Бурбон и секреты - Виктория Уайлдер

— Блэкстоун мертв.

Это не то, чего я ожидал.

— Что с ним случилось? — спрашиваю я.

Она заправляет прядь волос за ухо и глубоко вздыхает.

— В этом-то и проблема. Именно способ его убийства тревожит меня… — Она поднимает голову и качает головой. — Ему перерезали шею. Он истек кровью и... — Она прочищает горло. — Раны были такие же, что и у Таллиса.

Я вглядываюсь в ее лицо, пытаясь понять, что она пытается сказать. Ведь, по ее словам, это ее мать убила Таллиса и оставила Фэй разбираться с последствиями.

— Но твоя мама... — начинаю я, но она прерывает меня.

— Оказывается, Мэгги была там. Она слышала, что произошло до того, как я вошла на кухню. Это была не моя мать. — В ее глазах появляются слезы, но она смахивает их, не позволяя себе сломаться.

— Когда она тебе это сказала? — спрашиваю я, пытаясь понять, как она могла узнать об этом только сейчас.

— На родео. — Она обводит взглядом амбар, секунду собираясь с мыслями, чтобы рассказать детали. — Моя мать не убивала его. — Когда она встречает мой взгляд, в нем столько отчаяния, что у меня щемит в груди. — Это сделал Ваз.

Да вы издеваетесь.

— Он угрожал ей. Сказал, чтобы она держала язык за зубами о том, чем занимается «Finch & King», и до сих пор неясно, что именно они делали. А потом пригрозил, что вернется за мной и Мэгги, если она проболтается. Полагаю, убийство Таллиса было его страховкой. Чтобы она выглядела виновной, если ему это понадобится, и не мешала в «Finch & King».

Из ее груди вырываются рыдания, и она со всей силы бьёт по перегородке стойла. Она зла и расстроена. Я не виню ее.

У меня подскакивает адреналин при одной мысли о том, в какую опасную ситуацию она попала. И теперь Блэкстоун умер так же, как и Таллис? Это слишком похоже, чтобы быть совпадением.

— Мэгги никогда ничего не говорила. Моя мама не могла. Я предположила худшее и похоронила его, — говорит она, тяжело дыша.

Я обнимаю ее. Плечи вздрагивают, и я позволяю ей залить слезами мою рубашку.

Когда она немного успокаивается, я приподнимаю ее подбородок и заставляю посмотреть мне в глаза.

— Послушай, — тихо говорю я. Она все еще держится за меня, словно не в силах отстраниться. — Ничего из этого ты не могла знать или предотвратить. Ты защищала свою семью, основываясь на том, что думала тогда. Все просто.

Словно испытывая физическую боль, она закрывает глаза.

— Мне следовало быть внимательней. Заметить детали, и тогда, возможно...

— Не надо, — прерываю я ее. — «Что-если» и «может быть» — это не реальность. Это просто мысли. И если мы не будем осторожны и сосредоточимся на них слишком сильно, они затянут нас в воронку. — Я наклоняюсь и целую ее в лоб, снова заключая в объятия. — Я делал это слишком долго, и это ни к чему не привело. Кроме терапии.

Она отстраняется ровно настолько, чтобы вытереть слезы, и тихонько смеется над моей жалкой попыткой разрядить обстановку.

— Я обещаю тебе, что не допущу, чтобы твоя семья была втянута в это больше, чем сейчас.

Я скрещиваю руки и озвучиваю то, что она не сказала.

— Значит, у тебя есть план?

— ФБР должно играть по правилам. Здесь куда больше слоёв, чем я предполагала, но пока они строят дело... — Она закрывает глаза, успокаиваясь. — Мэгги — сейчас их единственный источник. И она скормила им все, что могла, без того, чтобы Финч или Кинг заметили это. По крайней мере, я на это надеюсь. Я знаю, что Ваз что-то подозревает, а тут еще появляюсь я и происходит то, что случилось с Блэкстоуном.

Мне все это не нравится. Она стала для меня важнее, чем я мог ожидать или планировать. И я, черт возьми, не позволю, чтобы с ней что-то случилось.

— Это подвергает опасности многих людей, Фокс. Я не могу просто сидеть и ждать, когда случится что-то плохое.

Я чувствую себя точно так же. Но я уже понял, что эта женщина не намерена оставаться в стороне.

— Ты умная и сильная. И я знаю, что самое худшее, что я могу сделать, — это сказать тебе, чтобы ты позволила им разобраться с этим. — Я провожу рукой по челюсти и тщательно подбираю слова. — Скажи мне, чем я могу помочь?

На мгновение потеряв дар речи, она лишь моргает, глядя на меня.

— Вот так просто?

Я киваю и отвечаю:

— Вот так просто.

— Сначала мне нужно поговорить с Мэгги.

Мне тоже. Я протягиваю руку и обнимаю ее.

— Только не жди, что я оставлю тебя одну.

— Хорошо, — кивает она, ещё раз погладив Дотти.

— Как ты смотришь на то, чтобы прийти к нам сегодня на домашний ужин? — спрашиваю я. Мне нравится идея, что она будет за моим столом и станет частью того, что мы с девочками делаем вместе пару раз в месяц.

Она с любопытством улыбается.

— Что за домашний ужин?

Я включаю шланг и наполняю поилку.

— Тебе придется прийти, чтобы узнать.

— Сейчас это мой любимый плейлист — куча миксов от этих диджеев из TikTok. Они берут классику 70-х годов, например «ABBA» или «Hall & Oates», а затем соединяют ее с сольными исполнителями, такими как Селин или Мэрайя, — рассказывает Ларк, когда они с Фэй сидят в наушниках над ее iPad.

— Моя мама включала этот альбом Мэрайи Кэри каждое субботнее утро. Это был день уборки. А это означало две вещи: никто не спал, и музыка гремела на весь дом. Мы с Мэгги все время жаловались.

— Я бы тоже жаловалась, — добавляет Ларк.

Я отворачиваюсь и ставлю на плиту кастрюлю с водой. То, что есть у нас в холодильнике, лучше всего подойдет к рису или макаронам.

— Девочки, что мы сегодня будем готовить: рис, макароны или салат?

Фэй слушает, как разделились голоса между тремя вариантами.

— Мы узнаем, что еще к этому прилагается?

Лили открывает дверцы холодильника и начинает перечислять недоеденные продукты и остатки блюд.

— Две половинки помидора, нарезанный кубиками лук, немного курицы и папины креветки с чесноком. Есть половина контейнера клубники. — Она поворачивается ко мне. — Папа, это петрушка или кинза?

— Кинза, — отвечаю я.

— Рис, — говорит Фэй. — У меня есть идея. Можно я помогу?

Я перевожу взгляд на Ларк, а затем на Лили.

— Она может помочь?

Они обе радостно соглашаются, и я протягиваю руку, приглашая Фэй взять бразды правления в свои руки.