Порочный контракт - Анна Олеговна Ковалева

И действия Стаса стали таким толчком. Я-то надеялась, что после больницы вернусь к себе, залижу раны в тишине и одиночестве, потом вернусь на учебу и потихоньку оклемаюсь.

Конечно, после нападения Коляна и в комнате было бы не совсем спокойно, но я смогла бы это преодолеть. Ведь Горецкий поступил со мной куда как хуже.

Но теперь меня лишили и этого шанса

А ведь еще непонятно, на что рассчитывал Стас, покупая мне квартиру? Просто дать мне подачку или продолжать пользоваться мной как удобной игрушкой?

От второго предположения внутри забурлила и вырвалась наружу волна неприятия и горечи.

Я потёрла шею, буквально чувствуя на горле тесную хватку ошейника. Того самого, который Стас надевал на меня тогда, в самый первый вечер.

Я по-прежнему его игрушка, только локация изменилась. И рыпаться бессмысленно, против Горецкого мне не выстоять.

— Что ты хочешь, Стас? — вытерев набежавшие на глаза слезы, в упор на него посмотрела. — Эта квартира ведь не просто так куплена? Как я должна за нее расплачиваться?

Горецкий попытался сказать что-то в ответ на мой выпад, но я не способна была слушать.

Внезапно накатила такая черная волна безнадеги, перед которой я оказалась полностью бессильна.

В полнейшем отчаянии рванула молнию толстовки и стянула ее с себя. Следом полетели футболка, джинсы и лифчик.

— ЮЛЯ? — хрипло спросил Стас, при этом не отрывая от моего тела безумно голодного взгляда. Пожирал глазами грудь, живот, бедра, ступни.

Казалось, еще немного — и он кинется на меня как зверь… Впрочем, разве Горецкий не такой на самом деле? Зверь, чудовище, монстр — вот он кто.

— Этого ты хочешь, да? — рывком сбрасываю трусы, обнажая себя полностью. — Так бери. Чего смотришь?

Понимаю, что поступаю глупо, безрассудно. Но я так устала. Устала бегать, бороться, пытаться выплыть, спастись. Доказывать свою невиновность.

Да, правда в итоге вскрылась, позволив мне избежать расправы, но я не верю, что Горецкого новые обстоятельства волнуют.

Он ещё мной не наигрался, потому и приволок в эту квартиру. Обернув все видимостью подарка и желания помочь.

На самом же деле он хочет только одного. Послушное тело куклы, исполняющее все его прихоти. В его голове контракт еще работает. И будет работать столько, сколько он захочет.

Так пусть получит свое. Может, быстро насытится и наконец оставит меня в покое.

Не в силах больше выносить этот тяжелый взгляд, разворачиваюсь и ложусь грудью на стол. Расставляя ноги пошире. Знаю же прекрасно, как любит Стас.

Так пусть побыстрее меня трахнет и уйдет. И не будет больше этой лицемерной заботливости.

В нее я больше не верю.

Слышу за спиной глухой стон, непонятную ругань и тяжелые шаги. Стас подходит ко мне, кладет тяжелую ладонь на шею, потом ведет вниз, по спине… Слегка сжимает ягодицы.

Я тут же начинаю дрожать, но отчаянным усилием воли заставляю себя не дёргаться. Просто закрываю глаза и стискиваю зубы. Молча глотаю начинающие катиться по щёкам слёзы.

Знаю, что сейчас произойдет и пытаюсь настроиться. Что уж, справлюсь, не в первый раз… Главное, чтобы это все побыстрее закончилось.

Ладонь со спины исчезает, и сзади слышится шорох одежды. Стас явно раздевается, что заставляет меня напрячься сильнее.

Долгая минута напряженного ожидания, которая растягивается почти что на целую вечность. А потом он просто отрывает меня от стола и… одевает в свою рубашку. Засовывает непослушные руки в рукава, застегивает пуговицы до самой шеи.

Поправляет чуть сбившийся парик и подхватывает меня на руки.

Я силюсь что-то сказать, но изо рта не вылетает ни звука. Да и Стас молчит, просто относит меня на кухню, усаживает на стул и начинает растворять какие-то капли в воде.

— Выпей, — протягивает мне стакан воды, который я принимаю чисто машинально.

После выплеска эмоций начался отходняк, и я уже не способна была соображать. Послушно выпила воду, пребывая в полной растерянности. Теперь я уже ничего не понимала.

— Юля, — Стас сел на соседний стул, взяв мои ладони в свои. Его лицо было мрачно и напряжено до предела. — Послушай меня. Эта квартира — меньшее из того, что я могу тебе дать. Она твоя без всяких подвохов и условий. Никаких оплат, никаких контрактов. Даже не думай в эту сторону, поняла?

— Я…

— Тише, — оборвал он меня на полуслове. — Сейчас ты успокоишься и поспишь. А потом мы поговорим. Просто поговорим.

— А есть о чем? — вытерев остатки слез со щек, вздохнула. Мысли отчаянно путались, и я никак не могла собрать их в кучу.

— Много о чем. Например, о твоей суке-подружке, из-за которой ты оказалась в этом дерьме. Неужели неинтересно узнать за что она с тобой так поступила?

— Её нашли? — вскинулась я. Тема Маши и ее подставы не могла оставить меня равнодушной. Пальцы сами собой сжались в кулак.

— Пока нет. — поморщился Стас. — Но обязательно найдем, это дело времени. И она ответит за свои дела сполна. Поверь.

— О, да, — скривилась я. — Карать ты мастер. Особенно на скорую руку.

— И об этом мы тоже поговорим, — Стас осторожно коснулся моего лица — Когда ты успокоишься. Знай одно — тебя никто не обидит. Эта тварь Маша ничего сделать уже не сможет.

— А как насчет тебя? — прикусила губу и машинально потерла щеку. Стас намек понял.

— Больше я тебя не обижу, клянусь. — Стас поцеловал мои ладони и прижался к ним лбом

Я же промолчала и прикрыла глаза. Резко начало клонить в сон. Наверное, успокаивающее начало действовать.

Уже почти в полусне я слышала как Стас относит меня в спальню, укладывает в постель и сам ложится рядом. Нашептывая на ухо слова, которых я разобрать уже не могла.

Глава 43

Лекарство и сон пошли мне на пользу. По крайней мере, я уже чувствовала себя не такой разбитой, а истерика сошла на нет.

Вместо неё внутри поселилась какая-то отстранённая равнодушность. Но мне это было на руку. Лучше так, чем бесконечные слезы и страх.

Я не изменила своего мнения насчёт квартиры, она мне была не нужна. Но понимала, что без разговора со Стасом не обойтись.

Раз он не трахнул меня на том столе, может и правда не было у него на мой счет никаких планов. А я просто поддалась страху и паранойе.

В любом случае нужно поговорить и поскорее развязать все узлы. Я больше так не могу. Ну и о Маше мне нужно знать.

Не хотелось, чтобы эта гадюка устроила еще какую-нибудь подставу. Достаточно зла уже причинила.

Горецкого