Киндер-сюрприз для босса - Айрин Лакс
— Миротворец, — вздыхает Маша. — Это тот парень из бассейна, который двадцать три сантиметра.
— Хватит его так называть. Саня интересный, эрудированный и очень глубокий мужчина, но ты видишь в нем только большой член, и точка. Мне неприятно! — напрямую адресую я слова Маше.
— Да я на него вообще уже не смотрю! И в тот дурацкий фитнес-центр месяц как не хожу. В другой записалась. Я вообще уже две недели встречаюсь с парнем… И на этот раз…. Кажется, я не ошиблась. Даже дышать не хочется и сглазить собственное счастье тоже! — выпалила Маша. — И про двадцать три сантиметра я сказала исключительно потому, что Ире так будет понятнее!
Мы обе замолчали, все ещё храня обиды.
Потом я вкратце рассказываю, что случилось, Маша дополняет.
— Боже, вы поругались из-за недоразумения. Маша, ты не имела права обижаться на подругу за то, что парень проявил симпатию к Ренате. Рената, ты могла сказать сразу, что познакомилась с парнем и все!
— Я бы и сказала, если бы Маша… так не спешила снова себя преподнести…
— Да, я поспешила. Вот именно. Поспешила. Я не могу быть вне отношений! Мне дико не хватало мужского внимания! Возможно, я переусердствовала.… И не слишком внимательно отнеслась к тебе, Рената. Но и ты… хороша. Мямлила что-то. Нет бы прямо сказать, я с ним уже мучу, и точка! Все!
— Хорошо. Будь по-твоему. Я с ним мучу, и точка. Мне было неприятно видеть, как ты его клеить пытаешься…
— Представляю. Я и сама была недовольна, хотя не имела на то никаких прав. Сейчас даже смешно, а тогда… Некрасиво вышло. Признаю.
— Вот видите! Ваша ссора и яйца выеденного не стоит. Мир, девочки? — умиляется Ирина.
— Мир, конечно, — первой признает Маша.
И я повторяю:
— Да, мир.
— Это надо отметить. Сегодня…. Да?
Вообще-то у меня были планы, но… глядя на то, как старалась Ира, и как Маша расслабленно, открыто мне улыбнулась, я решила, что можно и чуть-чуть подвинуть в сторону свои планы, ещё не представляя, что планы…. подвинут нас.
Глава 6
Сосед
— Наконец-то! Я так и знала, что найду тебя здесь.…
Оборачиваюсь со скрежетом на зубах.
Принесла же маму…. Нелегкая.
Какого черта?
Неужели непонятно, если я не поднимаю, когда она звонит, значит, я не настроен разговаривать с домочадцами. Конечно, она беспокоится обо мне. Прошло не так много времени после аварии и потери, которая перелопатила всю нашу семью.
Теперь ничего не будет прежним.
Ничего.
Я не совсем чурбан бесчувственный и больше не тот раздолбай, которым был прежде.
Сложные времена для всех нас, я это понимаю!
Но, черт побери, неужели так сложно понять, что есть время для семьи и родных, есть время для себя самого.
В конце концов, мне тридцать, а не пятнадцать, чтобы следить за мной постоянно и ходить по пятам, опасаясь, что я наделаю глупостей.
Так-то семья у меня неплохая. В большинстве своем.
Да, есть свои сложности и причуды. Впрочем, как и у всех.
Но в последнее время общество родных, их слишком пристальное внимание раздражает.
Их прилипчивые взгляды, постоянное вмешательство в личную жизнь… Повсеместное нарушение границ стали причинами, побудившими меня в один прекрасный день взять…. и съехать из отчего дома!
Зря, что ли, в свое время я купил квартиру? Да, она пустовала, там только изредка клининг прибирался.
Вот, пожалуйста… Пригодилась, родненькая.
Съехал, причем, крайне удачно… Знал бы я, что по соседству живет такая сладкая, сексуальная девочка, как Рената, съехал бы гораздо быстрее.
— Не сердись, пожалуйста, на меня, — делает грустные глаза.
Они наполняются слезами.
— Я за тебя переживаю. Ты так часто здесь бываешь…. — с легким укором произносит мама.
Да, конечно, частенько я здесь бываю. Потому что отец, что лежит в могиле, единственный из моих близких, который не суетится и не трясется надо мной, как над припадочным!
Мама опускает на могилку цветы.
Молчит. Но терпения ее хватает минут на пять, не больше. Потом мама подбирается ближе и говорит:
— Ты сделал все, что мог.
— Ма, хватит.
Она думает, что я здесь из чувства вины? Возможно, она права, но лишь отчасти!
— У него было слабое сердце. Мы оба это знаем, и он отказывался от операции.
— Я же сказал, довольно! — повышаю голос.
Зачем начинать этот разговор снова и снова? Одно и тоже талдычит…
Чем больше она пытается меня убедить, что я не виноват в смерти отца, тем сильнее я начинаю думать, что это не так.
— Нельзя кричать на кладбище, — с тихим укором произносит мама. — Ты сделал все, что мог. Ты повел себя правильно. Абсолютно! На сто, нет даже на тысячу процентов правильно…
— Я же попросил, мам. Смени пластинку. Надоело.…
— Меня расстраивает, что ты отдалился от семьи, — вздыхает она. — Мы все по тебе скучаем, никто тебя не винит. Бабушка по тебе скучает. Она совсем старенькая… Приехала в гости.
— Что? Куда ей! В такую даль…
— Ради тебя. Ты же ей не звонишь, не пишешь.
— Ага, то есть я теперь виноват, да?
— Спартак!
— Саня. Хоть в этом можешь мне не отказывать, прошу.
— Ладно. Поехали, Саня. Сводишь маму в кафе… Угостишь обедом. Не все же красивых девчонок в своей машине катать. Я видела тебя с одной. Мельком…. Что за девушка такая?
Не похоже, что она слишком рада… В чем дело? Избранница моя не нравится? Ха… Ей вообще ни одна никогда не нравилась. Ни-ког-да, всегда находила недостатки!
— Слишком много внимания к моей персоне. Будешь продолжать в таком же духе, об обеде можно забыть.
— Ладно. Я тебя поняла. Заканчиваю.
