В объятиях его одержимости - Нина Северова

Тимур приподнимается на локтях, большим пальцем проводит по моей губе. Взгляд затуманенный. Чувствую, что-то капает рядом с пупком. Приподнимаю голову и вижу, что капля предсемени тянется от члена до моего живота. А когда Тимур успел раздеться?

Абай ничего не говорит. Оставляет лёгкий поцелуй на губах и устраивается между моих ног. Проводит головкой по мокрым складкам, собирает влагу. Он горячий и твердый. Смотрю на Тимура и не могу поверить, что это всё происходит в реальности. Трогаю его губы, подбородок.

— Посмотри на меня, — просит.

Поднимаю взгляд и в этот же момент он толкается в меня. Хмурюсь, острой боли нет. Ощущения непривычные, но приятные.

— Больно? — целует край губ.

— Нет, дискомфортно немного.

Глажу Тимура по спине, пальцы цепляются за рубцы. Кажется, что нет ни одного участка кожи без шрамов. Тимур напряжён, очевидно, что сдерживается.

— Можешь двигаться, — целую его в подбородок.

Абай начинает медленно двигать бедрами. Когда понимает, что мне не больно, то набирает нужный ритм. Не долбит, а входит осторожно и с одной скоростью. Обхватил мою голову с двух сторон, смотрит в глаза не моргая.

Мы ничего не говорим, кажется, что слова здесь излишни. Только стонем друг другу в губы, целуемся и стараемся быть ещё ближе.

Член Тимура становится ещё более твердым, он ускоряется. Чувствую, как головка входит и выходит с трудом. Мысль, что он возбуждён из-за меня и сейчас кончит из-за нашей близости, уносит меня на волнах оргазма. Глаза закатываются, хочу кричать, но Тимур затыкает рот поцелуем. Несколько рваных толчков и густая жидкость льется мне на живот.

Мужчина переводит дыхание, целует в ключицу и размазывает свою сперму по моему животу, груди. Кожу неприятно тянет, когда она немного подсыхает. Но кажется, для Тимура — это своеобразная метка.

— Ты моя, Арина. Умру, но не отдам тебя.

Глава 21

Арина

Мы лежим в обнимку, наверное, несколько часов. В тишине. И это молчание громче любых слов.

После секса я настояла, чтобы мы всё-таки сходили в душ. Тимур хотел, чтобы я не смывала результаты нашей близости, но гигиена прежде всего.

В ванне под ярким освещением я увидела все его шрамы. И это… страшно. Я не питаю розовых иллюзий, прекрасно знаю, что Тимур из мира полного крови и насилия. Но всё равно не ожидала, что на его теле столько отметин. Не уверена, что любой другой человек выжил бы на его месте.

Тимур дышит спокойно, размеренно. Наши ноги переплетены под одеялом, руки обнимают друг друга. Мы будто в теплом надёжном коконе. Никого нет вокруг, только мы вдвоём. От ощущения этой близости, у меня бегут мурашки по спине.

Я глажу Тимура вдоль позвоночника и лопаткам. Веду пальцем по шрамам, изучаю как по карте. Сколько же ты пережил?

Утыкаюсь носом ему в грудь. У Тимура горячая кожа, с запахом дерева и слабым отголоском сигарет. Прижимаюсь сильнее. Это ведь всё в реальности? Это правда он?

Тимур будто бы чувствует мой вопрос, кладет руку мне на шею, гладит. Целует в лоб, в нос, затем приоткрывает мои губы пальцем и медленно проводит языком. Такой странный жест, но очень приятный. Внизу живота приятно покалывает.

Мы долго целуемся. Медленно двигаем языками показывая друг другу, что нам можно быть такими. Осторожными, нежными и принадлежащими друг другу. Тимур зарывается рукой в мои волосы, несильно сжимает у корней, контролирует глубину нашего поцелуя. Мне в живот упирается его возбуждение. Кладу руку на его член, круговыми движениями размазываю каплю предсемени. Тимур шипит и прикусывает мне нижнюю губу. Веду по стволу вверх вниз, не ускоряюсь. Всё в ритме нашего поцелуя.

Тимур заваливает меня на спину, продолжая посасывать язык и губы. Касаюсь плеч, лопаток, веду вниз по бокам. Обнимаю его ногами за талию, прижимаю к себе. Хочу, чтобы мы были максимально близко. Тимур отрывается от меня, гладит волосы, но не спешит входить.

— Ты очень красивая, — говорит почти шепотом.

— Ты очень нежный, — обнимаю его за шею.

— Тебе не противно?

— Что именно? — не понимаю.

— Трогать меня, — смотрит куда-то в сторону.

— Нет. Мне нравится прикасаться к тебе, — целую в щеку.

Тимур кладет голову мне на грудь, просовывает руки под спину, прижимается ближе и… дрожит. Глажу его по волосам, мягкий ёжик приятно ощущается в ладонях. Абай удерживает свой вес на локтях, но всё равно тяжесть его тела приятная. Он как большое теплое одеяло, которое согревает и окутывает. Целую макушку, нахожу ухо и перекатываю мочку двумя пальцами.

Мужчина упирается подбородком мне в солнечное плетение. Смотрит, разглядывает. Потом опускается вниз, разводит мои ноги и без всякого предупреждения начинает ласкать языком. Медленно, будто смакует. Руками гладит живот, бедра. У меня подгибаются пальцы на ногах от его движений. Тимур не торопится, просто… будто бы целует меня взасос между ног. Пошлые характерные звуки подстёгивают и его, и меня. Чем ближе оргазм, тем сильнее потряхивает. Тимур удерживает меня за талию и продолжает свою пытку языком. Несколько посасываний клитора и я вижу мушки. Ноги дрожат, тело приятно ломит. Из груди вырывается долгий стон, который я не могу контролировать.

Тимур поднимается надо мной и целует. Чувствовать свой вкус на его губах — приятно. Держу его лицо в своих руках, у него снова дикий возбуждённый взгляд. Тимур просовывает свою руку между нами и начинает себя трогать.

— Ты моя? — хрипит.

— Да. А ты?

Тимур так сильно прикусывает свою нижнюю губу, что тонкой струйкой течет кровь. Рука двигается быстрее и резче.

— Я твой. Только твой, — рычит, кончает мне на клитор и лобок. Семя обжигает кожу и посылает по телу приятный ток.

Тимур тяжело дышит, положил голову мне на плечо. Глажу по затылку, целую в висок. Невозможно перестать прикасаться к нему.

— Я никогда не был нежным. Ни с кем. Наоборот, я всегда был тем, кого боялись, — ложится рядом и обнимает. — Но с тобой моя броня не выдерживает, — хмыкает. — С тобой… я сам начинаю себя бояться.

— Почему?

— Потому что рвать за бизнес или за бабки — это не то же самое, что рвать за любимую женщину. Я много дерьма сделал в жизни, у меня кровь на руках. Я не горжусь