Зачем нам любовь. Том 1 - Маргарита Дюжева

Поэтому придется как-то справляться самой.

Конечно же, ни о каких трех килограммов конфет речи и быть не могло, но от небольшого пирожного я не удержалась. Купила его в пекарне, расположенной через два дома от нас. Между прочим, последнее забрала. Самое вкусное! Увела прямо из-под носа у зазевавшегося лысого дядьки, который никак не мог выбрать между пирожками и тортиком. И теперь, с удовольствием принюхиваясь к ванильному аромату, доносящемуся из коробочки с лакомством, неспеша направилась домой.

А там меня ждал сюрприз в виде мужа, пришедшего домой раньше меня.

— Все хорошо? — подозрительно спросила я.

— Все отлично.

— Ты же сказал, что у тебя важные дела и ты задержишься.

Ремизов безмятежно пожал плечами:

— Дела оказались не такими важными, как мне казалось раньше. Что это у тебя?

И, прежде чем я успела сгруппироваться и спрятать свое сокровище от загребущих лап мужа, он выхватил у меня из рук коробку:

— Ммм, пирожное!

— Марат!

— Спасибо. Я как раз такое люблю.

— Ремизов! — пока я путалась с ботинками, он уже скрылся в кухне, — а ну-ка отдай! Это мое!

Я подлетела к нему, пытаясь отобрать коробку.

— Уже мое, — хохотнул гад, поднимая ее повыше, так чтобы я не могла достать.

— Марат!

— Тебе жалко, что ли?

— Жалко! Я за пироженку кого хочешь порву.

— Страшная женщина.

— Ну все! Сам напросился! — будучи не в состоянии дотянуться до коробки, которую он держал высоко над головой, я использовала запрещенный прием. А именно: принялась его щекотать.

— Эй! — не ожидавшей такого подвоха, Марат резко сократился, — это не честно!

— Зато действенно! — зловеще произнесла я и продолжила свое черное дело.

Он вертелся, перехватывая коробочку из одной руки в другую, чтобы я не смогла ухватиться и при этом ржал как конь.

— Сень! Хватит!

— Да, сейчас. Размечтался! Война, так война!

Я не собиралась сдаваться, ведь на кону стояла такая вкуснятина. Моя вкуснятина! Между прочем честно отвоеванная у лысого мужика!

Ремизов, как-то умудрившись проскочить мимо меня, ринулся с кухни. Я за ним.

— Не уйдешь!

Мы переместились в гостиную и там бой за пирожное продолжился. Марат уворачивался как мог, а я то щекотила его, то пыталась дотянуться до коробки, но гад вечно разворачивался ко мне спиной, и сколько бы я не тянула руки – ухватить не удавалось.

Еще и подначивал меня:

— Все, забудь. Это мой трофей. Я его отобрал, я его и съем!

— Даже не думай!

Пользуясь тем, что я рядом с ним, как мышка рядом с котом – занырнула у него под рукой. Марат попытался снова увернуться, но не тут-то было.

Я его хвать за бока – он дернулся.

Тогда я хвать за коробочку – только пальцами по ней мазнула, а он успел снова перехватить и руки за спину завести. Я снова за ней потянулась, пытаясь достать.

И почти даже смогла смогла это сделать, но в этот момент, будто увидела нас со стороны: два взлохмаченных придурка, взмокшие, запыхавшиеся, охрипшие от смеха и так близко друг к другу, что ближе уже просто некуда. Я буквально вскарабкалась на него, обвив руками сильный корпус. Тело к телу.

Мы замерли, удивленно глядя друг на друга.

Кажется, у меня даже сердце перестало биться.

Дальше диалог двух умалишенных:

— Я…ээ…

— Ыыы…

Потом мы как по команде отпрянули друг от друга и принялись старательно делать вид, что ничего не произошло.

— Что-то я увлекся, — как-то странно произнес Марат, отступая от меня еще на шаг.

— И я.

— Настроение просто вдруг такое…Бесячее…было.

— Было, — я стояла, обмахиваясь ладошками и пытаясь справиться с багровыми щеками, — оно самое.

— Ничего такого не произошло. Подумаешь, побесились.

— Вот именно. Люди взрослые, можем и побеситься.

— Да!

Не знаю, как его, а меня от смущения просто крыло.

Ощущение чужого тела под ладонями до сих пор обжигало, хотя, между нами, уже было несколько метров пустоты.

Что творилось внутри – словами передать. Меня будто кипятком окатили. Каждая клеточка пылала, в ожидании… В ожидании чего? Об этом лучше не думать.

— Кажется, пирожному досталось больше всех, — немного сконфуженно сказал Ремизов, заглядывая в смятую коробку.

Какое там на фиг пирожное! Мне бы продышаться.

— Жаль.

— Я сейчас принесу новое, — сказал он и ретировался так быстро, что я даже вякнуть не успела.

Просто был мужик и нет мужика. Только дверь входная хлопнула.

Я судорожно вдохнула и побежала в ванную умываться. Плескала себе в лицо ледяной водой, пока щеки от холода не свело, и все никак не могла понять, что же это такое было. И как после этого смотреть мужу в глаза.

Он вернулся через пятнадцать минут с эклерами и весь оставшийся вечер мы старательно делали вид, что ничего не произошло.

Не знаю, какие мысли бродили у него в голове, но мне было стыдно.

И сладко.

И я все-таки непроходимая дурочка. Потому что позже, когда уже легла в кровать, никак не могла уснуть, потому что раз за разом гоняла в памяти наше странное безумие.

***

Утром я проснулась как обычно. Полежала, в потолок посмотрела, потянулась. Потом запаковалась в форму для пробежек и выползла из комнаты.

Марат к этому времени тоже встал. Увидев меня в полной боевой готовности, усмехнулся:

— Еще одна попытка приобщиться к бегу?

Я похлопала себя по животу и скорбно сказала:

— Надо сгонять вечерние эклеры.

О том, что произошло вчера, мы предпочли не вспоминать.

Подумаешь, побесились немного. С кем не бывает? Взрослые люди, имеем право.

И все-таки, когда мы вышли на улицу и легкой трусцой направились в парк, сердечко нет-нет, да и екало предательски, потому что память подкидывала воспоминания о нелепом эпизоде. Еще и ладошки начинало калить. Как будто я прямо сейчас, в этот самый момент прикасалась к нему.

Еще не проснувшиеся аллеи утопали в утреннем тумане, и шелест наших шагов по цветной мраморной крошке был единственным звуком, нарушавшим тишину.

Изо рта вырывались едва заметные облачка пара.

В какой-то момент показалось, что нас только двое во всем мире. Только он и я. А все остальные