Волки: Братство порока - Елена Сокол

36

Во рту расплывался металлический привкус. Это она прикусила язык, чтобы сделать себе больнее. Наказать себя за прощальный поцелуй с Мартином Акерсоном, который состоялся в машине. Тиль взбежала по лестнице наверх, мысленно вознося хвалу богам за то, что Молли с Кларой не было дома, и не пришлось никому рассказывать о том, как прошло свидание. Но, поднявшись наверх, услышала, как щелкнул замок в комнате Оливии, а затем приоткрылась дверь.

Воспользовавшись моментом, Тиль вошла к себе и оставила дверь открытой. В коридоре раздались шаги. Девушка взяла с подоконника фигурку волка, поставила на стол рядом с кроватью и принялась, как ни в чем небывало, расплетать волосы. Она уже знала, что Оливия стоит за ее спиной, когда послышался ее голос.

— Что это? — Спросила она хрипло.

Тиль обернулась.

— А, привет.

— Что это? — Указала на сувенир на столе Оливия.

Ее рот презрительно искривился, словно она не фигурку волка увидела, а мерзкого паука.

— Это… — Тиль задумчиво мазнула по ней взглядом, — это я сделала вчера на занятии по керамике.

— Нет. — Тихо проронила Оливия.

Она будто не могла оторвать от нее взгляда.

— Ну, раз ты знаешь, что это, так зачем спрашиваешь? — Шагнула к ней Тиль.

— Она твоя? — Спросила девушка, медленно отведя взгляд от фигурки.

— Нет. — Честно ответила та. — Я нашла ее в комнате, это принадлежало Агнес.

Оливия вдохнула и шумно выдохнула.

— Ясно.

— И что, ты больше ничего не скажешь?

— А что я должна сказать?

— Ты же знаешь, что это означает? Так скажи мне.

Оливия подошла к столу и протянула руку. Она помедлила, словно боясь обжечься, а затем осторожно взяла фигурку.

— Это приглашение. — Произнесла она, сжав ее в кулаке.

— Агнес пригласили присоединиться к волкам?

Оливия, молча, кивнула.

— Она хотела? Хотела стать одной из них?

— Я ее отговаривала.

— Почему?

— Потому, что знала, что Эрик этого не допустит. — Тихо сказала Оливия, разомкнув пальцы и посмотрев на фигурку волка ненавидящим взглядом. — Он никому не даст быть счастливым, потому что сам не умеет. Он умеет только разрушать. — Она поставила фигурку на место. — Я знала, что все плохо кончится. Я ее предупреждала.

— Что с ней случилось, Оливия?

— Я… я не знаю. — Ее голос дрожал.

— Какие вступительные испытания она должна была пройти? Что за задания они для нее приготовили? Ты знала? Ты знала что-нибудь об этом?

Оливия задумчиво мотнула головой. Этот жест мог означать что угодно: что она не знает, или что не будет говорить.

— Это правда, что ты встречаешься с Мартином Акерсоном? — Спросила она.

— У нас было два свидания. — Кивнула Тиль.

— Ясно. — Тяжело вздохнула Оливия и закусила щеку изнутри. — Наверное, он неплохой парень. Но слабый. Он тебя не защитит.

— От чего?

— От Эрика. — Почти прошептала она. — Эрик Асп получает все, что хочет. Абсолютно все.

— Кроме тебя? — Остановила ее Тиль, заметив, что девушка собирается уйти.

Оливия улыбнулась. В этой улыбке было больше горечи, чем радости.

— Я не уверена. — Ответила она. — В Варстаде нет никого, кто рискнул бы подойти ко мне. Иногда мне кажется, что во всей стране не найдется парня, который бы ни знал, что я принадлежу Эрику Аспу. Он обещал жестоко расправиться с любым, кто нарушит его запрет.

— Но между вами…

— Между нами ничего нет. И не будет. Я плачу за это своим одиночеством.

— Но…

— Надеюсь, допрос окончен? — Отмахнулась, словно готова разреветься, Оливия. — Не хочу больше об этом говорить.

— Подожди. — Остановила ее Тиль.

— Что еще? — Нахмурилась соседка по комнате.

— Можно я тебя нарисую? У меня задание — сделать наброски с натуры.

— Почему я?

— Ты красивая. Очень.

— Какой с этого толк. — Печально произнесла Оливия, затем пожала плечами и обвела взглядом комнату. — Куда мне сесть?

— Сюда. — Радостно сказала Тиль, выдвинув стул, и бросилась доставать уголь.

37

Это был один из тех вечеров, которые Матс называл паршивыми. Полагалось, что он должен звонить наставнику всякий раз, когда появляется ощущение пустоты, тяжести и непреодолимое желание закинуться чем-то, что ненадолго подарит чувство полета. Но тогда парню пришлось бы звонить ему каждые два-три дня, а именно с такой частотой, словно старая верная подруга, к нему наведывалась безысходность.

Матс не желал сознаваться в слабости. Его считали беспощадным воином, и он собирался быть им до конца. Особенно, когда его собственная душа казалась ему сосудом, откуда выкачали до последней капли радость и удовлетворение. Пустым кувшином, лишенным содержания и смысла. В эти дни он чувствовал, будто входит в темный тоннель без света в конце. Ощущал себя потерянным, мертвым изнутри.

Матс прятался в темноте, надеясь, что тьма его там не отыщет. Старался не двигаться, не дышать. Выжидал. Он не старался думать лишь о хорошем, чтобы отвлечься и не вспоминать о плохом. Он не думал совсем. Слушал ветер в голове. Настраивался на бой.

Когда позади него вдруг хрустнул ветка, Матс невольно вздрогнул и резко обернулся. А затем выругался, увидев перед собой ее — эту необычную и потому невероятно притягательную для него девушку.

— Матильда?

И, разумеется, тут же получил от нее удар в грудь. Что вызвало у Матса непроизвольную улыбку, ведь этого он и добивался. Ему было плевать, как заполучить ее прикосновение: если для этого нужно было назвать Тиль полным именем — что может быть проще, конечно, он это сделает. Больно? Еще лучше, ведь так оно ощущается острее.

— Ты специально? — Прорычала она, готовая ударить еще раз.

Матс с удовольствием испытал бы судьбу, но теперь, глядя в ее лицо в сумрачном синеватом отсвете луны, он думал о том, что хотел бы большего. Не ударов, а нежности. Ее губы блестели от влаги и выглядели спелыми, точно малина.

— А ты? — Он оглядел мрачные окрестности. — Не помню, чтобы назначал тебе свидание на кладбище.

— Я не знала, где еще тебя искать. — Призналась Тиль.

Она пожала плечами, и Матс разглядел бутылку со спиртным в ее руках.

— Соскучилась, значит? — Прищурился он.

Удивительно, как с ее появлением все его проблемы и переживания разом отошли на второй план, уступив место интересу и возбуждению. У него даже получалось шутить, а ведь все эти люди вокруг, вероятно, даже не догадывались о существовании у него чувства юмора.

— Вот еще. — Усмехнулась Тиль, стаскивая капюшон с головы. — Просто у меня не особо много друзей в Варстаде, и мне не хотелось напиваться в одиночку.

— А что насчет той девицы в очках, похожей на пуделя?

— Малин? — Она пожала плечами. — У нее