Развод за каменной стеной - Лайза Фокс

У меня камень упал с души! Сын вёл себя обычно! Значит, с ним всё в порядке, только нельзя шевелиться. От малейшего движения он просыпался и тогда его невозможно было утолкать в кровать часа три.

Поэтому, протянув вперёд руки, я их отдёрнула. Зуев держал Андрюшку на руках с такой трогательной заботой, что мне стало стыдно. Я думала, что Артём монстр, а он сидел не шелохнувшись, чтобы не разбудить чужого ребёнка!

– Закрой окно, – прошептал Зуев.

Только теперь я заметила, что меня промораживал не холод от страха. В спальне Артёма гулял ветер. Я посмотрела в сторону окна. Оно было распахнуто настежь!

На дворе ещё был август, но ночью уже было холодно. Да и кондиционер работал

Обойдя постель, я закрыла окно. Подошла обратно к Артёму. По его спине с волос стекали струйки воды. Рефлекторно я прижала ладони к его плечам. Кожа была ледяной!

Видимо, Зуев только вышел из душа, когда услышал Андрюшку в коридоре. Вытереться не успел. А потом мокрый сидел у раскрытого окна и убаюкивал ребёнка, пока я обшаривала домик для гостей.

Вот гадство!

Я заметалась по тёмной комнате. Полотенца не нашла. Кинулась в душ, но увидела его на полу. Уронил, когда выскакивал, чтобы поймать сбежавшего в коридор Андрюшку?

Времени разбираться не было. Я бегом кинулась в свою спальню, схватила сухое полотенце. Бросилась в комнату Зуева, но вернулась в свою. Схватила одеяло и только потом побежала к Артёму.

Он молча смотрел, как я аккуратно вытерла его влажные плечи и спину, замотала полотенце вокруг головы. Потом набросила на Зуева своё одеяло как плащ.

Надо было что-то предпринять очень быстро. Чай согреется не сразу. Да и поить Артёма кипятком над головой сына я бы не решилась. Грелки у меня не было. Одеялко тонкое, больше похожее на покрывало.Но прикоснувшись к влажной холодной коже, поняла, что быстро ему не удастся согреться. Он замёрз, пока согревал и убаюкивал моего ребёнка, а теперь запросто простынет из-за этого!

Я прижала руки к щекам. Они были горячими! Моментально поняв, что надо сделать, посмотрела в глаза Зуеву. Он ничего не понял и насторожённо наблюдал за мной.

Пальцы слушались плохо. Едва справившись с поясом, я сняла с себя халат. Из-за темноты в комнате я не могла рассмотреть выражение лица Артёма. Только услышала сдавленный вздох, но сделала вид, что не заметила.

Зуев качнулся в сторону. Андрюшка вскрикнул во сне, и Артём замер. Я положила халат на тумбочку. Не обращая внимание на пылающие щёки и бешено колотящееся сердце, встала коленями на край постели.

Мне было ужасно неловко в шортиках и майке. Сделать такое я не могла бы ни в одном другом случае. Но благодарность к Артёму за помощь Андрюшке сделала меня смелой.

Не поднимая глаз, я на коленях заползла на постель. Подняла нижний край майки так, чтобы ткань прикрывала только грудь. А потом сняла с плеч Зуева покрывало и уселась сзади.

Артём вздрогнул, но отстраняться не стал. Осмелев, я обхватила его сзади ногами. Накинула на свои плечи одеяло. А потом, зажмурившись, прижалась к его ледяной спине. Вплотную. Кожа к коже.

Укутала нас обоих в одеяло.

Сначала мы сидели не шелохнувшись. Сплетённые воедино, словно лианы и непоколебимые, как морские утёсы. А потом, убедившись, что ничего ужасного не произошло, облегчённо выдохнули.

Мы сидели в темноте и тишине. Прислушивались к дыханию. Я согревала его спину, а он мою душу. Я не должна была так поступать, но не могла отказать себе в такой малости.

Артём согревал Андрюшку, держа сильными руками. И меня, обхватившую его мощную спину. То ли грела Зуева, то ли сама пыталась ухватить хоть немного тепла.

Перед глазами промелькнула картинка из книжки «Красавица и чудовище». Огромный, ещё в образе зверя, принц, склонился над розой. А к нему прижалась тоненькая Бэль.

Я улыбнулась и, стараясь не потревожить, положила голову на плечо Артёма. Он дрогнул. Шумно выдохнул. Повернул Голову в мою сторону.

Сейчас его глаза казались чёрными. Бездонными. Опасными и манящими одновременно. Они приковывали взгляд.

Мне показалось, что на моих плечах лежит не покрывало, а его мощные руки. И они крепко и бережно меня обнимают. Не отпускают. Не дают шанса сбежать.

А потом Артём склонился к моему лицу и прикоснулся своими жаркими губами к моим.

Это ошибка

Мы целовались, едва касаясь губами губ. Но это было так жарко, что нас трясло обоих. Меня било мелкой дрожью. Потряхивало, словно от разрядов электрического тока.

Мы не ласкали друг друга. Зуев замер с Андреем на руках. Я распласталась по его застывшей мощной спине. Грела, старалась не потревожить сына, которого держал Артём.

Мы были двумя горными утёсами. Раскалёнными летним солнцем и непоколебимыми под шквалистым ветром эмоций. И только губы молча кричали о том, что мы чувствовали.

Зуев целовал напористо, но нежно. Не давая мне опомниться и увлекая за собой. Касался, распаляя страсти, о которых я даже не догадывалась. Вызывал ощущения, о которых и мечтать не могла.

Он смотрел своими чёрными глазами и словно читал меня с листа. Пил мои тягучие тихие стоны. Слизывал желание. Подхватывал мой трепет и распалял вожделение. Тянул к себе, разжигая чувственный огонь.

Сначала Артём был нежным, словно прикасался к чему-то воздушному. Словно не верил, что всё происходящее с нами – правда. И я отвечала так же робко. Едва поборов смущение.

Но его губы становились требовательными, нетерпеливыми. Он распалял своим напором и не давал мне прекратить поцелуй. Даже мысль об этом отгонял на подлёте.

Его губы свали меня к себе. И я тянулась к нему с рваными вздохами, больше похожими на всхлипы, нежными, едва слышными стонами. Он становился жадным, а я голодной.

Ледяная кожа Артёма горела огнём, опаляя мою грудь и живот. Мы горели в местах соприкосновения. Полыхали всем телом. Всем своим естеством. Прожигали до дна.

А когда его язык скользнул по моим губам, а потом резко, нетерпеливо толкнулся в рот, чувственное пламя ухнуло вниз живота. Туда, где я касалась влажными шортами его ягодиц в спортивных штанах/

Сил терпеть больше не осталось. В голове не было ни одной мысли, только переливающееся искрами вожделения марево желания. Я выгнулась дугой. Не разрывая поцелуя, прижалась сильнее к его спине