Измена. Цена твоей лжи (СИ) - Ковалева Анна

Удивительно, но даже большой шеф не стал препираться. Случившееся стало бедой не только для меня, но и для коллектива.

Все наши коллеги очень переживали, активно предлагали свою помощь. Приехали и мои родители, которые были просто потрясены трагедией.

Мы все делали что могли, врачи делали что могли, но, к сожалению, иногда чуда не происходит…

Спустя две недели Сережа скончался в реанимации не приходя в сознание. Врачи пытались бороться до последнего, но в итоге были вынуждены констатировать биологическую смерть. Организм не справился.

Дальнейшие дни помню смутно. Горе и боль застили сознание черной пеленой.

Я чувствовала себя роботом, который двигался теперь только с одной целью — поддержать Ирину Вадимовну, которая буквально была на грани. Я переехала к ней на квартиру, чтобы всегда быть рядом.

Её приходилось сутками держать на успокоительных, чтобы хоть как-то унять непреходящую истерику.

Про похороны просто молчу. Не знаю как мы все это пережили. Я держалась до тех пор, пока не уложила спать Ирину Вадимовну. А потом вернулась к себе и рыдала всю ночь напролет. Так сильно, что утром едва смогла разлепить глаза. настолько они опухли.

Но зато я была жива, а Сережа лежал в сырой земле. И это было чертовски несправедливо. Я готова была выйти на улицу и кричать, проклиная несправедливость этого мира.

Господи! Сколько насильников, убийц и прочих психопатов живет на этом свете. Даже серийные маньяки спокойно здравствуют, а хорошие люди вне срока покидают этот мир.

Разве это справедливо? Этот вопрос я была готова кричать сутками, только никто мне на него не ответил бы. Ну, разве что соседи, сказавшие бы заткнуться или вызвавшие бы психушку.

Поэтому оставалось только вернуться в комнату, вцепиться зубами в наволочку и выть от тоски и безысходности…

Что я, собственно, и делала.

— Рита, мне так жаль. — Оля, приехавшая на похороны, тоже вся опухла от слез. — Как же так-то?

Мне тоже хотелось бы это знать. Как свадьба могла превратиться в похороны? Где я в прошлой жизни так нагрешила, что приходится расплачиваться вот так?

Придя в отчаяние, я вытащила свое свадебное платье, схватила ножницы и начала яростно кромсать его на куски…

— Рита, ты что делаешь? — испуганно подорвалась подруга.

— А что мне еще делать, Оль? — вскрикнула я, заливаясь слезами. — Две свадьбы и две катастрофы. Как только я собираюсь замуж, обязательно происходит что-то ужасное. Меня точно кто-то проклял.

— Рит, ну что ты. — подруга вздохнула. — Это просто жуткое совпадение. Вот и все. Ты тут ни при чем.

— Нет, — покачала я головой и снова взялась за ножницы. — Это настоящий знак. Мне просто не суждено выйти замуж. Больше даже пытаться не буду. Никогда и ни с кем… Больше никогда, слышишь?

Я не успокоилась в тот день, пока не дорезала платье. Только когда оно было окончательно уничтожено, я упала на диван, положила голову на колени подруги и расплакалась…

А еще через две недели, после бесконечных дней тошноты и дурного самочувствия, я наконец-то решилась сделать тест.

И оказалась в полном шоке, увидев на пластиковом тестере две ярко-алые полоски.

Сережа все-таки успел оставить свой след на этой земле.

Глава 27

Жизнь после

Новость о беременности стала настоящим спасением. Только благодаря ей я смогла собрать себя по кусочкам и начать двигаться дальше.

Не последнюю роль в этом деле сыграла и моя мама. Как профессиональный гинеколог она тут же взяла меня в оборот.

Хорошенько встряхнула мою бренную тушку, отвела в клинику, где работала её хорошая знакомая и где меня сразу же поставили на учет и выписали кучу витаминов, необходимых для нормального развития плода.

После долгих разговоров было решено, что я доработаю до декрета, а потом уеду в Москву, где мама лично будет наблюдать меня до самых родов.

Шеф, как ни странно, тоже пошел навстречу. Вероятно потому, что трагическая гибель Сережи поставила вверх дном всю редакцию. Почтить его память приехали все до единого сотрудника журнала.

