Будь счастлива, Алина - Наталия Антонова
На этот раз полностью выговориться свекрови помешало решение сына на десять дней отвезти семью в Ялту на тёплое Чёрное море, о котором Татьяна грезила по ночам. Евгений догадывался об этом, поэтому решил порадовать жену. Так оно и вышло, радости Татьяны не было предела, она буквально визжала, предвкушая пусть и короткое, но всё же путешествие в тёплые края. Олеся, видя, что мама радуется, прыгала от восторга рядом с ней. Вот только время поездки пролетело как один день. Олесе больше всего понравилась «Поляна сказок», и Татьяна, приобняв дочку, наслаждаясь теплом родного человечка, сказала:
— Олесечка, я бы с удовольствием осталась на этой «Поляне сказок» вместе с тобой навсегда.
— А папа? — спросила девочка и поглядела своими ясными голубыми глазками в сторону Евгения.
— Папа не может, — ответила вместо мужа Татьяна, — у него служба.
Олеся тихо и очень уж по-взрослому вздохнула, ни о чём больше не спросив, положила голову на плечо матери.
Семья вернулась в Мурманск. Евгений снова взошёл на борт корабля, унёсшего его из родного порта. А Татьяна вместе с дочкой осталась на берегу.
Молодая женщина не сразу заметила, что кольцо отчуждения, в которое её чуть ли не с самого начала пыталась загнать свекровь, становится теснее за счёт того, что уменьшилось общение с дочкой. Почти всё время вне детского садика Олеся проводила с бабушкой и дедушкой.
Татьяна к этому времени поступила на заочное отделение в вуз. Её подруга Инна уже училась там, поступив годом раньше. Собственно, именно Инна уговорила Татьяну не тянуть время. Татьяна была рада, что прислушалась к совету подруги. Инна была всё такой же неунывающей и полной энергии. «Оно и понятно, — думала Татьяна. — Подруге никто не мотает нервы, у неё под боком нет свекрови и свёкра». Родители её мужа жили в Смоленске. Молодые виделись с ними редко. Правда, когда сыновья Боровиков подросли, Инна стала отвозить их на лето к родителям мужа.
Почему не везла к своим в замечательное село Кружевное, неизвестно.
Виделись подруги теперь не так часто, как хотелось бы. У обеих семьи, работа, учёба. Свободного времени в обрез. Чаще созванивались, чем встречались.
Иной раз Татьяне хотелось поплакаться подруге в жилетку, но по мобильнику делать это неудобно. Так что Инна была почти не в курсе её семейного житья-бытья.
Однажды, когда Евгений ушёл в очередной раз в море, между свекровью и Татьяной разразился грандиозный скандал.
Начался он с какого-то пустяка, о котором обе женщины впоследствии и вспомнить не могли. Но при накопившихся друг на друга обидах хватило и крохотной искры, чтобы вспыхнул костёр. Слово за слово и дошло до того, что Татьяна среди ночи решила уйти из дома. Она не думала в ту минуту, куда отправится. А ведь мало того, что стояла полярная ночь, на часах к тому же было два часа ночи. Молодая женщина в порыве отчаяния покидала вещи дочери и свои в чемодан на колёсиках, пылившийся в кладовой с той самой памятной поездки в Ялту. Побежала в детскую, чтобы забрать ребёнка, но свекровь вцепилась в малышку с такой силой, что Татьяна побоялась навредить дочери. Олеся заливалась слезами, детский рёв стоял такой силы, что соседи начали стучать в стену. Свёкор вовремя вернулся домой из круглосуточного магазина, в который зачем-то ходил ночью. Он забрал ребёнка у жены.
Олеся успокоилась у него на руках и вскоре заснула. Молодая женщина сидела в своей комнате и плакала. А пожилая, допивая на кухне второй стакан с валерьяновыми каплями, сжимала кулаки и всё грозила неведомо кому, повторяя в который раз:
— Ну, погоди!
На следующий день Татьяна сняла квартиру и забрала ребёнка. Свекрови, попытавшейся ей воспрепятствовать, пригрозила, что вызовет полицию. Та, не желая вредить карьере любимого сына, отступила. Только кричала вслед Татьяне, пока та спускалась по лестнице.
Татьяна могла бы многое ответить ей, но она сцепила покрепче зубы и молчала. Сделала она это не потому, что хотела пощадить нервы свекрови, просто инстинктивно почувствовала, что ответной бранью испугает и без того перепуганного ребёнка. Олеська, вцепившись в руку матери, семенила рядом с ней, притихшая и нахохлившаяся, как птенец, вытащенный в непогоду из тёплого гнезда.
— Не бойся, доченька, — ласково проговорила Татьяна, — на новой квартире тебе понравится.
— Там не будет бабушки и дедушки.
— Верно, но так надо.
Девочка кивнула и ещё крепче ухватилась за руку матери.
Возле подъезда их уже поджидало такси. Оказавшись в салоне автомобиля, Олеся немного успокоилась и перестала дрожать всем телом.
Квартира, которую сняла Татьяна, и впрямь была уютной и хорошо обставленной. Выбирая её, молодая женщина постаралась, чтобы она хотя бы немного напоминала квартиру родителей мужа. Хотела, чтобы дочь не сильно почувствовала разницу и как можно безболезненнее приняла новое место их жительства.
Неожиданно, но Олеся не капризничала и даже не заплакала, когда она на следующее утро отвела её в другой садик. Только спросила:
— Так надо?
Татьяна, боясь разреветься, молча кивнула и уткнулась губами в макушку дочери.
К счастью, группа в детском саду дружелюбно приняла новенькую. За это, как догадалась Татьяна, она должна сказать большое спасибо молоденькой воспитательнице, которую ей хоть и коротко, но пришлось посвятить в причину столь срочного перевода ребенка из одного садика в другой.
Повезло женщине и с коллегами, все её поддерживали. Если кто-то и осуждал, то внешне это никак не проявлялось.
Когда муж вернулся из похода и позвонил, Татьяна сообщила ему адрес съемной квартиры. Приехал Евгений довольно быстро, но был взвинченным, видно, мать уже успела хорошо накрутить его. Да и сам факт, что, сойдя на берег, он должен был очутиться не в привычной домашней обстановке, в родной с детских лет квартире, а на чужой территории, но мог радовать. Татьяна понимала мужа и была готова к неприятию и даже осуждению ее поступка. Ведь, сняв жилье, она приняла решение не только за себя, Олеську, но и за него, даже не поставив об этом заранее в известность. Но что сделано, то сделано. Именно так думала Татьяна.
Евгений придерживался иного мнения. Не оправдывая мать, даже возлагая на неё определенную часть вины за бегство супруги и ребёнка, он был настроен вернуть жизнь в прежнюю колею, которая его устраивала. Едва переступив порог, он велел Татьяне:
— Собирай ребенка и собирайся сама.
— Куда я зачем? — не двигаясь
