Так бывает... - Надежда Михайловна

— Знаешь, Люда, у меня есть старый знакомый в Питере, Рагулин. Мужик жесткий, хваткий — в девяностые резко пошел в гору, потом резко все потерял, поднимался с самых низов по-новой. Опять твердо встал на ноги — бизнесмен хороший. Битый жизнью не раз, а вот не утерпел... Большие возможности, они ой какой соблазн, семья была неплохая — два сына выросли, отучились, работу достойную с помощью папы заимели. А вот с женой что-то пошло не так... Деньги ли большие повлияли, амбиции ли, я им не судья. Только вот пошли оба по молодым, жена мальчиков-мажоров менять стала, Олег по девочкам. В пятьдесят пять семнадцатилетнюю подружку себе завел. Мы с Этери не вмешивались, только посоветовали мозги включить. Он все посмеивался, что мы — ретрограды закостенелые, ничего не понимающие, замшелые, старые. Потом у меня Этери начала болеть... ушла... - не до него стало. Хотя до этого как-то разговаривали долго, сказал, что не хотел привязываться к ней, а вот прилепился. Она в восемнадцать лет постоянно говорит, что хочет ребенка, а он боится — отвлекает её шопингом и кабаками. Я, помнится, сказал ему, что взрослое у неё, прости пожалуйста, только переднее место между ног. Он меня послал.

— Так вот, через лет шесть-восемь объявился, он постарше меня на четыре года, значит, ему шестьдесят шесть-семь теперь. Жил с этой девицей, с сыновьями разругался, квартиру огромную ей приобрел, баловал как мог, ребенка, девочку, все-таки родила она, а его инсульт свалил в одночасье... и всё. Даже в больницу не приходила, отговариваясь, что ребенок все время отнимает. Старая же жена не бросила, ухаживала за ним. Реабилитация была долгая, но мужик, как я уже сказал — жесткий, упертый. Все получилось, стал ходить, речь восстановилась, но возможностей заработать много денег не стало, девице тридцать вроде, в открытую сказала, что от него пользы ни материальной нет, ни в постели, да и надоело старика ублажать. Привезла ему дочку и свалила. Тепрь вот живут со старой женой, ребенка воспитывают. Позванивает иногда, боится, что не доживет до дочкиных хотя бы четырнадцати, здоровья-то совсем нет. К чему это все я? Да вот опасаюсь, как бы не нравились мы друг другу, но тридцать лет — это не десять, пятнадцать. Оля достойная женщина. Может, ещё появится её настоящий принц?

Сашку Шихарева выловила Светка Раевская, стояла ждала его у офиса.

— Привет, Саш!

— Здорово!

— Вы почему такие сволочи оказались? Почему я узнала, о вашем сборище от посторонних людей? — начала наезжать Светка.

— Слышь, подруга, тебе чего хочется?

Она опешила — Шихарев в школе был тихий, скромный мальчик, она и пришла-то к нему, надеясь душу отвести, наговорить гадостей.

— Я тебе не Стасова, добрая душа. Не позвали — значит, никто из нас не захотел подлую твою рожу видеть, и нечего на наши 'сборища' свою рожу засовывать, без тебя замечательно! Устраивает тебя такой ответ? Там ещё Гарик порывался с тобой разборки устроить, да Волк сказал "с дерьмом связываться"... Кароче так, по-хорошему: мы тебя не знаем — ты нас! Тронешь кого из наших — вони будет на весь город, хочешь, чтобы на тебя пальцем показывали — завтра же и получишь. Я с тобой первый и последний раз разговариваю, отвали по-хорошему.

— Да кто ты такой, указывать мне? Есть-то... - её понесло.

Сашка повернулся, и пошел, а она все орала вслед ему.

Через две недели ей пришла повестка в суд. Удивленная Раевская пошла узнать, может, ошиблись. А там оказалось заявление Шихарева А.А. о нанесении ему оскорблений гражданкой Раевской С.И. и прилагаемой к заявлению записи её криков и обзываний.

— И что мне грозит? — поинтересовалась она у секретаря.

— Статья 150 ГК — 'Оскорбление должностного лица', кроме штрафа, в иске требование компенсации за моральный ущерб. Господин Шихарев весьма уважаемый предприниматель в городе, и боюсь, Вам придется не сладко, кроме того, город наш небольшой, почти все друг друга знают, естественно, пойдут разговоры, и скорее всего — Вам станет очень сложно работать, не любят, знаете ли, таких склочных людей в коллективе...

Светка плюхнулась на стул — ноги не держали.

— И что мне можно сделать в этой ситуации?

— Если только договориться с истцом по-хорошему. Как вылавливала она Шихарева — он был неуловим, Светка полетела к Волкову домой, молясь про себя, чтобы тот оказался дома.

Вовка вышел на площадку:

—Что, теперь меня прибежала обзывать? У меня, сама знаешь — не заржавеет, я не Шихарь, по судам таскать не буду, а вот ходить тебе и оглядываться — точно придется, меня хрен разжалобишь, тем более я не Людок, прощать не умею.

— Вов, Вов, помоги с Шихаревым встретиться. Я... извинюсь...

— Да на хрена ему твои извинения? Им цена-то даже не копейка, а то мы тебя не знаем... Тут же ведь в спину плюнешь.

— Вовка, я выплачу компенсацию, пусть только суда не будет, прошу тебя!!

— Скажу, — почесал пузо Вовка, — не знаю как он отреагирует, мужик принципиальный.

Еще через неделю позвонила секретарь Шихарева, передала его ответ: двадцать пять тысяч, и господин Шихарев отзовет свой иск. Светка рыдала, злилась, только будучи одна дома, но деньги отдала, 'непосильным трудом заработанные' — пришлось внеочередные свидания устраивать.

А к Люде заявились Волков, Сашка Шихарев и Наташка Луговая, принесли малышам подарок — летний двойной велосипед, много игрушек. Красивый такой велосипед — впереди медвежонок панда держит в лапах корзинку для всяких салфеток — бутылочек, сиденья расположены друг за другом и сзади ручка для мамы, ярко-красный — он сразу привлек внимание деток. Конечно же, они тут же подползли к таком яркому, большому предмету, надо же было потрогать.

— Ребята, да вы что?

— Люд, это заслуженная тобой, мизерная, правда, но компенсация.

Шихарев, папа двух деток, мгновенно подлез к малышам, Вовка же сказал, что побаивается — малы ещё, вот будет года по два — тогда да, дядь Вова с ними пообщается.

— Люд, с утра не жрамши, чем-нить покормишь?

Как ржали все:

— Вовка, ты и толстый — голодный?

— Люд, у меня на тебя жевательный рефлекс с первого класса. Чё тебе, жалко? Эх, бабули твоей нету, я, может, всю жизнь её бутерброды буду вспоминать, какая колбаска всегда была... ууу, докторская, любительская... Ща такой днем с огнем не отыщешь.

— Иди уже, проглотина, борщ будешь?

— Людок, я все буду, ты это, на стол мечи, все что есть в печи.

Детки, наигравшись, уснули, а ребята ещё посидели, попили чайку.

Сашка и Наташка поржали над Волковым: