Измена. Плата по счетам (СИ) - Манаева Ирина

- Вчера.

- Нет, не после работы, вместо неё. Ходила в салон красоты, с подругами выпить кофе, просто смотрела фильм?

Она пожимает плечами, задумываясь, а у меня щемит сердце. Я не обращала на неё внимание, потому что была слишком занята собой. Не лезла в чужой монастырь, не знала, как действительно всё складывается. А со слов сына или той же самой невестки всё всегда было хорошо.

Нет. Хорошо не было. Но может быть. И я намерена сделать всё, чтобы помочь невестке.

Глава 36

Мы всё ещё стоим у больницы, и я не хочу видеть Эльвиру, которая может показаться в любой момент.

- Помоги сесть, - прошу невестку, намереваясь разместиться спереди. Руки за два года натренировались, что довольно цепко хватаются за поручни. Порой кажется, что я в силах сдвинуть хоть одну ногу, буквально на сантиметр, и сейчас прилагаю максимум усилий, чувствуя, как боль пронзает позвоночник, перебираясь к коленям.

Сколько раз говорили, что это верный признак к восстановлению, а воз и ныне там.

Лиза неуверенно засовывает меня в машину, задумчиво складывает коляску и убирает её в багажник, а потом садится рядом с растерянным видом. Таечка спит, открыв ротик, из которого течёт слюна.

Им обеим надо отдохнуть от всего, что происходит в жизни. Даже ребёнку от сада, потому что там она проводит большую часть времени.

Пока едем, принимаю решение, которое озвучу, как только окажемся у них. Сейчас я уверена, как никогда, что просто обязана вмешаться, пусть меня и не просили.

Добраться до третьего этажа помогает сосед с собакой, который выходит на прогулку. Пока Лиза переносит дочку, он докатывает меня до лифта, потому что при всех наворотах кареты у неё не настолько сильный мотор, насколько крут склон пандуса.

- Может, вам что-то надо? – спрашивает Лиза, когда оказываемся у них в квартире. Тая трёт глаза и просыпается, и я понимаю, что сейчас следует сосредоточиться на ребёнке, а уж никак не бросаться облагораживать свекровь.

- Давай займёмся внучкой, а потом поговорим.

- Пойду ужин разогрею, - говорит Лиза, бросая взгляд на пакет со злополучным бульоном, зажатый в руке. Наверное, теперь каждый раз, когда станет его варить, будет вспоминать этот вечер.

Усаживаю Таю к себе на колени, лаская. Когда ещё приведётся побыть с внучкой. И горько, и смешно. Рассказываю, что с папой всё хорошо, что мы навестили его в больнице, а потом спрашиваю, чего бы ей хотелось?

Я никогда не экономила ни на своём ребёнке, ни на внучке. Лучшие куклы, хорошие игрушки, качественная одежда. Нет, я не содержала её, но традиционно на праздники дарила подарки. Иногда баловала просто так.

Что касается невестки, день рождения и Новый год стандартно. Остальное должен был делать муж, который совершенно ничего не делал.

- Хочу, чтобы у мамы было меньше работы, - внезапно ошарашивает меня Тая, и в носу принимается щипать. Она так редко видит маму, что скучает. И мне становится так стыдно, что готова сквозь землю провалиться.

- Борщ будете, Инга Андреевна? – появляется Лиза с полотенцем в руках. – Я могу заказать пиццу или ещё что-то, просто не знала, что у нас гости будут.

- Я так соскучилась по домашнему борщу, - говорю ласково, и она тут же кивает, отправляясь хозяйничать на кухню.

Как же слепы мы бываем. Смотрим на стекляшку, сравнивая её с рядом лежащим булыжником, и делаем выбор в пользу первой. Только порой простой камень на самом деле внутри редкий минерал, который куда дороже стекла.

Мой сын – пустышка, хоть я и пыталась вложить в него не только образование, но и качества, которые характеризуют хорошего человека. Эльвира – красивая кукла, и не более. А вот неказистая с виду невестка тот самый булыжник, который я намерена огранить.

Глава 37

Тая спит. Леру я предупредила. Не стала полоскать наше и без того грязное бельё, лишь сказала, что намерена побыть с внучкой. И она подумала, что это для меня, а не для них.