С Георгием Владленовичем мы договорились о том, что я найду себе преемницу, подготовлю её, доработаю в щадящем режиме до декрета, а через год после родов вернусь в строй.

Новость о внуке заметно оживила и маму Сергея. Почти угасшая в ней жажда жизни явно всколыхнулась. Теперь у нее было ради чего смотреть в завтрашний день.

Решив, что не могу оставить эту несчастную женщину одну, я приняла важное решение. Сдав свою квартиру в аренду на долгий срок, я переселилась в дом к Ирине Вадимовне.

Так нам было проще переживать общее горе.

Квартиру Сергея Ирина Вадимовна переоформила на меня с тем условием, что со временем она перейдет в собственность ребенка. Слушать моих возражений даже не стала, особенно когда стало известно, что у меня будет девочка.

— Будет на будущее обеспечена девчонка. Свой угол всегда нужно иметь. Мне-то квартира без надобности, а продавать жалко. Денег хватает, а такую квартиру потом днем с огнем не сыщешь. Да и сама знаешь как сильно цены на жилье растут с каждым годом.

В итоге я не стала спорить, действительно решив оставить дочке наследство от отца. Пока же ее тоже сдали в руки надежных квартирантов.

Что же до вещей, то я бережно собрала все памятные вещи, дипломы, альбомы Сережи и упаковала их в коробки. Пусть у малышки хоть такая память о папе будет. А фотоаппарат жениха я забрала себе.

Решив, что только им буду фотографировать свою малышку…

Шли месяцы, время размывало боль, переводя ее из острой стадии в едва заметную, хроническую.

Я отчаянно тосковала по Сереже, но забота о будущем дочери перевешивала тоску. Первый стук сердечка, первый пинок ручкой и ножкой, — все это вызывало у меня счастливую улыбку. Пусть и со слезами на глазах.

Над именем думала недолго. Как-то сразу пришло на ум — Лиза. Лизонька. Варшавина Елизавета Сергеевна. Звучит же?

Выйдя в декрет, я уехала не одна. Мама Сергея поехала со мной. Ну не могла я ее оставить, за все эти месяцы она успела стать для меня второй матерью. Да и она сильно привязалась ко мне, отдавая мне ту любовь, что когда-то давала сыну.

Так что в большом доме моих родителей для всех нас хватило места.

Последние месяцы беременности выдались неспокойными. Я плохо спала ночами и сильно отекала днем. А поясница так вообще буквально отваливалась.

А ведь еще надо было обставить детскую, накупить вещей дочке, подготовить в роддом сумку. Забот был полон рот.

Большое спасибо маме, которая как коршун следила за моим здоровьем. Она точно знала когда меня тормознуть, какую таблетку дать или какую капельницу поставить.

Ирина Вадимовна же к моменту рождения малышки успела навязать ей целое приданое. Плед, пинетки, боди, шапочки. Такую красоту в магазинах было не купить.

Родилась наша Лиза ясным днем в самом начале марта. Став для меня первым весенним цветком и самым дорогим подарком к празднику. Только вот ничего от Сергея в плане внешности дочь не взяла. Она была моей маленькой копией.

Такой же нос, глаза, щечки и светлые волосики.

Хотя нет, от отца ей досталось родимое пятнышко в виде сердечка, расположенное на правом плече.

Сей факт особенно растрогал Ирину Вадимовну. Она мне сказала, что это фамильная метка. У её мужа была такая же отметина на плече.

Первые месяцы были нелегкими. Лизка давала жару. То младенческая желтушка, то колики и бессонные ночи. Лишь к пяти месяцам все более-менее наладилось.

Но тем не менее она была счастьем для всех нас. Даже из моего сурового папы они вила веревки, что уж говорить о бабушках и обо мне.

После рождения внучки Ирина Вадимовна будто даже помолодела немного, потому что нашла в малышке смысл дальнейшей жизни.

Она мне сразу сказала, что пока позволит здоровье будет сидеть с мелкой. Я согласилась, но все же решила дополнительно нанять и няню. Все-таки так спокойнее. Лиза девочка активная, случиться может всякое. А мама Сережи уже немолода.