Развод в 45. Предатель, которого я любила - Лила Каттен
После школы она осталась, как и просила училка алгебры. Она занималась с отстающими учениками бесплатно – скоро ведь экзамены. Но Лена не приходила на эти «занятия для неудачников», так она их называла. В классе было всего трое учеников. Среди них была девочка, над которой она смеялась не так давно в чате с одноклассницами. Лена была четвертой.
Она подошла к учительнице, и та открыла тетрадь.
– Это не похоже на ошибку, – ее голос был мягким.
А ведь она думала, что ей прочтут очередную лекцию.
– А на что это похоже?
– На то, что ты не поняла тему.
– Какая разница?
Лена дала понять, что ей все равно. Ведь так и было. Кому и какая разница? Ну не сдаст она экзамены. Останется на второй год. И что? Разве кто-то это заметит?
Все будут радоваться успехам Артура, тому, как Лара учится ходить, ползать или сидеть… Но никто не будет думать о том, что Лена завалила экзамены и не выпустилась из школы.
– Какая разница, – повторила она за ней чуть тише и повертела головой несогласно.
– Что ж вы творите со своими жизнями, боже мой… – пробормотала Ирина Юрьевна.
Но ей было не до чего-то там, что могла подумать учительница. Она просто хотела уйти оттуда и все.
– Марина, – позвала она ту самую девчонку, дав понять, что Лена не так скоро уйдет отсюда.
– Да? – отозвалась девчонка.
– Пожалуйста, позанимайся до конца этой недели с Леной на изученную последней тему.
Марина посмотрела на Лену, затем на учительницу.
– Ладно, – ее голос был тихим. Она вообще была тихоней. А Лена считала ее лохушкой.
А теперь и сама была такой же лохушкой, когда стерва-подруга присоединилась к тем, с кем ее мать не запрещала той общаться. Так выходит, Лена и есть зло? Вот и вся правда?
Но ответить на свой вопрос она не успела.
– Я не буду ходить на занятия, – засопротивлялась девочка.
– Лена, я не заставляю тебя. Я просто хочу, чтобы моя ученица знала предмет. Чтобы я не пришла домой в конце года, когда она не сдаст экзамен, и не сказала своим детям, что я лишилась работы, которую люблю, потому что не смогла донести элементарную вещь умной девочке, что мне к тому же очень нравилась.
Слова Ирины Юрьевны заставили Лену сжаться. Точнее, ее внутренности. Стало нечем дышать. Стало… невмоготу.
– Сначала я схожу в туалет.
– И возвращайся, пожалуйста.
Она сорвалась с места, оставив свою сумку, и сбежала в туалет.
Почему она плакала? Почему глаза выжигало этим противным чувством немощности?
«Потому что ты лохушка», – ответил внутренний голос.
Лена села на унитаз, закрыв крышку, поджала ноги, а потом опустила на согнутые колени голову.
Как только она разрыдалась в голос, в туалет вошли. По смеху она узнала одноклассниц. Не все оставались на алгебру. Многие посещали английский – кто хотел сдавать по нему экзамен. И она точно знала, что среди них ее подруга… бывшая!
– Ну расскажи нам еще что-нибудь о ней. Давай же, – подначивала экс-подругу стерва, которой она не раз покупала в столовой булочку или сок.
«Тварь!»
– Девочки, я не буду. Какая разница вообще?
– Да смешно же, что эта дура рассказывала тебе. Может, у нее есть дневник?
– Точно, давайте украдем его? Вот прикол будет – распечатать его и раздать всем в школе.
Они рассмеялись.
– Можно притвориться, типа мы с ней хотим дружить, пойти к ней домой и украсть.
– Так что, есть он у нее?
Что ответила подруга-дрянь, Лена не знала, так как они вышли за дверь. А слез стало больше.
Когда Лена вышла из кабинки, Марина стояла у окна и словно ждала…
– Тут что, мало свободных мест?
Ей пришлось скрывать красные глаза и высмаркиваться при ней. «Ну и пофиг», – решила Лена, подойдя к раковине.
– Ты алгебру знала лучше меня, – сказала одноклассница.
– И что?
– Ты умнее всех в классе. Всегда была. Знаешь, как эти дуры завидовали тебе?
– Кто?
– Те, кто сейчас над тобой смеется.
– Плевать мне на них и на их смешки.
– Ага, и мне пофиг было на ваши смешки.
– Тогда почему ты со мной говоришь и соглашаешься помогать?
Марина сузила глаза. Подошла к двери и зачем-то закрыла на щеколду.
Лена не успела спросить, зачем ей закрываться, потому что Марина расстегнула блузку и показала ребра. Они были в темно-желтых с оттенком зеленого пятнах.
У Лены перехватило дыхание. Но одноклассница не остановилась. Она подняла доходящую до самых колен юбку. Бежевые капронки, которые были явно старыми и заклеенные лаком для ногтей, чтобы стрелки не спустились ниже, не скрывали огромный синяк на бедре. Прямо там, где идет косточка сбоку. Он не был желтым или зеленым. Он был ярко-фиолетовым, в каких-то местах красным и синим.
У Лены скрутило живот, и стало нехорошо, но она не сдвинулась с места.
– Мне известно о фиговой жизни. И ваши насмешки не сравнятся с пьяным отцом и матерью, которая хотела бы защитить, но не может, потому что на ней самой живого места нет. Я слышала, что у тебя развелись родители, мама – инвалид, а отец любит новую жену и их ребенка. Плюнь на все. Знаешь, о чем я думаю, когда иду сюда утром, не тратясь на проезд?
Лена не ответила. Лишь покачала головой.
– Что я отучусь. Поступлю в любой колледж и больше никогда в жизни не переступлю порог родительского дома. А чтобы сделать это, я не могу не сдать экзамены, не ходить в школу и обращать внимание на слова каких-то пустоголовых девчонок.
У Лены не было слов, чтобы ответить. Или чтобы задать хоть какой-то вопрос. Она просто смотрела на одноклассницу, которая застегивала блузку, поправила юбку и вышла из туалета.
Она даже не понимала, почему та поделилась с ней этим всем.
Возвращаясь домой, девочка не переставала думать о Марине. О том, как вошла в класс, села с ней за парту, а та вела себя там, словно на ее ребрах не было синяков. Словно она вернется через пару часов в ад, который звался ее домом.
Она поясняла ей дурацкую тему и была все еще слишком тихой.
Лена пока еще не знала, какой урок вынесет из этого разговора. Но поймет потом… обязательно поймет… потом…
Глава 47
