Разрушь меня - Бьянка Коул

Это признание оставляет меня беззащитным, обнаженным так, как я не позволял себе быть десятилетиями. Но ради нее я лишусь всякой защиты, которую сам построил.

Руки Таш сжимают мои плечи, поднимая меня на ноги. Мои колени протестуют после того, как я стою коленями на мраморе, но я едва замечаю дискомфорт, когда она изучает мое лицо.

— Это. — Ее голос срывается. — Это то, что мне было нужно. Ты, настоящий со мной.

Она целует меня, нежно и уверенно, и последние стены во мне рушатся. Я обнимаю ее, притягивая ближе, ощущая вкус соленых слез — ее или моих, я не уверен.

— Я люблю тебя, — выдыхаю я ей в губы. — Я никому не говорил этих слов со времен моей матери. Никогда не хотел. Никогда не думал, что смогу.

Ее пальцы запутываются в моих волосах, когда она отстраняется ровно настолько, чтобы встретиться со мной взглядом. — Скажи это снова.

— Я люблю тебя, Таш. — На этот раз слова даются легче, как прорыв плотины. — Мне нравится твоя страсть, твой вызов, то, как ты видишь сквозь каждую маску, которую я ношу.

Она целует меня снова, глубже, отчаяннее. Я прижимаю ее спиной к витрине, осторожно, чтобы не потревожить предметы, которыми она дорожит.

— Я тоже люблю тебя, — шепчет она. — Помоги мне Бог, я пыталась не любить. Старался быть умной, держаться на расстоянии.

Я спускаюсь поцелуями по ее шее. — Мы оба ужасно держимся на расстоянии.

— Мне нравится, что ты все это устроил. — Ее руки скользят под мой пиджак. — Что ты точно знал, что для меня важно.

— Я проведу остаток своей жизни, изучая, что для тебя важно. — Я снова овладеваю ее губами, вкладывая в поцелуй двадцать лет запертых эмоций. — Больше никаких секретов. Больше никакой полуправды.

Она тает рядом со мной, и я впервые за десятилетия чувствую себя цельным. Завершенным. Тщательно возведенные стены, которые я поддерживал с тех пор, как увидел смерть моей матери, рушатся под прикосновением Таш, под тяжестью трех слов, которые я никогда не думал, что произнесу снова.

— Ты нужен мне. — Ее слова посылают волну желания сквозь меня, когда она отстраняется от моего поцелуя.

Мое тело реагирует, твердея, когда я поднимаю ее и укладываю на толстое одеяло, которое я приготовил для нашего пикника. Но сегодня вечером никто из нас не думает о еде.

Мягкий свет свечей ласкает ее кожу, подчеркивая каждый изгиб. Я не могу перестать смотреть на нее и прикасаться к ней.

Я цепляю пальцами бретельки ее платья, снимая ткань с ее плеч, обнажая ее дюйм за дюймом. Мои глаза блуждают по ее телу, пока я полностью раздеваю ее, запоминая вид ее наготы.

Затем я раздеваюсь догола, сбрасываю пиджак и нетерпеливыми руками расстегиваю рубашку. Я наблюдаю, как ее глаза расширяются, когда она замечает три повязки на моих ранах, которые еще заживают.

Пальцы Таш проводят по краю повязки на моей груди, ее прикосновение легкое, как перышко. — София сказала мне, что в тебя стреляли три раза. Я и не подозревала...

— Ничего страшного. — Я ловлю ее руку, прижимая ее к своей коже. — Врачи выписали меня несколько дней назад.

— Три раза — это не пустяк. — Ее глаза темнеют от беспокойства. — Ты мог умереть.

Я наклоняюсь, чтобы поцеловать ее. — Бывало и хуже.

— Мне от этого не становится лучше. — Она приподнимается на локте, критически изучая раны. Она поднимается с одеяла, чтобы нежно поцеловать каждую повязку, ее теплые губы касаются моей кожи. — Не смей снова попадать под пули.

Я опускаюсь на нее, кожа к коже, и проскальзываю в нее. Мы оба стонем от интимной связи, прижимаясь лбами друг к другу и смакуя ощущения.

Я начинаю двигаться в мягком нарастающем ритме, подпитываемым страстным желанием и необходимостью быть как можно ближе. Я страстно целую ее, давая ей понять без слов, как сильно я скучал по этому. Скучал по нам.

— Ты такая приятная на ощупь. — Я переплетаю свои пальцы с ее, удерживая ее руки над головой, когда вхожу в нее. — Боже, Таш, я скучал по тому, что был внутри тебя.

— Дмитрий... — Ее голос — затаившая дыхание мольба, ее тело движется под моим с идеальной синхронностью.

Я перемещаю свой вес, меняю угол наклона, желая отдать ей все, желая удостовериться в том, что мы созданы друг для друга в этот единственный момент.

Обычно я жажду контроля, но с Таш я теряю себя в капитуляции. Наши тела движутся вместе в чувственном танце, который говорит о глубине нашей связи. Она выгибается подо мной, ее пальцы запутываются в моих волосах, вгоняя меня глубже в нее. Ее дыхание учащается, когда ее пальцы спускаются по моей спине, ногти нежно царапают кожу.

У нее вырывается тихий стон, когда я меняю угол, заявляя на нее свои права более полно. Я зарываюсь лицом в ее шею, вдыхая ее неповторимый аромат, когда наши тела идеально сливаются.

— Мне нравится чувствовать тебя вот так. — Ее голос похож на хриплый шепот у моего уха. — Вся эта власть и контроль, и я получаю возможность раскрыть настоящего мужчину, скрывающегося под ними.

Ее слова вызывают во мне волну желания. Я толкаюсь сильнее, желая поставить на ней свое клеймо, пометить ее как свою. Сила моего желания удивляет меня, но с Таш я научился ожидать неожиданного.

Ее ноги обвиваются вокруг моей талии, притягивая меня ближе, когда она отвечает моему ритму. Ее пальцы впиваются в мои плечи, оставляя следы, которые не скроет ни костюм, ни рубашка поло. Не то чтобы меня сейчас это волновало. Важен только этот момент, эта связь.

Она сжимается вокруг меня, ее тело начинает дрожать, когда она приближается к краю, ее крики удовольствия наполняют пространство галереи. Я зарываюсь лицом в ее шею, удерживаясь, пока на меня накатывает освобождение, более сильное, чем я когда-либо испытывал.

Мы остаемся прижатыми друг к другу на бесконечные мгновения, наши сердца бьются в унисон, наше дыхание смешивается. Она запускает пальцы в мои волосы, притягивая меня ближе, пока наши лбы не соприкасаются.

— Я никогда ни с кем не испытывала ничего подобного. — Ее глаза ищут мои. — Это почти пугает.

Я убираю выбившуюся прядь волос с ее лица, нежно заправляя ее за ухо. — Это больше не то, что я могу контролировать.

Она поднимает бровь. — Мистер Контроль признает отсутствие контроля?

— Ты обезоружила меня,