Под маской улыбки - Оливия Лак
Это я говорил себе, когда узнал о её беременности.
Но как я мог поверить в этот бред? Всё то время я думал, что был вторым вариантом, и был в ярости, когда она сказала, что носит ребёнка Дэвида. Правда в том, что Каролина не выбирала, потому что я не говорил ей, что у неё есть выбор.
Было бы просто разрушить образ Каролины, потому что она сама того не ведая разбила мне сердце. Я знаю, что все это ложь. Каролина виновата лишь в своей верности. Интеллигентный путь за пределы того, во что она верит. Поразительная, захватывающая, прекрасная, милая — эти слова подчёркивают её красоту. Я как-то сказал ей, что у неё невероятный потенциал. После разговоров с Каролиной, я осознал, что у меня самого есть потенциал стать семьянином, найти партнёршу, которую буду любить, найти успех за пределами офиса.
Я потерял её, не успев найти.
Мне некого винить кроме себя. Я практически собственноручно отдал Каролину, перевязанную бантиком, Дэвиду. Запредельный подарок. Всё потому, что мне нравилась холостяцкая свободная жизнь, и я не желал позволять одной женщине связать себя. Я не представлял, что они поженятся так скоро, но, полагаю, скорбь заставила поспешить с решением. Стоя там, наблюдая, как их женят, я впервые почувствовал сожаление. Ничего не мог с собой поделать. Я должен был узнать её ближе, даже если мне пришлось бы навсегда остаться только другом.
И вот я тут, один.
Жалкое зрелище.
Механический щелчок и гудок телефона на столе прерывает мои размышления. Развернувшись в кожаном кресле, я нажимаю кнопку связи с помощницей.
— Да, Лиза?
— К вам пришёл Гектор Мартинес, — чётко и коротко произносит она.
Я удивлённо вскидываю брови.
— Пусть зайдёт. — Дверь открывается и входит по-обычному надменный мужчина. Он садится напротив меня так, словно он здесь хозяин. Кем и является состоятельная сволочь.
— Домашний визит? — шучу я. Гектор Мартинес редко появляется в моём кабинете. И он никогда не приходит без предупреждения.
Гектор для меня вроде наставника. Будучи на десять лет старше, он появился, когда я только начинал зарабатывать себе имя в Майами. Пара деловых связей, и у меня уже был постоянный прибыльный арендатор моей первой фабрики. Потом Гектор продал мне склад, и так начались наши деловые отношения. В конце концов, мы стали друзьями. Когда я познакомился с Адрианой, женщина приняла меня в семью. Для детей я стал дядей Алеком. Хочется смеяться от воспоминаний об озлобленном юноше, который хотел лишь денег и власти. Чёрт бы побрал семью и эмоциональные привязанности.
— Что скажешь, если я расскажу, что узнал о муже, который планирует убить жену? — Гектор умел говорить загадками. Поначалу было трудно. Но теперь я умею подыгрывать. В итоге мы придём к сути. Всё же это Гектор научил меня преимуществам терпения.
— Звучит довольно скверно. Я обычно предпочитаю не вмешивать ребят с погонами в дела, но в этом случае стоит их привлечь. Если только…
Гектор проводит указательным пальцем по щеке. Остальные пальцы сжимаются в кулак и подпирают подбородок.
— А если это не простая женщина? Если мы достаточно хорошо знакомы, чтобы переживать за её жизнь? Это изменит твой ответ?
Плечи напрягаются.
— Если очень необходимо, я сам могу обо всём позаботиться. Хотя я немного знаю женщин, которых стал бы защищать. — Я пристально смотрю на Гектора. — Кроме Адрианы, когда бы я ни понадобился.
Рука, на которую опирался Гектор, опускается на кресло.
— Преданность — одна из твоих лучших черт, Алек. Хотя недавно я заметил колебания.
— Какое отношение преданность имеет к человеку, держащему жену на мушке? — Раздражение грозит просочиться в голос. Стороннему наблюдателю покажется, что я, сидящий за большим столом, нахожусь у власти. Как бы то ни было, Гектор сохраняет доминирующую позицию с помощью одного только стоического выражения лица. Я не уступаю ни одному человеку… кроме Гектора. Я слишком сильно уважаю его, чтобы проявлять безразличие к его пожеланиям.
— Юная Каролина…
Слова действуют на меня, как прямой удар в солнечное сплетение. В комнате заканчивается воздух. Ярость закипает под кожей.
— Эта женщина — Каролина? — Уважение испаряется. Перед глазами встаёт красная пелена. Дэвид Морган, этот ублюдочный кусок дерьма. — Она же мать его ребёнка. Каким нужно быть монстром, чтобы желать смерти матери ребёнка? Я знал, что он жалок для человека, неспособного вести успешный бизнес, но это? Я убью его. Оторву все конечности.
Вскочив на ноги, я начинаю мерить шагами кабинет. Чувствую себя тигром, загнанным в клетку.
— Возьми себя в руки. Твоя ярость Каролине не поможет. Соберись. — Его строгий тон останавливает меня. Гектор прав. Запал стремительно покидает меня. Но я не могу сесть. Оставшись на ногах, я прижимаю руки к бёдрам. — Я пришёл к тебе с этим, потому что планирую взять на себя всю ответственность за меры, принятые, чтобы вытащить Каролину из этой неприятности.
— Это больше, чем неприятность, — рычу я.
— Алек, сядь.
Мы обмениваемся тяжёлыми взглядами. На этот раз я не уступаю его воле. Когда дело касается Каролины, никто не смеет мне указывать.
— Нет никакого ребёнка. С Каролиной произошёл несчастный случай. Она упала и потеряла ребёнка посреди беременности.
На углу стола стоит стакан с водой. Стекло первым попадает под руку. Я швыряю его в стену со всей силы, не заботясь о последствиях порыва. То, как он разбивается на миллион осколков, отражает мои собственные чувства.
— Алек! Алек, вы в порядке? — Лиза вбегает в комнату с широко распахнутыми глазами. Я поднимаю руку в останавливающем жесте и качаю головой.
— Всё в порядке. — Она смотрит на разбитое стекло и разлитую воду, выгнув бровь, но кивает в вынужденном согласии. Дверь закрывается за ней с тихим щелчком.
На место всплеска ярости приходит печаль. Я падаю вперёд, уронив голову на руки, грустно качая головой.
— Это не случайность. Признаки были такие явные, а я не обращал внимания. — Под сокрушительным весом отчаяния я опускаюсь на стул. — Они женились дважды. В первый раз почти сразу после того, как разбился самолёт. Дэвид попросил меня стать свидетелем. Тогда я думал, что он считал, я могу держать язык за зубами. Ублюдок явно хотел показать мне, как Каролина отдаётся ему. Она вздрогнула, когда он положил руку ей на талию. Я подумал, показалось, но
