Котенок Шмыг, авария и полный мандарин! - Яна Лари

— Не дрейфь, мы с Антоном не с таких склонов спускались, жертв не было. И вообще, женщина, ты доверяешь мне?

— Нет, — фыркаю, но всё же сажусь сзади и крепко обхватываю его за талию.

— Отличный настрой! Поехали!

Не давая мне времени передумать, он отталкивается ногами.

Мы срываемся с места, скорость нарастает, ветер бьёт в лицо, шапка то и дело норовит сползти со лба. Я одной рукой её поправляю, второй мёртвой хваткой держусь за Марата и визжу как полоумная, когда под нами оказывается особенно скользкий участок.

— Класс! — ору я, но уже со смехом.

Он поворачивается, чтобы крикнуть в ответ:

— Потому что за рулём асс!

И, естественно, теряет управление.

Мы кубарем скатываемся с санок в глубокий, похожий на взбитую вату сугроб. Снег забивается в рукава и за воротник, но я смеюсь, вытирая лицо.

— Вот это ты, конечно, профи!

— Ну, обещание я сдержал — мы живы! — ухмыляется Марат, помогая мне выбраться из рыхлого плена.

— Ага, ещё и насквозь мокрые. Я же говорила, что это плохая идея.

— Лада, плохие идеи — лучшие.

— Тогда прокатимся ещё раз? — Быстро целую его в кончик носа. — Только на этот раз я спереди.

— Не вопрос.

Мы возвращаемся на холм. Не такой уж он высокий, даже не запыхались! И если честно, распробовать как следует поездку мне не удалось.

Я осматриваюсь по сторонам и замечаю ещё один спуск — длинный, крутой, уходящий через край посёлка в неведомую даль. Ветер прокатывается по нему, взметая снежную пыль, а следов — всего ничего. Настоящий экстрим!

— А в ту сторону, почему почти никто не спускается? — с любопытством спрашиваю у местных ребят.

— Так подниматься долго. Один раз спустишься, пока вернёшься уже домой пора.

— Зато там такой вираж... ух! — добавляет хозяин «ракеты», делая выразительный жест руками, будто несётся в пропасть.

Прошлая поездка показалась мне слишком короткой, и что-то внутри подталкивает продлить удовольствие. Один раз живём! Чего я вечно как страус?

— Лада… — Марат смотрит на меня со смесью восхищения и лёгкого ужаса. — Ты серьёзно?

— Конечно! — лукаво улыбаюсь и с кавказским апломбом бросаю: — Садись, красавчик, прокачу с ветерком!

Он только качает головой, но в глазах уже загорается та самая чертовщинка, что сводит меня с ума.

— Такие хорошенькие таксисты меня ещё не клеили, — ухмыляется он, усаживаясь на сани.

Я устраиваюсь спереди, крепче хватаюсь за верёвки и, задержав дыхание, смотрю вниз. От такой высоты можно испытать катарсис, не трогаясь с места!

Спуск начинается где-то на уровне второго этажа жилого дома и петляет за горизонт. Он в двух местах пересекает рябиновую рощу, проходит через два двора, продолжается на футбольном поле и уходит вдаль.

— Готов? — спрашиваю своего пассажира.

— До Дубая подбросишь? — шутит он, цепляясь щетиной за мою шапку.

— Лишь бы райские врата не протаранили! — улыбаюсь возбуждённо и-и-и... отталкиваюсь!

Сани, как по маслу, срываются вниз.

— Держись крепче! — на скорости пар изо рта густой как из предбанника, а сани всё разгоняются и разгоняются!

Рябинник приближается с космической скоростью. Всё как я обещала — с ветерком. На реактивной тяге. Ещё через секунду становится ясно, что я переоценила свои водительские навыки. На первом же повороте сани слетают с протореного пути к встрече с кустами.

Случайной веткой с меня срывает шапку, распущенные волосы подхватывает ветер. Причёска мгновенно застывает паклей.

— Шеф! СВОРАЧИВАЙ ОБРАТНО! — звучит сквозь треск кустарника и щебет перепуганных птиц.

— НЕ МОГУ!

Не знаю, в какой момент я отпустила верёвку, но теперь управляю «такси» одной силой мысли, руководствуясь лишь рефлексами и несколько льстивыми представлениями о своих способностях к телекинезу.

Прорвавшись сквозь заснеженные кусты, мы с фанфарами пролетаем мимо плетёной ограды в чей-то двор.

Замешкавшаяся у кормушки гусыня едва не разлетается в перья. Но везучая, отделается лёгким косоглазием.

Момент встречи саней с сараем фиксируется треском досок. Вдалеке отрывисто начинают лаять собаки.

Родня потерпевшей, собравшись в плотную стаю, обсуждает что-то и не сводит с нас глаз, явно замыслив недоброе.

— Марат, а ты знал, что у гусей есть зубы? — Озадаченно моргаю, стряхивая иней с ресниц.

— Нет, — бормочет он, по одному разжимая с моих боков одеревеневшие пальцы. — Но зато я знаю, что ещё немного и мы нашли бы дорогу назад по жёлтому следу.

— Да блин, кроме шуток! — Сердито хлопаю его по колену.

И в этот момент один из Гусыниных многочисленных братьев пригибает серую шею к земле.

Его взгляд содержит осуждение и обещание продемонстрировать сразу несколько смертоносных боевых техник. А потом серая тушка резко качается вперёд. От пронзительного гогота закладывает уши.

Тут-то и начинается то, что в простонародье называют ЖОПА.

— Фак! — только и выпаливает Марат, закрывая меня от разъярённых, хлопающих как вертолётные лопасти крыльев.

— Бежим?

— Бежим.

Мы срываемся с места. Гуси — за нами.

— А сани? — Я бросаю взгляд через плечо.

На манеже те же, хлопают крыльями так, что снег подлетает вверх белыми клочьями. Только теперь у смерча из зубов и перьев появился лидер. Расстояние от моих ног до клюва — жалкие сантиметры!

— Хрен с ними. Беги, я их задержу! — командует Марат, подталкивая меня в спину.

— Лево или право?!

— Вперёд!

— Ты серьёзно? — кричу запыхавшись. — Впереди, вообще-то, забор!

— Если есть идеи лучше — выкладывай на бегу!

Гневные выкрики птиц не дают времени на раздумья. Я неуклюже пытаюсь вскарабкаться вверх, пока Марат непринуждённым движением не закидывает меня на другую сторону, лицом в сугроб.

— Ауч, — выплёвываю снег, подскакивая на четвереньки.

Щипок за ляжку и паническое: «гуси!» придаёт мне ускорения.

Пробуксовав полметра, оборачиваюсь на тихий смех Марата.

— Обхохочешься! — Закатываю глаза, поняв, что меня бессовестно разыграли.

— Ну что, ещё заезд? — спрашивает он, грузно заваливаясь на меня.

Наше дыхание смешивается в одно облако пара, так близко друг к другу находятся губы.

— Только если к бабушке. Поможешь забрать чемоданы?

Глава 26

Лада

Я не могу сказать, в какой именно момент решила, что нам стоит съехаться. Может, когда бывшая с шампанским явилась к Марату. А может, когда снег скрипел под ногами, пока мы бежали от разъярённых гусей, или когда смеялись до слёз, падая в сугробы. Или, когда он такой трогательный делал мне массаж, а сам не требовал ничего, просто любовался. Неважно в какой момент я подумала: а почему бы и нет? Ведь всё просто, хочется быть рядом — будь. Есть соперница — избавься.

Не знаешь как? Спроси у того, кто знает.

— Алло, бабуль, —