Книжный магазин «Булочка с корицей» - Гилмор Лори

И похоже, кто-то устраивал вечеринку в ее честь.

Еще слишком рано загадывать желание о личности устроителя торжества?

Глава 26

Сообщение от Хейзел пришло в самый подходящий момент. Ноа отчаянно нужен был повод отвлечься. Он сидел в публичной библиотеке Дрим-Харбора, где пытался распечатать установленные формы для разрешения на строительство, бланки описания исторического объекта, городского прошения для ведения бизнеса на пляже и прочие документы, в необходимости которых даже не был уверен.

Ему нужна помощь.

Надо кого-нибудь попросить.

Ноа был ужасно упрям в этом вопросе, поэтому предпочел проверить телефон.

Нашла сегодня еще одну подсказку.

Правда?

Да.

Ноа ждал, барабаня пальцами по столу, пока пожилая женщина напротив не начала сверлить его сердитым взглядом.

— Извините, — произнес он одними губами.

Расскажешь, о чем в ней говорилось?

Точки несколько раз то появлялись на экране, то пропадали, прежде чем пришел ответ.

Кажется, это приглашение на вечеринку по случаю дня рождения.

Класс. Можно пойти с тобой?

На этот раз сообщение пришло быстрее.

Конечно.

Хорошо. Жду с нетерпением.

Точки снова появились и исчезли, заставив его задуматься, что же Хейзел печатала. День рождения пугал ее так же сильно, как и его? Она ожидала, что после праздника между ними все закончится?

Ему нужно поговорить с ней.

Серьезно.

Нужно открыть ей душу.

Но не в переписке.

О чем бы ни было сообщение, которое Хейзел набирала и удаляла, она так его и не отправила. Через пару минут пришла информация о вечеринке, и на этом все. Ноа опять остался один, утопая в документах и проектных планах других домов.

Он будто вновь оказался в школе, но теперь все было гораздо хуже. Хуже, ведь он уже много раз облажался, и ему необходимо было, чтобы сейчас план сработал. Хуже, ведь он убедил себя, будто все это нужно, чтобы доказать Хейзел, что он стоит ее времени. Если он нужен Хейзел, он вернется в Дрим-Харбор, как только Рейчел станет лучше. Если он нужен Хейзел, он построит еще миллион таких домиков и займется возней с документами.

Ноа со вздохом провел рукой по волосам. Он бы предпочел заниматься домами, стучать молотком, красить и делать что-то своими руками. Он уже убегал от этой ерунды и вот вдруг снова оказался здесь и злился из-за бумажной волокиты.

Вот бы он окончил школу…

Вот бы поступил в колледж…

Вот бы попытался чему-то научиться у родителей…

Вот бы он не был таким разгильдяем…

Неудачником…

Ноа вскочил так резко, что сидящая напротив женщина подняла недовольный взгляд.

— Простите, — снова прошептал он, собирая бумаги и телефон. Ему нужно убраться отсюда. Нужен перерыв. Он почти научился заглушать этот голос, так грубо критиковавший его, тот, что так долго удерживал его вдали от дома, от семьи. Но порой он возвращался.

Раньше Ноа думал, что это голос отца, но в последнее время он стал похож на его собственный.

Ноа пробрался сквозь выводок малышни, спешившей на чтение сказок, и вышел на свежий послеполуденный воздух. День был прохладный, осенняя погода начала вытеснять летний зной. Несколько деревьев даже стали желтеть. Его туры бронировали все реже, уже через неделю он вернется домой и будет спать на диване у Рейчел. Он всегда погружался в меланхолию при смене сезонов, но в этом году чувство было особенно сильным. Конец лета, долгих жарких дней и совместного времени с сексуальной продавщицей книг.

Ноа не хотелось думать, что последнее утверждение — правда.

До дома было больше полутора километров, но он был рад, что оставил машину у пристани. Ему нужно было пройтись, подышать свежим воздухом и проветрить голову. По дороге Ноа пытался привести мысли в порядок, обдумывая все, что еще нужно сделать. Список вышел длинный и не особо снизил уровень его тревоги. Не говоря уже о том, что Ноа не знал, каково ему будет оказаться дома после долгого отсутствия.

