Сводные... Запрет на любовь... - Лив Янг
Мысли бьются в голове сумасшедшим отбойным молотком.
Не веди себя так же!
– Ты, кажется, спешил, – вздергиваю подбородок, глядя на его язвительную усмешку, и меня от нее передергивает.
Непроизвольно облизываю пересохшие губы, чувствуя, как испуганно колотится собственное сердце.
– Переживут, даже если я опоздаю на полчаса… Пробки, – хрипит мне в шею, оттягивая голову за волосы и оставляя фиолетовые отметины на коже ключицы и плеча. Замираю на мгновение. – Клиент всегда прав, верно? А я планирую у них оставить немалую сумму денег…
– Яр, – панически выдыхаю его имя, когда раздвигает коленом мои бедра. – Ты хотел поговорить.
– Позже, малыш, – он делает все мягко, но при этом абсолютно не церемонясь, заставляя подчиняться.
– Прекрати, пожалуйста, – произношу практически шепотом, пока внутри все цепенеет от ощущения дежавю.
Молча разворачивает к себе спиной, прижимая грудью к запотевшему стеклу. Стягивает ладонью запястья, заставляя прогнуться. Очерчивает пальцами талию и линию бедер, от чего кожа под ними мгновенно покрывается липкой паутиной страха, а пульс зашкаливает.
Он не слышит меня или не хочет слышать...
– Яр, прошу тебя, отпусти, – волна истерики медленно, но верно накрывает меня с головой.
Я чувствую, как задыхаюсь, оседая по стенке ванной.
– Стась, ты чего? – слышу его испуганный голос, когда колени подкашиваются окончательно.
Хватка ослабевает, а я проваливаюсь в темноту, все еще пытаясь оставаться на поверхности и чувствуя, как меня ловят на руки, обжигая кожу чужими прикосновениями.
Глава 30. Яр.
Это сейчас что на хрен такое происходит?!
Ловлю девчонку на руки практически у самого пола.
Она будто пластилиновая. Отключилась напрочь!
– Стася, твою ж мать! – вытаскиваю ее из ванной, перебазируя в спальню. – Давай, приходи в себя, мелкая…
Слегка встряхиваю девчонку за плечи, но это совсем никак не срабатывает.
Охренеть выдалось утречко! Дайте мне кто-нибудь инструкцию от этого ребенка! Каждый день, как на минном поле. Одно неверное движение – разрывает в клочья.
Было же все в порядке! Что, блин, я сделал не так?!
Укладываю мелочь в кровать, хлопая ладонью по бледным щекам и брызгая в лицо холодной водой.
Открывает глаза, медленно фокусируя на мне взгляд.
– Ты чего меня так пугаешь? – выдыхаю, протягивая руку к ее лицу, и она рефлекторно отшатывается, испуганно подтягиваясь к спинке кровати.
Замираю, чувствуя, как по спине ползет нервный озноб.
Приехали, твою ж...
– Стась, что происходит?
Подтягивает колени к груди, прикрываясь. Она практически раздета и чувствует себя уязвленно.
Натягивает одеяло выше. Сжимает пальчиками ткань так крепко, что на ладошках точно останутся следы от ногтей.
Напугана...
Это, блять, я ее так?!
– Стааась, – тяну тихо. – Ты мне не помогаешь...
Крошечный, забившийся в угол комочек. Ей сейчас не до меня, но мне плевать. Мне нужны объяснения.
– Прости, – шепчет, глядя куда угодно, только не на меня. – Все в порядке, Яр, честно… Просто... Ты не мог бы оставить меня одну ненадолго?
– Не мог бы! – психую и тут же жалею, так как она дергается, зажмуриваясь на мгновение. – Так не пойдет. Смотри на меня, мелкая!
Ерошу волосы на затылке, и она вжимается в стену от того, что я закидываю руку за голову.
Какого…
Осознание приходит мгновенно.
Кажется, я слишком рано спустил историю с Марком на тормозах... Он ее бил, сука! Бил, а после самоутверждался сексом!
По-другому никак не могу объяснить ее реакцию на нашу перепалку.
Сжимаю руки в кулаки.
С каждым разом узнаю все больше подробностей чужих отношений, от которых мозг тут же воспаленно заказывает билеты в Москву, вне зависимости от желаний мелкой.
– Не злись, пожалуйста… – смотрит волчонком из-под длинных ресниц, готовясь обороняться.
Сглатываю ругательства, подступающие к горлу. Если я сорвусь, то разнесу здесь все на хрен. А сорваться пиздец как хочется.
– Ты меня боишься? – выдавливаю из себя единственный безобидный вопрос, вертящийся в моей голове.
– Ннет, – качает головой.
– Тогда прекрати от меня шарахаться! Я, твою мать, не кусаюсь.
Замечаю, как уголков женских губ касается робкая улыбка.
– Кусаешься, – ее взгляд постепенно оттаивает, и меня понемногу отпускает.
– Не принимай близко к сердцу, – хмыкаю, отшучиваясь. – Ты просто слишком вкусно пахнешь…
– И рычишь на людей вокруг меня, – добавляет осторожно, оценивающе проскальзывая взглядом по моему лицу. – Так начинаются проблемы в отношениях, Яр… Мне это не нравится...
– Кидай в мою сторону миской с едой почаще, может до остальных добираться буду реже.
Смотрит на меня, крепко стискивая челюсть.
Давай, мелочь, выскажись! Я жду!
– Хочу попросить тебя кое о чем… можно? – запинается, взволнованно растирая оставленные собственными ногтями следы на тонкой коже. – Не ограничивай меня, пожалуйста… – замирает на мгновение, тщательно подбирая слова. – Мы вместе меньше недели, а ты уже успел заполнить собой все пространство, контролируя каждый мой шаг… Это пугает, Яр… Доверяй мне больше, прошу тебя...
Хмыкаю про себя…
Даже по касательной не прошлась по бывшим отношениям. Опять эту тварь ото всех оградила и не поморщилась. Охренеть просто, насколько осторожная!
Не хочешь мне ни о чем рассказывать? Хрен с ним! Сам разберусь!
Перегибаю? Возможно… но мне плевать. С ума схожу, когда теряю ее из виду. В моем мире это называется «забота», в ее видимо – «гиперопека»…
Бросает на меня косые взгляды, не понимая, как себя дальше вести, и мне действительно хочется наорать на нее.
Все до безумия просто. Обнять, поцеловать и сделать вид, что этого дурдома ни хрена не было! Разве это сложно?! Что, твою мать, изменилось за полчаса?!
Выдыхаю… Прикрываю на мгновение глаза, пытаясь привести мысли в порядок.
Хочу коснуться ее. Прижать к себе крепче и успокоить, но не позволяю себе такой роскоши. Стася сейчас к себе не подпустит, и я это прекрасно осознаю…
– Я перестарался… – пасую перед ее настороженным взглядом. – Я понял.
– У тебя встреча через полтора часа, – напоминает тихо.
Ей некомфортно, и меня коробит от этого.
Убеждаю себя, что нужно заняться собственными делами и дать ей время прийти в себя, но это не помогает.
– У нас барбекю в кафе на крыше… после квеста, – виновато растирает обнаженные плечи ладонями, обхватывая себя руками. – Будут все свои. Если хочешь, присоединяйся.
Давай, Никитин, поднимай свою пятую точку и сваливай
