Не влюбляйся в рок-звезду - Рейчел Хиггинсон

Он засмеялся.

— Кэйд мне рассказал. Так как ты всё равно не собиралась этого делать.

Отклонившись назад, я встретила его проницательный, пристальный взгляд. Указав пальцем на него, а потом на себя, я призналась:

— Я боюсь этого. Нас.

— Я знаю.

Никто никогда не звучал более побеждённым, чем этот мужчина, который просто принял мой страх. Это убило меня. Вскрыло изнутри. Мои руки, сжатые в кулаки, не отпускавшие его футболку, задрожали. Уронив голову ему на грудь, я попыталась сделать вдох, преодолев огромный комок прошлых сомнений и боли, накативших на меня.

— Прости.

Он поцеловал меня в макушку.

— Тебе не надо извиняться, Кловер. Тебе просто надо обратить внимание.

Я посмотрела на него. Я не могла сдержаться.

— Обратить внимание на что?

Его улыбка была уверенной, чудесной и такой, чёрт возьми, белозубой.

— На вот эту бесконечную связь, соединяющую нас.

Тряхнув головой, я попыталась избавиться от того невероятного желания обхватить его шею руками и прилипнуть к нему.

— Что если я её потеряю?

Его глаза вспыхнули, и низкий смех сотряс его грудь.

— Не потеряешь, Дикий Цветочек. Я об этом позабочусь.

Остаток ночи мы сочиняли так, словно были одержимы вдохновением. Мы поработали над песней, которую писали, и начали несколько новых. Мы писали стихи, музыку и отдельные строчки, потому что не могли иначе. Потому что мы, наконец, снова были вместе, снова писали вместе, снова гнались за неиссякаемой музой, которая оживала каждый раз, когда мы были вместе.

Когда мы не писали музыку, мы целовались. И целовались. И целовались до тех пор, пока это не стало так же естественно и необходимо, как дыхание.

Я проснулась вместе с Малачи на диване, ощущая изнеможение и удивительное ощущение того, что я занималась тем, что я любила.

Музыкой.

И Малачи.

ГЛАВА 20

Я сошла с очередного самолёта, чтобы встретиться с Малачи. Когда-то я была решительно против перелетов через всю страну ради него, я отказывалась бросать всё, когда он звонил, и прибегать к нему по первому требованию.

Даже в те времена, когда мы с ним встречались, я была сильной, независимой женщиной, которая следовала своему расписанию и делала только то, что считала нужным. Кроме тех случаев, когда ему было плохо.

Но на этот раз всё было иначе. Я видела, каким загруженным было его расписание. И каким гибким было моё. И так, вероятно, было не всегда, но если мне было за что бороться, я без колебания была готова подстроиться. Но сейчас был не тот случай.

Когда Малачи позвонил мне и попросил встретиться с ним в Нэшвилле, чтобы записать нашу готовую песню, я не могла больше ждать.

Вообще-то, я никогда не предполагала, что стану частью этого путешествия. Я лишь планировала написать с ним эту песню. Но он каким-то образом убедил меня записать бэк-вокал, помахав перед моим носом дополнительными отчислениями. Ну, какой же обаятельный ублюдок.

Мы добавили к песне несколько завершающих штрихов, довольно долго работая на расстоянии. Ему надо было вернуться в Бельгию, чтобы встретить парней, поэтому мы доделали песню, используя скайп и электронную почту. У нас хорошо получалось работать таким образом.

Настолько хорошо, что я могла бы даже предложить ему работать именно так. Так было бы гораздо проще. И у нас получалось делать гораздо больше, потому что мы не прерывали нашу работу разговорами или хождением по новым ресторанам, или длинными прогулками по Вестпорту, или пустой болтовнёй.

Пот сути, именно этим мы и занимались в последний раз.

Бабочки запорхали у меня в животе, заставив мои нервы раскачаться от предвкушения и надежды.

Я не хотела быть одной из тех девушек, которые постоянно возвращались к своим бывшим, думая, что всё изменится, что он поменялся, и раз за разом затягивали себя в токсичный цикл. Но у нас с Малачи всё, и правда, поменялось.

Он изменился.

И не потому, что он не употреблял. Он стал мудрее. Взрослее. И был постоянно в курсе того, что происходило вокруг него. И меня поражал тот факт, что он простил людей и отпустил события из прошлого.

Родителей. Самого себя. "Мэнифолд".

Смерть сестры.

Ну, хорошо. Над последним он всё ещё работал. Но это единственное, над чем он всё ещё работал.

Телефон завибрировал, пришло сообщение от него. Словно он знал, в какой момент я должна была приземлиться.

"У входа".

Я уставилась на телефон. Он имел в виду, что он самолично был у входа? Или он прислал водителя? Я полагала, что мы должны были встретиться в студии.

Озадаченная и одновременно воодушевлённая, я направилась прямо к выходу. Я взяла с собой небольшую сумку, так как собиралась провести здесь всего несколько дней.

Парковка перед аэропортом была заполнена машинами, забирающими пассажиров. И здесь же был он. Он стоял, облокотившись о свой чёрный Маслкар[15], словно ему не было ни до чего дела. Это было похоже на сцену из фильма. Я была девушкой из романтической комедии. А он — красивым сердцеедом, который вот-вот должен был сбить меня с ног.

— Почему на тебя ещё не накричали? — спросила я его, приблизившись.

Повсюду сновали копы, которые прогоняли людей и свистели в свистки на каждого, кто задерживался слишком долго.

Его улыбка сразила меня.

— Вот тот — мой фанат.

Он повернул голову и махнул рукой в сторону ближайшего офицера полиции. Огромный мужик с закрученными усами улыбнулся ему, точно школьница.

— Наверное, классно быть тобой, — пробормотала я.

Он обнял меня, прижал к груди и вдохнул мой запах, даже не думая скрывать свои чувства.

— О, это так.

Я не могла не засмеяться. Разве так выглядела настоящая жизнь?

Наконец, он отпустил меня и открыл для меня дверь машины, после чего отнёс мою сумку в багажник.

— Тебе удалось найти мне отель? — спросила я, когда он занял своё место за рулем.

— Не совсем, — он откашлялся и сосредоточился на дороге. — Я тут подумал, раз уж я спал всё это время на твоём диване, пришло время оплатить тебе тем же. Только в моём случае это будет гостевая спальня.

— У меня тоже есть гостевая спальня, — отметила я. — Только ты предпочёл диван.

— Он ближе к твоей спальне, — он улыбнулся, глядя на дорогу. — Я решил, что на всякий случай… мне лучше быть в шаговой доступности.

— Ты сошёл с ума.

Он повернулся и улыбнулся мне.

— Из-за тебя.

— Дурачок.

Он засмеялся, услышав моё оскорбление, но не стал углубляться. С тех пор