Разрушь меня - Бьянка Коул

Выражение лица Софии смягчается, когда она смотрит, как я верчу в руках стакан. — О, Таш...

— И что хуже всего? Даже когда он абсолютный ублюдок, есть... тяга. Как гравитация. — Я прижимаю ладонь к груди, пытаясь унять боль. — Я никогда не чувствовала ничего подобного.

— Николай говорит, что никогда не видел, чтобы он на кого-нибудь смотрел так, как на тебя, — тихо говорит София. — Видела бы ты его, когда входишь в комнату. Это как будто... все остальное исчезает для него.

— Вот что меня пугает. У него есть эти стены, этот идеальный контроль, и иногда, когда он со мной... — Я качаю головой. — Он дает трещину. И то, что находится за этими трещинами...

— Приводит тебя в ужас?

— Я не могу зайти так глубоко, София. Не с ним. Не с тем, кто он есть, кем является его семья.

София ставит свой бокал, устремляя на меня проницательный взгляд, которому она, должно быть, научилась у Николая. — Давай поговорим о твоих стенах, хорошо? Когда ты в последний раз подпускала кого-то достаточно близко, чтобы причинить тебе боль?

— Это другое...

— Неужели? Вы оба боитесь одного и того же.

— Я не боюсь его, — огрызаюсь я.

Губы Софии изгибаются в понимающей улыбке. — Нет, ты боишься хотеть его. Есть разница.

Правда ее слов поражает меня, как физический удар, у меня перехватывает дыхание. Я осушаю свой бокал вина.

— Еще вина? — София поднимает почти пустую бутылку.

— Боже, да. — Я протягиваю свой бокал. — Давай поговорим о чем-нибудь другом — о чем угодно. Например, как новый помощник куратора продолжает смешивать рококо с барокко.

София смеется, наполняя наши бокалы. — Или как насчет того свонсора, который пришел на выставку эпохи Возрождения в одежде, которая, по его мнению, соответствовала тому времени?

— Боже мой, дублет из полиэстера! — Я чуть не проливаю вино. — И эти пластиковые драгоценности!

Мы заливаемся смехом, напряжение от нашего предыдущего разговора тает. Я тянусь за телефоном, чтобы показать ей фотографии с того ужасного вечера, но замираю, когда вижу сообщение Дмитрия.

Нам нужно обсудить завтрашнее заседание правления. Твой офис. 8 утра.

Мое сердце замирает, а пальцы зависают над экраном. Понимающее "хм" Софии заставляет меня поднять глаза.

— Интересное сообщение? — Ее глаза искрятся озорством.

— Просто рабочие дела. — Я быстро переворачиваю телефон лицевой стороной вниз, но мои щеки горят. — Обычная подготовка к собранию правления.

— Должно быть, это важные рабочие дела. — София отпивает вино, не в силах скрыть улыбку. — Все твое лицо просто озарилось.

— Это не так! — Я хватаю подушку и запускаю ей в голову. — И перестань так на меня смотреть.

— Например, как? Она, ухмыляясь и ловит подушку. — Типа, я точно знаю, кто тебе только что написал? Я вижу тебя насквозь под предлогом “просто рабочие дела”.

— Я тебя ненавижу. — Я снова хватаю свой телефон, не в силах удержаться, чтобы не проверить, не отправил ли он еще одно сообщение.

— Нет, не правда. — София растягивается на диване. — Итак, в восемь утра встреча с моим дорогим шурином? Может, мне сказать Николаю, чтобы он убедился, что Дмитрий хорошо себя ведет?

— Не смей. — Я угрожающе указываю на нее пальцем. — Если Николай вмешается, с Дмитрием завтра будет невозможно иметь дело. — Я кручу бокал с вином в пальцах. — Он уже...

— Что "Уже"? — София подпирает подбородок рукой, глаза блестят. — Расскажи.

— Приводящий в бешенство. Контролирующий. Совершенно неразумный. — Слова срываются с языка. — На прошлой неделе он наложил вето на три моих предложения о приобретении, даже не рассмотрев их должным образом.

— Ммм. — Понимающая улыбка Софии вызывает у меня желание запустить в нее еще одной подушкой. — И ты уверена, что это никак не связано с тем, что ты обедала с тем владельцем галереи из Парижа?

— Это был деловой ланч!

— Конечно, деловой. — Она тянется за последним блинчиком. — Точно так же, как завтрашняя ранняя встреча носит исключительно деловой характер.

Но мои мысли уже устремлены вперед, к завтрашнему дню. Дмитрий никогда не назначает встречи до заседания совета директоров. Обычно он появляется в последнюю минуту, привлекая внимание без усилий. Что могло быть настолько срочным, что не могло подождать?

— Земля вызывает Таш? — София машет рукой перед моим лицом. — Ты исчезла от меня.

— Извини, просто... — Я снова смотрю на свой телефон. Тем не менее, только одно сообщение дразнит меня своей краткостью. — Это странно, правда? Он хочет встретиться перед собранием правления?

— О, теперь тебе нужна моя проницательность? — В глазах Софии пляшут искорки веселья. — Я думала, ты не хочешь, чтобы я вовлекала Николая?

— Я определенно тебя ненавижу.

Она тянется за бутылкой вина. — Ты любишь меня. И ты слишком много об этом думаешь.

— Не правда. — Но мои пальцы продолжают скользить по экрану телефона, борясь с желанием ответить на его сообщение.

— Конечно, именно поэтому ты проверяла свой телефон пять раз за последнюю минуту. — София наливает вино в мой стакан. — Хочешь, я напишу Николаю? Я уверена, что он может точно рассказать нам, что планирует Дмитрий.

— Не смей! — Я выхватываю у нее телефон, прежде чем она успевает дотянуться до него. — Я серьезно, София. Ни слова Николаю.

Глава 15

ДМИТРИЙ

Я отправляю сообщение Таш, зная, что она рассердится на ранний час и мой командный тон. Хорошо. После ее небольшого выступления с Мэтьюзом ей нужно напоминание о том, кому она принадлежит.

Мой телефон жужжит, сообщая новости от нашей группы наблюдения. Еще одно нападение от Лебедева, на этот раз на нашем судоходном предприятии в Бруклине. Трое наших людей мертвы. Я просматриваю отчет об ущербе.

Дверь в мой кабинет открывается. Входит Николай, его лицо словно высечено из гранита. — Конференц-зал. Сейчас.

Я следую за ним по коридору, где ждут наши главные помощники. Напряжение нарастает, когда мы входим. Алексей прислоняется к стене, скрестив руки на груди. Эрик расхаживает у окна.

Я занимаю свое место во главе стола для совещаний, вглядываясь в лица наших самых доверенных людей. Виктор Попов сидит слева от меня, на его обветренном лице видны шрамы от тридцатилетней службы в Братве. Благодаря его опыту в торговле оружием наши оружейные склады были пополнены на протяжении трех войн.

Напротив него Иван Морозов барабанит толстыми пальцами по столу из красного дерева. Сеть коррумпированных чиновников старого медведя простирается от Бостона до Москвы. Его сын погиб в результате теракта в прошлом месяце — теперь это его личное дело.

— Докладывайте, — приказываю я, и