Ты под запретом - Лена Бонд

— На речке, — отвечаю я, стараясь, чтобы мой голос звучал непринуждённо.

— Не ври мне, Полина. Борис был на реке полчаса, и, представь себе, тебя там не было, — она смотрит на меня с разочарованием. — Лучше скажи по-хорошему. Он в ярости.

Я чувствую, как внутри поднимается волна возмущения. Почему я должна отчитываться? Почему Борис следит за мной? Почему я не могу просто пойти, куда захочу? Это несправедливо, это унизительно!

— Мам, почему он должен решать, с кем мне общаться, а с кем нет? Я что, не могу ни с кем видеться? Я что, пленница в этом доме?

Внезапно дверь открывается, и на пороге появляется сам Борис. Его лицо темнее тучи, а в глазах плещется такая ярость, что я невольно делаю шаг назад.

— Так-так, — говорит он, недовольно скрещивая руки на груди. — Явилась…

Глава 16

Я стою перед Борисом и чувствую, как земля буквально уходит из-под ног. Мама бросает на меня последний обеспокоенный взгляд и сразу же скрывается за дверью, оставляя нас с отчимом наедине. Воздух между нами сразу же становится тяжёлым, почти осязаемым. Я нервно перебираю пальцами лямку пляжной сумки, пытаясь унять дрожь в руках, пока Борис медленно оглядывает меня с головы до ног оценивающим взглядом, от которого мне хочется съёжиться и исчезнуть.

— Чего ты добиваешься, Полина? — его голос звучит на удивление спокойно. — Чего тебе не хватает? Я ведь полностью обеспечиваю тебя с детства. У тебя есть всё, о чём большинство девочек твоего возраста может только мечтать, — он делает шаг ко мне, и я инстинктивно отступаю назад. — Я дал тебе свою фамилию, Полина. Я воспитал тебя, и что теперь? Ты мне врёшь, ещё и сестру подговариваешь на это.

Слова застревают у меня в горле, превращаясь в горький ком. Я не могу прикрыться Асей и сказать, что это она всё придумала. Не могу подставить сестрёнку, даже если это спасло бы меня от гнева Бориса. Поэтому я просто молчу, опустив глаза, пока он продолжает отчитывать меня, как маленькую девочку.

— Ты обязана мне всем, что у тебя есть, — его голос становится громче. — И взамен я просто хочу, чтобы ты вела себя прилично и достойно моей фамилии и статуса, который я тебе дал, а не разъезжала на мотоциклах непонятно с кем!

Внутри меня всё кипит, как в глубине жерла вулкана перед извержением. Щёки горят от стыда и гнева одновременно. С одной стороны, я понимаю, что он прав. Он действительно дал мне безбедную и беззаботную жизнь. Благодаря ему я учусь в престижном университете, езжу отдыхать на дорогие курорты, ношу брендовую одежду и не ограничена в деньгах. По крайней мере так было то того, как мама поведала мне истинную причину нашего приезда сюда. Но с другой стороны — я же не вещь, не его собственность. Я свободный человек, который может общаться с тем, с кем захочет.

— Борис, я... — начинаю я, собрав всю свою храбрость, но он резко прерывает меня, взмахнув рукой, словно отметая все мои возможные оправдания.

— Я знаю, что ты сегодня каталась с Ильёй Зиминым, — его слова летят в меня, как камни, чётко попадая в цель. — И вчера это он подвёз вас с Асей до дома. Люди в деревне очень разговорчивые, Полина.

Моё сердце пропускает удар. Значит, он всё знает, и все мои жалкие попытки скрыть Илью от него были напрасны.

— И что? — всё же вырывается у меня. — Я теперь не могу ни с кем общаться?

Борис смотрит на меня так, будто я сказала что-то невероятно глупое. В его взгляде читается смесь разочарования и снисхождения, от которой мне хочется провалиться сквозь землю.

— А зачем тебе это нужно? — он снова деловито складывает руки на груди. — Скоро мы вернёмся в Москву, а этот Илья останется здесь, и вы вряд ли когда-нибудь ещё увидитесь. Зачем тебе тратить своё время на него?

Его слова ранят меня сильнее, чем я ожидала. Они проникают глубоко под кожу, снова отравляя всё внутри сомнениями. Потому что где-то в глубине души я знаю, что он прав. Наши пути с Ильёй, скорее всего, разойдутся, как только закончится лето. Но сейчас, в этот момент, мне всё равно. Я хочу быть с ним, хочу узнать его лучше, хочу ощущать то тепло, которое разливается внутри, когда он рядом. Хочу чувствовать лёгкость и свободу, которые на самом деле никогда раньше по-настоящему не испытывала.

— А может, я хочу с ним общаться, — мой голос звучит тише, но увереннее. — Ты не можешь запретить мне…

Лицо Бориса темнеет, как грозовая туча. Желваки на его скулах напрягаются, глаза сужаются. Я понимаю, что перешла черту, и внутренне сжимаюсь, готовясь к буре.

— Могу и запрещаю! — он повышает голос так, что я вздрагиваю всем телом. — Ты вообще понятия не имеешь, с кем связалась! Этот Илья уже рассказал тебе, что его отец второй раз сидит в тюрьме за ограбление?

Эта новость ошеломляет меня так, что я чувствую, как кровь отливает от лица. Отец Ильи преступник? Илья никогда не говорил о своей семье, но я и не спрашивала. Я вообще мало что о нём знаю... Эта мысль вонзается в сознание острой иглой.

— При чём тут это? — пытаюсь возразить я, но голос звучит неуверенно.

— Да пойми ты, Полина, от осинки не родятся апельсинки! — Борис почти кричит на меня. — Ты хочешь, чтобы он попал к нам в дом через тебя и обокрал?

— Илья никогда так не поступит…

— Ты уверена? Так хорошо его знаешь? Полина, открой уже глаза наконец! Ты не думала, почему молодой парень живёт в глухой деревне, когда все его друзья и одноклассники после школы разъехались по городам? Не будь дурой, ты ничего о нём не знаешь. Он облапошит тебя, как богатенькую городскую дурочку, а ты и рада будешь, да?

Я стою, оглушённая, и каждое слово бьёт, словно хлыст. Сердце сжимается от боли и сомнений. Ведь действительно, я ничего не знаю об Илье. Зато сама я уже рассказала ему многое... Неужели он общается со мной только потому, что у Бориса дорогущая машина? По нашей семье ведь видно, что у нас есть деньги… А ещё я сама предлагала Илье большую сумму, чтобы он отвёз меня в город. Тогда я не знала, что на моих счетах вообще ничего нет, но ведь и Илья об этом не знает. Сколько мы с