Божественная одержимость - Кристина Руссо

Не то чтобы между нами что-то было. У него не было на меня никаких прав. Я не была его девушкой. Я была доступна. Так почему же он должен мешать парням попытаться завоевать меня?

Игра продолжалась без происшествий. Зак снова контролировал мяч, и все взгляды были прикованы к нему, когда он пробил еще один трехочковый.

Толпа ахнула, когда капитану "Гарварда" каким-то образом удалось отобрать мяч. У меня скрутило живот, и меня охватило тошнотворное чувство. Я наблюдала, как он прокладывал себе путь по корту — без сомнения, собирался попробовать еще один слэм-данк. Боже, если бы он снова посвятил его мне, Тревор действительно убил бы его.

Возможно, у него не было законных прав на меня, или у меня на него, но что-то подсказывало мне, что он не собирался сидеть сложа руки и наблюдать, как другой мужчина пытается завладеть тем, что его в данный момент интересует.

Однако до этого так и не дошло, потому что удар капитана соперника так и не попал в корзину.

Тревор преградил ему путь.

Он уже был в воздухе, прежде чем кто-либо успел моргнуть, ударив рукой по баскетбольному мячу и отправив его через площадку прямо в руки Заку, который через несколько секунд забил снова. Наша команда побеждала.

Остальные болельщицы были правы. Это будет напряженная игра.

Сдавленный крик разнесся по спортивному залу, привлекая всеобщее внимание к той стороне площадки, где играла наша команда.

Капитан "Гарварда" лежал на земле, держась за одну руку другой, и стонал от боли. Затем все увидели кровь, и начался хаос. Некоторые люди из зала закричали, другие бросились вниз по трибунам, многие начали оглядываться по сторонам и перешептываться.

Мое зрение сфокусировалось на белом сквозь всю кожу и красном. Кость, торчащая из его бицепса. Открытый перелом руки.

Никто не мог сказать, что это не был несчастный случай. Они подумали бы, что он просто упал на нее.

Но я знала лучше.

Особенно когда Тревор подмигнул мне с другого конца корта, когда медики бросились к капитану соперника.

На этом игра должна была закончиться. Или, по крайней мере, быть перенесена.

Но команды предпочли продолжить. Вице-капитан Гарварда вышел на замену, кто-то встал со скамейки запасных, и все продолжалось как ни в чем не бывало.

Колумбийский выиграл. Все были в восторге. Но я не смогла изобразить искреннюю улыбку на своем лице.

Мое сердце выскакивало из груди, и я была напугана.

Не из-за Тревора, а из-за того, что происходило между нами.

Я была в поезде, на полной скорости несущемся навстречу разрушению. Я чувствовала нависшую надо мной тяжесть, как будто она могла взорваться у меня перед лицом в любую секунду.

Мы уже перешли слишком много границ, даже прикоснувшись друг к другу, и теперь, когда это произошло, казалось, мы не могли остановиться и зашли еще дальше. Напряжение трещало между нами, как статическое электричество, каждый раз, когда мы смотрели друг на друга.

Возможно, у нас не было секса и мы даже не целовались, но тот факт, что он был первым мужчиной, который довел меня до оргазма, не уменьшило потребность, давящую между моих бедер.

Все это было безумием. Начиная с того, что я позволила Тревору прикоснуться ко мне, и заканчивая осознанием того, что эти мысли были у меня с самой первой нашей встречи.

Хуже всего было то, что я ни с кем не могла поговорить об этом.

Марии не было.

И я не могла сказать Кали...

— Привет, незнакомка.

Я оглянулась через плечо, и первая настоящая улыбка за ночь коснулась моего лица. — Франческа. Привет.

Франческа ДеМоне была дочерью другого Дона из пяти семей. Ее старший брат, Джио, познакомил нас на моем дне рождения пару недель назад, и мы сразу же поладили. Хотя с тех пор я ее не видела.

— Я забыла, что ты учишься в Колумбийском университете. Я ожидала увидеть тебя здесь. — Ее платиновые волосы сияли в лунном свете, подчеркивая оливковую кожу, карие глаза и ярко-красные губы. — Я слышала, что игра была сумасшедшей.

Так оно и было.

Эта вечеринка была еще более безумной.

Я не знала, как позволила другим девушкам из команды поддержки убедить меня прийти сюда. Они обещали танцы, музыку и вкусную еду. А потом бросили меня, как только мы приехали, чтобы найти какого-нибудь парня из команды, с которым можно переспать.

Из динамиков гремела музыка Bad trap.

На крыше было полно народу. Никто не танцевал, но каким-то образом все, кроме меня и Франчески, целовались с кем-то еще.

И единственной едой здесь была травка.

— Очевидно, кого-то госпитализировали? — Франческа сделала отвратительное выражение лица.

— Да,.. Капитана Гарварда.

— Ни хрена себе. Это сделал Тревор?

— Да. Как...

— Я так и думала. Он капитан команды Колумбии, верно? Парни всегда занимаются подобной тупой пещерной херней. Чушь о территории и собственности и все такое.

У меня появился кислый привкус во рту.

Таким ли видел меня Тревор?

Его территория? Его собственность?

Мне не нужно больше думать об этом, чтобы понять, что мне это не нравится.

Есть разница между тем, чтобы быть с кем-то, и тем, чтобы принадлежать кому-то.

Я хотела, чтобы мной владели романтически. А кто этого не хотел?

Но это была не романтика.

И ни то, ни другое не было тем, что было у нас с Тревором.

Я ему не нравилась. Он не хотел встречаться со мной. И он чертовски уверен, что избавлялся от других парней не потому, что заботился обо мне.

Франческа была права. Это была территориальная, собственническая чушь пещерного человека.

— Эй. Ты в порядке, Нат?

Мои глаза вспыхнули. — Да, я в порядке. — Я прочистила горло. — А как насчет тебя? Как ты здесь оказалась? Я имею в виду, не пойми меня неправильно. Я не жалуюсь. — Теперь я была той, кто сказал "ого" в отношении вечеринки.

— О, боже мой, конечно. — Она улыбнулась, переплетая наши руки. Глубоко вздохнув, она продолжила. — Тони. — Она закатила глаза, и я подавила смех.

Антонио — младший брат Франчески и Джованни — всегда во что-нибудь ввязывался. В последнее время это "что-то" переросло от тайные прогулки и поедания слишком большого количества конфет к тайным посещениям ночных клубов несовершеннолетним и употреблению наркотиков на вечеринках.

Наркотики были запретной темой в мафии, особенно в "Коза Ностре". В то время как мой отец и его команда, а также другие небольшие семьи отказывались даже прикасаться к