Сидим на кухне, и почти физически ощущаю напряжение, повисшее на девяти квадратах. А потому начинаю первой.

- Я плохо воспитала сына.

Лиза быстро качает головой, словно не согласна со мной, а её глаза наполняются слезами.

- Это я виновата. Я, - шепчет негромко, прикладывая руку к груди, и снова ревёт. – Он у вас такой красивый, умный, а я – мышь серая без высшего. Даже не знаю, как он на меня такую посмотрел, - ладони закрывают лицо, а у меня волосы поднимаются дыбом на голове. Откуда такие мысли? Да, она простушка на фоне Слава, но кто сказал, что все должны быть эффектными, с выпирающими частями тела? Выбрал, женился – будь добр любить человека, воспитывать общего ребёнка.

- Лиза, послушай….

- Вы меня не утешайте, Инга Андреевна. Я подозревала, что у него есть женщина. Знаете, как мне все завидовали, какой у меня муж? – смеётся сквозь слёзы. – Только что ни делай – я останусь такой, через себя не перепрыгнуть. Операций этих так боюсь, ну чтобы грудь побольше или откачать там себе что-нибудь. Да и стоит это так дорого, что мне еще две работы нужны.

- Не говори ерунды. Пусть у тебя не вывернуты губы в обратную сторону, не метровые ресницы, больше похожие на пипидастр и не шары вместо груди. Но ты куда лучше любой куклы! Неважно, сколько на них бриллиантов, потому что сиять может только чистая душа.

- Спасибо, что поддерживаете, но это просто слова, - говорит тихо-тихо, а потом косится на часы, отмеряющие количество времени, которое она тратит на разговоры, а не на сон.

- Ты его любишь? – вопрос от меня, но ответ я знаю наверняка.

- Безумно. Так сильно, что, кажется, умру…

- И готова простить?

Она пожимает плечами, потому что ей сложно обсуждать со свекровью подобные темы.

- Уходи от него, Лиза. Он не исправится.

- Ну кто не гуляет, - пытается оправдать она мужское либидо. Хватается за призрачные возможности, готова быть прислугой, унижаться лишь бы он был рядом.

Больная любовь, которую надо лечить. И я решаюсь.

- Ты думаешь, это случайная девушка? Какая-нибудь красотка, с которой у него роман в пару месяцев?

Она замирает и сжимает зубы, а я вижу, как ей страшно. Невыносимо страшно узнать правду. Но кому быть палачом, как не свекрови?

- Её зову Эля. Первая любовь Слава, первая болезнь, от которой он так и не излечился. Даже не хочу представлять, чем сейчас балуются эти двое, но, Лиза, они не встретились недавно. Это было, есть и будет продолжаться, потому что горбатых только могилы исправят. А теперь задай себе вопрос: надо ли тебе вкалывать на двух работах, бежать домой, чтобы варить борщи для блудного мужа, ждать его по вечерам и греть постель, зная, что каждую минуту он может быть с другой? Прощать и пускать обратно, позволять обращаться с собой, как ему вздумается? А потом в один ужасный день узнать, что кто-то на стороне от него забеременел, или, не дай бог, что он передал тебе болезнь своей любовницы.

Её лицо белеет, а Лиза откидывается на стену и вот-вот хлопнется в обморок. И теперь уже страшно становится мне.

Глава 38

- Тише-тише, - пугаюсь, подъезжая ближе. Коляска цепляется за ножку стола. Всё же как тесно. Наливаю воды в кружку, протягивая ей, но невестка смотрит в потолок и дрожит. Хватаю полотенце, щедро поливая его водой, а потом протираю её лицо.

- Мне даже пойти некуда, - говорит белыми губами.

- Я тебя не брошу, слышишь? Не оставлю. Лиза, - хлопаю её по щекам, потому что она отчего-то замерла, и на мгновение кажется, что перестала дышать. Господи, что же я наделала? Зачем сказала такое? – Лиза, - говорю громче, брызгая на неё водой.

- Инга Андреевна. Когда я умру, вы Таечку не бросайте, пожалуйста, - снова всхлипывает она.

- Да что ты такое говоришь?! А ну не смей! Чтобы больше я от тебя такого не слышала, поняла?! Завтра ты звонишь и увольняешься с работы, это раз. Во-вторых, собираешь вещи. Больше ты здесь жить не будешь.