Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь... - Лив Янг

– Не говори ерунды.

– В смысле? – приподнимаю бровь, возмущенно скрещивая руки на груди. – Ты меня четыре месяца десятой дорогой обходил, слово лишнее сказать боялся... Миллер, беги от меня… – придвигаюсь к нему ближе, распаляясь все сильнее. – Вдруг кто увидит, что ты со мной рядом сидишь. Слухи пойдут, потом проблем не оберешься…

– Больная на всю голову, – хмыкает раздраженно, рывком притягивая к себе за талию. – Для тебя ж идиотины старался… Чтоб потом перед папочкой краснеть не пришлось.

– Правильный весь такой, аж тошно, – фыркаю, показательно закатывая глаза.

Темные глаза разъяренно блестят, отражая разноцветные блики паба.

Ладошками упираюсь в каменную мужскую грудь, пока его пальцы мягко проходят по обнаженной спине, обжигая прикосновениями.

Дышу рвано, ощущая как кожа мгновенно покрывается мурашками от позвоночника до самых кончиков пальцев.

– Отвали, – дергаюсь испуганно, слыша будто со стороны свой осипший голос.

Держит крепко, не выпуская из ловушки, созданной моей тупоголовой пьяной башкой. Неосознанно облизываю внезапно пересохшие губы.

Переводит на них взгляд, и края губ мгновенно начинает покалывать от желания.

Приподнимает пальцами подбородок, не давая шанса отвернуться.

Не очень–то и хочется, если честно…

Замираю на мгновение, не веря в то, что это действительно происходит… Чувствуя как между нами искрит от наэлектризованности…

Касается моих губ своими, будто пробуя на вкус…

Жесткие, немного обветренные и такие же упрямые, как их хозяин. Захватывают в плен, мягко оттягивая сначала одну, а потом другую. Смакуя, растягивая удовольствие... Клеймит, закусывая край нижней...

Горячее дыхание обжигает.

Он пахнет упоительно вкусно… Дорогой древесной туалетной водой и собственным мужским ароматом… От которого кружится голова… В который хочется укутаться с головы до ног и не отпускать.

Пробую оттолкнуть, но это как пытаться отодвинуть стену. Абсолютно бессмысленное занятие...

Ведет по щеке пальцами, забираясь в растрепанные волосы. Прижимает ближе, похищая остатки возмущенных возгласов. Проникает языком внутрь, наконец сплетаясь с моим в безмолвном танце. Целует умело и горячо. Плавит касаниями, как раскаленное железо, заставляя забыть обо всем.

Выдыхаю, отрываясь на мгновение от этого безумия и пытаясь отдышаться. Сердце стучит, как сумасшедшее, но я старательно не подаю вида.

– Горячо, – проговариваю, глядя на языки пламени, горящие в его глазах. Закусываю пылающую жаром губу, пытаясь скрыть язвительную ухмылку. – С днем рождения меня, да, кэп?

– Что ты творишь? – хмыкает, заправляя мне прядь за ушко.

– То, за что завтра мне будет обязательно стыдно, – улыбаюсь, выныривая из его объятий и сбегая на танцпол.

– Алкашка, – фыркает, собирая женские вещи со стула.

Чувствую руку проскальзывающую по талии. Какая–то доля секунды, и мое тело с воплем взлетает в воздух, оказавшись висящим головой вниз за мужским плечом.

– Алекс, пусти, сволочь! – стучу что есть силы кулаком по спине парня.

– Будь паинькой, – фыркает, накидывая мне на оголенные бедра пальто.

Подхватывает на ходу сумочку и пропуская очередные проклятия мимо ушей, спокойно выносит меня из бара, опуская у крыльца.

– Одевайся! – приказывает тоном, не терпящим возражений.

Набрасываю пальто, все еще метая в него молнии. Перекидываю цепочку сумки через плечо. Молча спускаюсь с крыльца, демонстративно сворачивая в противоположную сторону от дороги.

Из–за угла темных ворот отделяются четыре мужских фигуры, медленно направляясь в мою сторону.

– Куда–то спешишь, красавица? – слышу ломанный английский и сердце на мгновение перестает биться от страха. – Провести?

Останавливаюсь, медленно пятясь назад. Алкоголь из головы разом выветривается, слыша улюлюканья в свой адрес. Делаю еще пару шагов назад, натыкаясь на стоящего на дороге Алекса.

Хватает меня за руку, медленно затягивая себе за спину.

– Смотри–ка, ухажер объявился, – хмыкает второй, сплевывая на дорогу. – Свалил бы лучше отсюда, пока цел.

– Хорошо бегаешь? – тихо спрашивает Миллер, глядя на приближающихся парней.

Нервно киваю в ответ.

Незаметно вкладывает в руку связку ключей.

– Машина за углом, справишься?

– Я не оставлю тебя здесь одного, – мотаю головой.

– Глупая, – улыбается Алекс. – Со мной все будет в порядке. На крайняк, подлатают... В госпитале с доктором одним познакомился… Говорят, неплохо шьет…

– Не смешно, – тихо достаю из сумочки электрошокер и осторожно вкладываю его ему в руку.

– Да ты вооружена, – хохотнул он.

– Они тоже…

Парни приближаются к нам, и я уже свободно могу различить у некоторых из них в руках лезвие складной швейцарской «бабочки» и длинные палки арматуры.

– Беги! – приказывает Алекс.

Со всех сил срываюсь в сторону дороги, слыша позади себя мат и глухие удары.

Не оглядываясь добегаю к машине и, на ходу сняв сигнализацию, дергаю дверь рендж ровера на себя, запрыгивая на водительское сидение. Дрожащими руками пристегиваю ремень и запихиваю непослушный ключ в замок зажигания.

Срываю машину с места. Быстро проскакиваю квартал, выворачивая руль и разворачивая ее в злощастный переулок.

Подсветив дорогу замечаю Алекса, заламывающего руку одному из нападавших, заставляя его болевым приемом выронить из руки нож. Пинает его ботинком по ребрам, мешком заваливая на землю, недалеко от двоих своих друзей по несчастью.

На мгновение отвлекшись, упускает подбирающегося со спины еще одного из компании с арматурой наперевес.

Жму гудок автомобиля, выводя его из транса. Резко отклоняется, и железяка лишь слегка чиркает его по плечу. Вывернув кусок арматуры из рук незнакомца и улыбаясь, как азартный мальчишка, бьет его под сгиб колена, добивая сверху локтем по спине.

Вдавливаю педаль, чувствуя как нога упирается в пол, а машина резко набирает скорость, срываясь с места.

В нескольких метрах от них перемещаю ногу на педаль тормоза, вжимая что есть силы.

Покрышки визжат под натиском. Тело швыряет вперед. Машина уходит в небольшой занос и останавливается.

Миллер отпрыгивает в сторону, откатываясь по земле к воротам.

Разжимаю пальцы вцепившиеся в руль и тянусь к двери на противоположной стороне.

– А еще говорят, что это я башкой двинулся! – возмущенно выпаливает он, поднимаясь на ноги и отряхивая испачканную одежду. – На тебя, твою мать, клятва Гиппократа не распространяется?! Ты меня чуть моей же машиной не грохнула!

Прыгает внутрь, захлопывая дверь.

– Всегда пожалуйста, – фыркаю разворачивая ровер и вжимая в пол педаль газа. – Сам то хоть не заигрался?

– Никаких переломов, док, – хмуро смотрит на меня пристегивая ремень безопасности и переключаясь на дорогу. – У нападавших ушибы мягких тканей, у меня – самооборона. Я в состоянии