Какие планы на Рождество? - Карен Понт

— И вы забудете об этой неудачной попытке взлома?

— Она по-прежнему будет забавлять меня в хмурые дни. Но эта история останется между нами.

— Где, вы сказали, живет ваша семья?

— В Санта-Две-Ёлки.

Если я расскажу все Эстелле, Жо и Тибо…

В голове уже звучат нотки мотивчика:

You’d better watch out

You’d better not cry

You’d better not pout

I’m telling why

Santa Claus is coming to town…[8]

Ну и отстой…

Глава 8

18:00

Вернувшись домой, я вбила в гугле «Санта-Две-Ёлки» — именно так, просто чтобы проверить. Не то чтобы меня что-то настораживало или я действительно заинтересовалась предложением, однако, черт подери… он говорил правду — такая деревушка есть!

Санта-Две-Ёлки — маленькая деревня в горах, окруженная лесом и расположенная на высоте 2500 метров над уровнем моря. Население: 400 жителей. Местная особенность: Рождество.

Я с хмурым видом пролистала картинки, которые выдал мне Интернет в ответ на запрос. Елки, много снега, деревянные домики-шале, обильно увешанные гирляндами, фотографии людей в рождественских пуловерах… Если семья Давида и вправду живет в подобном местечке, то я понимаю, почему он не горит желанием туда ехать. Глупо думать, что у всех этот праздник вызывает трепет и восхищение.

Я не то чтобы не люблю Рождество, тут не стоит преувеличивать, но вот всерьез говорить о магии Рождества — это уж без меня.

Нет ничего волшебного в том, что родители покупают своим детям подарки, если только это не мультивиза или не счет в банке. Уж я-то всегда знала, что Санта-Клаус — просто выдумка: мои родители были уверены, что ребенку с детства необходимо говорить только правду. Я вовсе не жалуюсь, это избавило меня от ерунды вроде писем Санта-Клаусу или стаканов молока с печеньем под елкой.

Свои подарки я распаковывала строго после ужина. Спать ложилась ровно в десять вечера и — хоп! — сразу же отрубалась. Меня куда больше волновало приближение моего дня рождения и список подружек, которых я приглашу, чтобы его как следует отпраздновать.

Закрываю ноутбук, и тут кто-то негромко стучит в дверь.

— Ну и как? — с порога спрашивает Жозефина, врываясь как ураган. — Чем все кончилось? Мне очень жаль, но правда, я сделала все, что могла. Но это такой упрямец, твой Давид, к тому же совершенно равнодушен к искусству! А Эрве здесь?

— Нет, удрал, только пятки сверкали. И если хочешь знать, там на записи я зафиксирована в процессе… Короче, я предпочитаю вычеркнуть эти кадры из памяти вообще. Тем более Давид согласился их стереть, как только они появятся на общедоступной платформе.

— Вот как? И ничего не попросил взамен?

— Это было бы слишком. Мне пришлось его уламывать и сказать, что я готова для него сделать что угодно. И в итоге мне теперь придется провести рождественскую неделю с ним и его семьей в шале, затерянном в далеких горах. В деревне, жители которой возвели Рождество практически в культ. Представляешь, какой ад кромешный?

— И это все, чего он потребовал? И больше ничего? Никаких предлогов, чтобы затащить тебя в постель? Слушай, да он просто душка, при других обстоятельствах это могло быть даже приятно.

— Нет, больше ничего. Впрочем, я бы предпочла этого избежать. Ты, я вижу, не понимаешь: неделя в горах с незнакомыми людьми, к тому же повернутыми на теме Рождества.

— Брр, ты права, даже по спине холодок пробежал. Шале, кругом сугробы, горячий шоколад с печеньками — хуже, чем фильм ужасов по роману Стивена Кинга!

— Поговори мне тут еще. Мне предстоит ехать с мужиком, о котором я знаю только то, что его зовут Давид и что у него страсть к наведению порядка, в какую-то глушь, к людям, которые с ног до головы замотаны в новогодние гирлянды!

— Да ладно тебе, в это время года в горах должно быть очень красиво.

— Да кто бы сомневался! Конечно там прекрасно, даже если я предпочитаю солнце на Сейшелах. Проблема не в месте, а в незнакомых людях. Кто знает, зачем Давид ездит туда каждый год, вдруг он привозит к этим кукукнутым на Рождестве девушку только для того, чтобы принести ее в жертву Санта-Клаусу? И больше ее никто никогда не увидит… Боже мой, а вдруг они хотят запечь меня вместо рождественской индейки?!

— Тогда им понадобится очень крепкий вертел и побольше каштанов и поленьев.

С Жозефиной невозможно быть серьезной. Я невольно смеюсь.

— О’кей. Да, я слегка преувеличиваю. Но признайся, что Санта-Две-Ёлки — это немножечко гнетуще…

— Что ты, я тоже в ужасе!

— Ты хоть иногда замечаешь, что у всего на свете есть и темная сторона, а?

— Дай подумать… Нет, никогда! А как он тебе вообще, этот Давид?

— Ничего, скорее даже милый, но это ничего не меняет.

— Нет же, это меняет все. Отпуск в горах с приятным парнем в обмен на хоум-видео с мрачного паркинга? Даже не знаю, кто в этой истории останется в выигрыше…

Глава 9

20 декабря, 11:30

Напрасно я прокручивала в голове эту ситуацию и так и сяк — не вижу, как мне из нее выбраться, избежав проживания в семейной хижине. Я все еще надеюсь, что этот кусок записи сам собой рассосется и я все-таки смогу продолжить ничего не делать весь отпуск. Но вероятность этого ничтожно мала, примерно такая же, как и то, что Набилла[9] защитит диссертацию по квантовой механике.

Конечно, я могу пустить все на самотек и смириться с тем, что все жильцы получат доступ к видео. Это ведь всего один кусок из десятков, выложенных на платформу, и к тому же через месяц запись сотрется… Да, я могла бы забить. Но у меня не получится. Не способна на это.

Подобные грязные истории могут преследовать вас десятки лет. Достаточно лишь посмотреть те передачи, где гостям припоминают не только поступки, но даже их неудачные прически тридцатилетней давности. Представим, что я в один прекрасный день становлюсь знаменитой. Не то чтоб у меня был хоть единый шанс прославиться, но вообразим, что я почему-то сижу на съемочной площадке в телестудии — и вдруг вижу на экране себя пьяную в дупель вместе с Эрве, который меня хорошенько… И вот меня уже прошибает холодный пот.

Нет уж, спасибо, нельзя оставлять все как есть. Путь к моему спасению лежит через Санта-Две-Ёлки.

Я отправила Давиду эсэмэску с