После развода. Не надо слов, не надо паники - Элен Блио

И закипает.

Как мог Доронин вот так?

Мерзавец. Просто... У меня просто нет слов.

Зачем он оставил эту квартиру? И как? Мне сказал, что продал, даже договор какой-то показывал.

Но не Славиной продал точно.

Солгал?

Почему я не удивлена.

Анютка спит, Алексей стоит в дверях детской.

Подхожу к нему.

- А меня спать уложишь?

- Это будет слишком безнравственно, если я тебе предложу лечь в моей спальне. Со мной?

Безнравственно... Я понимаю о чём он. В доме ребёнок.

Но последнее, о чём мне сейчас хочется думать — о нравственности.

-У меня с собой вещей нет.

- Ну, вещи тебе ночью не нужны.

- мне нужно душ принять.

Хочется ванну, но ванну пока не желательно.

Алексей провожает меня в свою спальню, показывает ванную комнату.

- Тут полотенца, халат, только гели для душа и шампунь мужские.

- Буду пахнуть тобой.

- Да?

Он притягивает меня к себе, в глаза смотрит.

- Я мечтаю, чтобы ты пахла мной. Вся. Везде.

Мы целуемся.

Всё это как-то...Не то, чтобы обыденно, буднично, нет.

Естественно!

Вот нужное слово.

Я не знаю, хорошо это или плохо. Сейчас это вот так…

И я. Наверное, готова к этому и хочу именно так.

Пока.

Может быть завтра я скажу иначе.

Пока.

Может быть завтра я скажу иначе.

Пока я принимаю душ в его ванной комнате, Буянов принимает его в другой.

И в спальню мы возвращаемся почти одновременно.

Он с бутылкой игристого и бокалами.

- Я не уверен, что тебе можно.

Я могу спросить у доктора.

- Уже поздно и... доктор слишком симпатичный, кажется, глаз на тебя положил.

- Буянов, ну фу, что за бред! — смеюсь, глядя на то, как он открывает бутылку.

- Ничего не бред. Мужчины сразу это чувствуют. Когда твою женщину кто-то хочет —это заметно.

- Интересно. Значит, я твоя женщина?

- Я так чувствую. Ну, то есть, для меня — да. А ты считаешь, нет?

Я пожимаю плечами.

Не знаю.

Я пока еще не уверена в том, что я своя!

Я хочу сначала стать своей.

Собой.

А потом уже... Наверное, так будет правильно.

Или нет?

Моя проблема в том, что я много думаю. Слишком много думаю.

А надо действовать.

Не размышления, а движение, не рассуждения, а поступки.

Тогда ты начинаешь жить!

А не кота перебираешь бесконечно события, слова, картины настоящего и видение будущего, прошлого.

- Аня, я хочу, чтобы у нас было всё. Серьёзно. По-настоящему, понимаешь? Я знаю, что ты можешь чувствовать, что не готова. Но ведь ты не поймёшь, пока не попробуешь?

- Лёш…

- Погоди, я всё понимаю, дай мне объяснить.

- мне не надо ничего объяснять. Пойдём в постель.

- Ты. Ты…

- Выпьем твоё просекко и займёмся любовью.

- Да?

- Именно. И вообще... утро вечера мудренее.

Удивительно, кажется, любому мужчине скажи — давай потрахаемся и он готов, бежит, язык свесив, да?

Нет.

Как раз часто бывает наоборот. Ты его хочешь. А его на философию тянет, на софистику, ему хочется познать весь этот мир и править им, не привлекая санитаров. то ли у них нет веры женскому слову?

То ли…

Не знаю что.

Просто подхожу ближе, беру из его руки бокал, отпиваю, обвиваю руками шею Буянова.

- Всё просто, Лёш. Просто. Не надо усложнять.

Мы пьем, ложимся, ласкаем друг друга, сначала так спокойно, без исступления. Так бывает у супругов, которые любят, но которые уде долго вместе. У них всё хорошо, они просто реально отлично знают друг друга. И им хорошо именно вот так.

И нам хорошо так.

Без боли и горечи.

Без бэкграунда.

Пусть он остаётся там, где его хотят знать.

Я не хочу.

Вообще сейчас думаю о Лёшке как о совершенно незнакомом мне, новом мужчине.

А ведь так и есть, мы ведь мало друг о друге знаем. О нас нынешних.

Удивительно, как мы вовремя заканчиваем! Хотя любим друг друга, кажется, долго.

Резкий звук прилетевшего сообщения Алексею.

- Да, твою ж мать.

42.

- Что?

- Лежи, Ань. Всё нормально.

- Не нормально же, Лёш?

- Не важно, отдыхай, тебе нельзя.

- Буянов, давай так, или мы просто трахаемся, и тогда я спокойно сплю, или мы или у нас всё таки, что-то более серьёзное и тогда ты делишься своими проблемами.

- Ань._Давай так. Мы… мы не просто трахаемся. Но мужик тут я. Ладно? И если мужик говорит, что проблем нет, значит их нет или это не те проблемы, которыми ты должна забивать свою голову.

Круто.

Значит, он мужик?

Лёша натягивает спортивные штаны майку и выходит.

Мужик, да?

Ладно.

Нет, я понимаю, что он прав.

Понимаю.

Но я не собираюсь с ним соревноваться за звание мужика!

Я хочу помочь.

Чисто по-женски.

А как я могу помочь, когда не знаю — чем?

Встаю, надеваю халат.

Я же могу спуститься за ним?

Иду спокойно, в доме вроде тихо. Ни криков, ни разговора по телефону.

И Лёшку не видно.

Странно.

Подхожу к окну в столовой и сразу замечаю его.

Он стоит у ворот.

Получается, кто-то приехал?

Видно не очень хорошо, но кажется это женщина.

Славина?

Вглядываюсь, не особенно задумываясь видно меня или нет.

Да, это она. Жестикулирует, кричит, показывает рукой на дом.

Ага, кажется, меня замечает, потому что толкает Буянова в грудь, пытаясь пройти, но он хватает её за локти, тормозя, и буквально выволакивая за территорию.

Калитка закрывается. Больше я ничего не вижу.

Значит, вот какая проблема?

Интересно, зачем она притащилась?

Знала, что Алексей тут со мной? Её какое дело?

Понимаю, что, возможно, дело в Анютке.

Каким-то макаром Славина узнала, что я здесь, и решила, что негоже оставлять ребёнка в доме, куда отец привёл любовницу.

Нет, в принципе, наверное, логично.

Если бы. Не одно «но»…

Интересно, куда Славина девала свою дочь, когда трахалась с моим мужем?

С нянькой оставляла?

Или ей было плевать, что в соседней комнате спит или не спит её ребёнок?

Злюсь.

Понимаю, что мне не стоит выдавать такие эмоции. Мне это просто вредно. В конце концов доктор прописал мне счастье, а весь негатив надо отправлять в пешее эротическое.

То есть, Алексей прав? Он решает проблемы, я наслаждаюсь жизнью?

Дверь открывается.

Я отвернулась от окна, не видела, как он прошёл в дом.

- Любопытной Варваре на базаре нос оторвали.

Горячие руки