Но когда он приблизился к воде и его легкие наполнил соленый воздух, ему стало хорошо. И еще лучше, когда он увидел маленькие хижины на пляже, особенно ту, которую отремонтировал сам. Выглядела она прекрасно. Если у него получится уладить все бюрократические вопросы, то, возможно, мечта воплотится в реальность.

Как только он вошел в дом, зазвонил телефон.

Ноа ответил, ожидая увидеть на экране лица племянниц. И никак не ждал звонка от родителей и сестер. Его охватила паника. Ребенок.

— Э-э-э… привет. Все нормально?

— Рейчел говорила, что ты, может быть, приедешь на какое-то время, чтобы помочь, — сказала его мама, сразу переходя к делу. В ее голосе слышалась такая надежда, которой он не заслуживал.

— Э… да. Подумывал об этом.

— Я же говорила. Раскошеливайся, — Рейчел протянула руку, и Кристен вложила в нее банкноту.

— Вы что, делали ставки?! — воскликнул Ноа.

— Конечно. Никто мне не поверил.

— И сколько?

— Двадцатка.

— Кристен, ты ставила на то, что я не приеду?

Сестра пожала плечами:

— Мы ставили на то, говорил ты вообще такое или нет. На вопрос о том, приедешь ли ты домой, ставки были выше.

— Девочки, это ужасно, — пожурила их мама.

Сестры Ноа одновременно закатили глаза.

— Не делайте ставки на приезд вашего брата. Он никогда не разочарует обожаемых племянниц. Или старшую сестру, которая в нем нуждается. Или свою мать, если уж на то пошло. Правда, Ноа?

— Ух ты, мам. Вот это ты перебарщиваешь, — заметила Кристен.

— Все средства хороши, — сказала мама, и Рейчел рассмеялась.

— Господи, мам, — пробормотал Ноа.

— Не поминай Бога всуе, Ноа Джеймс.

Ноа хмыкнул:

— Прости.

— Не стоит воспринимать эти годы как должное. Неизвестно, сколько мы с твоим отцом еще проживем на этом свете…

— Мама! — На лице Кристен отразился неподдельный ужас. — Это уж слишком.

— Откровенно грязный ход, — согласилась Рейчел.

— Он же так давно не был дома…

Теперь они втроем увлеклись беседой друг с другом. Каждая предполагала, как сильно нужно надавить на чувство вины, чтобы заставить Ноа вернуться домой, совершенно не обращая внимания на то, что он все еще оставался на линии. Отец Ноа сидел молча и не сводил с него глаз.

— Привет, пап.

С тех пор как уехал из дома, Ноа разговаривал с отцом всего несколько раз. Всегда во время обязательных телефонных звонков, которые устраивала мама. И каждый раз разговор омрачало все то, что они так и не сказали друг другу, разочарование, которое, как был уверен Ноа, испытывал его отец.

— Здравствуй, Ноа. Как дела?

Ноа пожал плечами, но после расправил их. Ему уже не семнадцать. Он не ребенок, который сообщает родителям, что бросает школу. И не двадцать, как в тот раз, когда он позвонил с побережья Вирджинии и сказал, что не вернется.

— Хорошо. Туры этим летом прошли отлично. Много групп пришло по рекомендациям.

Отец кивнул:

— Это здорово.

— Согласен.

Документы в руках его тяготили. Ноа хотел рассказать отцу больше. Поделиться своими новыми планами. Может, даже попросить у него помощи с бумагами. Но у него не было такой возможности.

— Я горжусь тобой, — выпалил отец, и мама с сестрами замолчали в потрясении.

— Э-э-э… за что? — Ноа опустился на единственный стул и положил документы на колени.

Отец прокашлялся:

— Тобой… просто так… я просто тобой горжусь. Горжусь, каким ты стал мужчиной. И так далее. — Он снова прокашлялся.

Отец никогда не был жесток или излишне резок с ними в детстве, но слышать так много слов о его чувствах было… мягко говоря, непривычно.