Сводные... Запрет на любовь... - Лив Янг
Мне даже не обидно. Ника такая, какая есть. И мы вместе лишь потому, что нам это удобно… Морально и физиологически… Так что я принимаю каждую ее фразу, как должное, как и она мои. По крайней мере, это честно, по отношению к нам обоим. Это правило безоговорочно действует на меня и любого человека из моего окружения.
Кроме членов семьи... На них моё благоразумие благополучно заканчивается... И она это прекрасно знает...
– Меня ждут в офисе через неделю, – поджимает губы девушка, понимая, что накосячила.
– У тебя есть еще четыре дня на то, чтобы все обдумать.
Прохожу мимо нее в лоджию, швыряя телефон на столик. Упираюсь локтями о перила, вдыхая утренний туманный воздух.
С четырнадцатого этажа многоквартирного дома вид на город просто потрясающий. А запах… Осенний, и неуловимо родной... до внутренних мышечных спазмов…
Кофе с корицей… выпечка… и звук какой-то... Похожий на кошачье мурчание, только громче.
– Вот ты где! – слышу знакомый голос, и неожиданно для себя засматриваюсь на перила чужого балкона этажом ниже.
Вижу светловолосую взлохмаченную макушку, перетянутую частично в пучок китайской металлической палочкой для волос, и растянувшегося на балконе огромного черного кота.
– Я тебя по всей квартире ищу, а ты на парапетах прохлаждаешься, – продолжает журить его девушка, пока кот возмущенно мяукает и ласково трется своей огромной мордой о ее тонкое запястье.
– Всегда знал, что ты ведьма, – выдаю тихо, но «сестренка» все-равно вздрагивает, осознавая чужое присутствие рядом и озадаченно оглядываясь по сторонам. – Вверх посмотри, балбесина.
Задирает голову, иронично приподнимая четко очерченную бровь.
В руках зубная щетка и пластиковая миска с кошачьим кормом.
По-домашнему забавная, в своей огромной, сползающей с одного плеча футболке и коротких, пропадающих где-то под майкой, шортах.
– Какого черта ты здесь делаешь? – возмущенно морщит нос, отставляя тарелку для мурчащего кота в сторону, чем тот не преминул воспользоваться, соскальзывая огромной мейн-куновской тушей на пол.
– Живу… Уже третий день, – пожимаю плечами. – Это корпоративная квартира отца.
– Я в курсе, – хмыкает она и тут же смешно чихает, протирая нос ребром ладони, оставляя на кончике белоснежную полоску муки.
Не сдержавшись, расплываюсь в улыбке.
– Так что ты там про ведьму говорил? – хмурится она и это выглядит на столько милашно, что мне хочется подтрунить ее еще сильнее.
– Черный кот, тринадцатый этаж… – поясняю с абсолютно серьезной физиономией. – Метлу где-то в квартире прячешь?
– Вместе с сухим крылом летучей мыши, кроличьей лапкой и приворотным зельем, – отмахивается от меня раздраженно, заставляя расхохотаться. – Ой, все, Яр! Иди к лешему! Я опаздываю…
Распахивает дверь на кухню, скрываясь от меня в квартире, и к нашему балкону мгновенно долетает волшебный аромат свежеиспеченных круассанов, сметая все мои дурные мысли напрочь.
– Я ж говорю – ведьма, – непроизвольно растягиваю губы в ухмылке. – И сама небось пахнет так же, по-осеннему... Выпечкой и кофе с корицей...
Глава 5. Яр.
Я привык работать по ночам…
Не спать изначально, сдавая экзамены магистратуры… Затем, получая архитектурную академическую степень… А после, опасаясь не выполнить в срок проект и вылететь к чертовой матери из корпорации…
Закон мегаполиса… Гонконг сожрет любого, кто позволит зародить в себе малейшее сомнение в собственной профпригодности, мгновенно захлебывая сотрудника волной депрессии и безработицы с головой.
Спать по несколько часов в сутки неделями, а после отмечать ночь напролет с командой очередную победу в тендере, празднуя до утра и получая заслуженно несколько дней отпуска перед началом следующего рабочего круговорота.
Я приучил себя жить в таком ритме и, кажется, теперь пожинаю его плоды, не позволяя организму расслабиться даже дома.
Откидываю голову на спинку водительского сидения, устало прикрывая глаза.
Сегодня снова не вышло проспать обещанные себе восемь часов отдыха.
Почти всю ночь ковырялся в отчетности строительной фирмы отца. Смотался с утра в офис, собрав дополнительно в макулатуре варианты чертежей, папки с архивной бухгалтерией и договора проектов за последний год.
Кто-то из управления бесцеремонно и с размахом крысит немалые суммы денег с тендеров, подставляя при этом не только учредителей, но и простой рабочий персонал.
И пока отец занимается душевным и физическим здоровьем мамы, ограждая ее от неприятностей внешнего мира, эта группа индивидуумов сливает его инженерные проекты, экономит на материалах, подрядчиках и безопасности сотрудников, разрушая фундамент доверия между клиентами и фирмой, выстраиваемого Никитиным Александром Анатольевичем десятилетиями…
Пытаюсь отключиться хоть ненадолго, вслушиваясь в шелест листьев и звук капель, разбивающихся о лобовое стекло и крышу кроссовера. За окном безостановочно льет промозглый осенний дождь, а у меня перед глазами мелькают цифры, чертежи, формулы, списки и таблицы.
Звук воды постепенно успокаивает, погружая на несколько минут практически в медитативный транс.
– Марка вызвали на совещание с каким-то очень важным чиновником, – нарушает мою идиллию голос Ники, ворвавшийся в машину вместе с сырым ветром и женскими сладкими духами. – Встреча переносится.
Возмущенно падает на сидение рядом со мной, хлопая ни в чем неповинной дверью.
Болезненно морщусь.
Мне кажется, или ее становится слишком много в моей повседневной жизни?
И это должно быть абсолютно нормальным, ведь мы собираемся пожениться… вот только я никак не могу свыкнуться с этим фактом…
В Гонконге мы оба работали. Безумно много работали… Как биороботы на электрической подзарядке.
Встречались по вечерам и лишь изредка по выходным. Проводили вместе ночи и разбегались, не задумываясь о бытовой совместимости… Даже пожениться решили, для экономии времени и сил… задолбавшись метаться каждый раз за сменной одеждой и документами из одной части мегаполиса в другую.
– Кто такой Марк? – честно пытаюсь поддержать разговор, отгоняя от себя мысли о собственном эгоизме.
– Буров... Хороший друг моей подруги, – вздыхает так, будто я действительно должен был его помнить.
Раздраженно чеканит каждое слово, поправляя макияж и включая подсветку в машине… Объясняет что-то, но я ее вновь не слышу, отключаясь.
Давыдова не знает ни единого имени из моего окружения, так какого хрена я должен был запомнить какого-то Марка?
– Рось, ты меня вообще слушаешь? – щелкает пальцами перед моим носом, и меня в который раз передергивает от того, как она коверкает мое имя. Сколько раз просить, не называть меня так... – Может забежим в кафе, переждем? Дома есть нечего.
Хмыкаю про себя... Кто бы сомневался?! Ведь наша принцесса все утро была занята телефонными разговорами, тренировками и
