В паутине лжи. Цена предательства - Алла Викторовна Нестерова
Саша появился ближе к полуночи — усталый, с растрёпанными волосами и мрачным лицом. Сел рядом на диван, обнял меня за плечи.
— Ну что, сестрёнка? Как ощущения?
— Странные, — призналась я, вытирая слёзы. — Как будто проснулась после долгого кошмара. И одновременно... пусто.
— Это нормально. Адреналин спал, эмоции зашкаливают. Дай себе время прийти в норму.
Мы сидели молча несколько минут. Наконец я спросила:
— Как они отреагировали, когда ты сказал, что их отвозишь домой?
Саша хмыкнул.
— Агата сначала не поверила. Думала, я шучу. Потом начала требовать объяснений — что случилось, где ты, что с Антоном. Я сказал только, что всё кончено и она свободна.
— А девочка?
— Маша была счастлива, что едет домой. Всё время болтала о том, как хочет к своим игрушкам. Для неё это было просто приключение.
— Слава богу, — я вздохнула. — Хотя бы ребёнок не пострадал.
Саша повернулся ко мне, изучил моё лицо.
— Лика, ты не жалеешь о том, что сделала?
Я задумалась. Жалею ли я? О боли, которую причинила Антону? О том унижении, которое пережила Агата? О том страхе, который испытала маленькая Маша?
— Нет, — наконец ответила я. — Не жалею. Он украл у меня шесть лет жизни, Саш. Шесть лет я ждала детей, а он врал мне в глаза и растил дочь с другой. Он воровал у моего отца, убил человека и скрылся. Он заслужил всё, что получил.
Саша кивнул.
— Понимаю. И я не осуждаю. Просто... береги себя. Месть — это сильный наркотик. Легко подсесть.
Мы ещё немного поговорили о том, что будет дальше — о разводе, о новой жизни, о работе в компании отца. Потом разговор перешёл на другие темы, и я вспомнила о подруге.
— Саш, а что с Диной?
— Что с Диной? — он нахмурился.
— Ты же видел, как она на тебя смотрела. Как себя вела.
Он встал, прошёлся по комнате.
— Лика, не надо.
— Надо, — настояла я. — Саша, она до сих пор тебя любит. Всё это время любила.
— Это её проблемы, — его голос стал жёстче. — Мы расстались десять лет назад. Всё было сказано тогда.
— Но ведь ты её тоже любил...
— Любил, — он остановился у окна, не оборачиваясь. — В прошедшем времени. Лика, у нас не было будущего тогда, нет его и сейчас.
— Почему? — я подошла к нему. — Вы оба свободны, оба взрослые люди...
— Потому что мы слишком разные, — он повернулся ко мне. — Я хочу путешествовать, видеть мир, пробовать новое. А Дина хочет стабильности, семьи, детей. Она заслуживает мужчины, который даст ей всё это.
— Может, она изменилась?
— А может, не изменилась. Лика, не играй в свахи. У меня в Питере есть девушка. Ничего серьёзного, но есть. А у Дины будет свой человек. Всё будет хорошо.
Я видела, что разговор болезненный для него, и отступила. Но в душе осталась тревога — Дина будет страдать.
— Когда уезжаешь? — спросила я.
— Завтра утром. Поезд в десять.
— Так быстро? — я не смогла скрыть разочарования.
— Клиенты ждут, проекты горят. Да и.… - он пожал плечами, — мне нужно вернуться к нормальной жизни. Всё это... - он обвёл рукой квартиру, — слишком тяжело.
Саша остался ночевать у меня. Утром встав, проводила его, он обещал звонить каждый день, пока я не оправлюсь окончательно. Он ушёл, а я осталась одна в тишине квартиры, которая теперь принадлежала только мне.
На следующий день, я на работу не пошла, в пятницу вечером, встретилась с Диной в нашем любимом кафе. Она пришла с опухшими от слёз глазами, в мятом платье, волосы небрежно собраны в хвост.
— Он уехал? — сказала она вместо приветствия, садясь напротив.
— Да, — я взяла её за руку. — Дин, мне так жаль...
— Десять лет назад он предлагал мне поехать с ним в Питер, — она говорила тихо, глядя в пустую чашку. — Сказал, что любит меня, что мы могли бы попробовать построить что-то там, на новом месте. А я испугалась.
— Дина...
— Я подумала: что я буду делать в чужом городе? Где работать? Где жить? А вдруг он разлюбит меня? Вдруг я ему надоем? И я сказала нет. Сказала, что не готова к таким переменам. Слёзы покатились по её щекам. Я протянула ей салфетку.
— И теперь, когда я поняла, что готова на всё ради него, уже поздно. У него новая жизнь, новая девушка. А я.… я так и осталась в той же квартире, на той же работе, с теми же мечтами. — Дин, не говори так. Ты замечательная женщина, ты найдёшь свою любовь...
— Я её уже нашла! — она всхлипнула. — Одиннадцать лет назад. И я её отпустила, потому что была трусихой. Лика, знаешь, что самое страшное? Я видела, как он смотрел на эту Агату. Заинтересованно. Может, не влюблено, но заинтересованно. А на меня он смотрел как на... как на привет из прошлого. Я не знала, что сказать. Слова поддержки казались пустыми, а правда — жестокой.
— Дина, а ты думала... может, написать ему? Позвонить? Сказать то, что не сказала тогда? Она покачала головой.
— И что скажу? «Привет, Саша, помнишь, десять лет назад ты звал меня в Питер, а я отказалась? Так вот, я передумала»? Лика, у него новая жизнь. Я не имею права в неё вмешиваться.
Мы просидели в кафе до закрытия. Дина плакала, я обнимала её и чувствовала свою вину. Мой план мести разрушил не только брак с Антоном — он разбил сердце лучшей подруги. Цена победы оказалась выше, чем я думала.
Проводив Дину домой, я вернулась в пустую квартиру. В понедельник начнётся новая жизнь. Но сегодня мне было очень одиноко.
ЭПИЛОГ
Год спустя.
Стою у панорамного окна своего нового кабинета на двадцать втором этаже и смотрю на Москву. За год многое изменилось — и в городе, и в моей жизни. На двери моего кабинета золотыми буквами выведено: «Анжелика Станиславовна Матвеева, руководитель юридического отдела». Матвеева — я вернула девичью фамилию сразу после развода. Больше никаких Корниловых в моей жизни. С Антоном нас развели быстро, в ЗАГСе, он без лишних слов подписал все документы.
Тот понедельник, когда всё закончилось, запомнился мне как день великой чистки. Папа не стал церемониться ни с кем. Михаил Андреевич Серёгин, финансовый директор, который «не заметил» махинаций на двадцать миллионов, был уволен. Следом за ним полетели Власова из юридического отдела и оба зама Антона — Виктор Петрович и Миронов. Папа был безжалостен.
— Или вы идиоты, которые не способны проверить элементарные документы,