, боец, все в порядке будет.
Натягиваю на пальто халат и на ноги бахилы. Быстро прошмыгиваю в отделение, доставая телефон из внутреннего кармана пальто, на ходу набирая номер телефона
