Божественная одержимость - Кристина Руссо
Я покачала головой, в груди у меня что-то хрустнуло. — Не твой выбор? Как ты можешь такое говорить?
— Произошли некоторые события, — Грубая ладонь коснулась моего лица, — В которые были вовлечены люди, — Его большой палец медленно, намеренно водил кругами по моей щеке, — Которые сделали для меня невозможным остаться.
Эти слова ударили по мне, как брызги холодной воды. Я моргнула, слегка отстраняясь. — Что ты имеешь в виду?
Он посмотрел на меня сверху вниз, стиснув зубы, как будто что-то скрывал. В нем была печаль, от которой у меня заныло в груди так, что я не хотела признавать. — Я обещаю, что объясню позже, — мягко сказал он. — Сегодня вечером я просто хочу, чтобы мы снова наслаждались тем, что мы вместе.
— Это нечестно, Тревор. — Мой голос дрожал, несмотря на все мои усилия сохранить его ровным.
— Я больше не 'тупой студент колледжа'. — Он слегка улыбнулся, и я тоже, вспомнив наши тогдашние препирательства. — Я не повторю тех же ошибок. Теперь я мужчина, который обеспечит твою безопасность.
Его слова обвились вокруг моего сердца, как виноградная лоза, и туго натянулись.
Боже, как мне хочется ему верить.
Но боль от его отсутствия все еще чувствовалась.
У меня перехватило дыхание, когда я посмотрела в его глаза, так наполнены чем-то, чему я не могла заставить себя дать название. Музыка вокруг нас нарастала, ровный ритм басов эхом отражался от ударов моего сердца.
— Давай посмотрим, заслужишь ли ты это к концу вечера, — сказала я наконец, отстраняясь ровно настолько, чтобы напомнить себе, что я все еще контролирую ситуацию.
Медленный, веселый смешок вырвался из его груди. — Достаточно справедливо, детка. Достаточно справедливо.
Я повернулась обратно к сцене, делая вид, что сосредоточена на группе. Но его присутствие рядом со мной — теплое, устойчивое, невероятно знакомое — мешало думать о чем-либо другом. И я ненавидела то, как сильно мне хотелось ему верить.
Два часа спустя беседа была легкой и уютной, а наши тарелки убраны. Я откинулась на спинку стула, с нетерпением ожидая десерта, который мы только что заказали.
Я взглянула на Тревора с дразнящей улыбкой. — Ты уверен, что ничего не хочешь? Это твой последний шанс.
— Я уверен. — Он ухмыльнулся. — Не волнуйся, amai. Я не собираюсь красть твое.
Я приподняла бровь, понимая, что это не так. — Хорошо. Потому что я не ем блины. Даже с тобой.
Его смешок был низким и непринужденным, и я ненавидела то, как сильно мне нравился этот звук.
Официант поставил передо мной тарелку, и я потянулась за вилкой, горя желанием погрузиться в пышную горку, посыпанную шоколадом и клубникой.
Что-то привлекло мое внимание на белой тарелке.
Слова, написанные изящными штрихами из темного шоколада.
Ты будешь моей принцессой?
У меня перехватило дыхание, и я застыла с вилкой в воздухе. Я медленно подняла глаза на Тревора, который наблюдал за мной.
— Тревор… Что это?
Его улыбка была мягкой и искренней. — Просто мой способ дать тебе понять, чего я стою.
Я моргнула, глядя на него, мое горло сжалось. Сладость этого жеста боролась с горечью, которая все еще оставалась в моей груди.
Отложив вилку, я повернулась к нему всем телом. Мои глаза снова заблестели. — Почему ты ушел?
Его улыбка дрогнула, и на мгновение, он выглядел почти… разъярённого зверя. Он наклонился ближе, опираясь локтем на стол, другой рукой по-прежнему вокруг меня. — Ты заслуживаешь правды. Это сложно, но я постараюсь быть кратким.
Я ждала, мое сердце бешено колотилось, когда он сделал глубокий вдох.
— Джованни и твой отец… Подбросили информацию, чтобы все выглядело так, будто ты помогала им с кибератаками против моей семьи. Помнишь, я спрашивал тебя в машине?
Эти слова подействовали как удар под дых. — Что?
— Они заставили меня поверить, что ты на самом деле была влюблена в Джованни. Что ты использовала меня, чтобы помочь ему, — продолжил он напряженным, но полным сожаления голосом. — Прости, что я им поверил. Я был убитым горем идиотом.
Я почувствовала, как мои брови поползли вверх от обиды и замешательства.
— В то же время был убит мой дядя в Токио. У меня не было выбора, кроме как уехать и взять на себя управление делами семьи там. Время было выбрано… Удобно. Они знали, что у меня не будет времени ни о чем расспрашивать.
Какое-то время мы сидели молча, он смотрел на меня, ожидая моего ответа.
Я покачала головой, кусочки мозаики встали на свои места. — Тебе следовало поговорить со мной, — сказала я дрожащим голосом. — Ты должен был дать мне выбор, Тревор. Ты недостаточно доверял мне, чтобы сделать это.
Его челюсть сжалась, выражение лица исказилось болью. — Я знаю. И с тех пор я сожалею об этом каждый день. — Он убрал прядь волос с моего лица. — Если бы я остался, они бы продолжали преследовать нас. Я не мог рисковать, подвергая тебя опасности, не тогда, когда не знал, кому могу доверять.
Тяжесть его слов навалилась на меня, смешиваясь с болью, которая была там годами. Теперь я поняла — поняла, в каком безвыходном положении он оказался, — но это не стерло боль.
Сделав глубокий вдох, я снова посмотрела на него. — Когда ты ушел от меня раньше… Ты ходил к Джио?
— Ага.
— Ты ударил его?
Он кивнул.
Я нахмурилась. — Хорошо. Он мудак.
— Детка...
— Я думала, он мой друг. Но он всего лишь еще один враг.
— Это было между мной и ним. Деловая расплата.
Я покачала головой. — На меня это тоже подействовало. Предполагалось, что он будет надежным другом.
Я посмотрела на блинчики, на аккуратно выведенные шоколадом слова, и мое сердце сжалось.
— Я не могу быть с тобой, пока не прощу тебя, — сказала я наконец, встретившись с ним взглядом. — И, как я уже говорила тебе сегодня днем, этого еще не произошло.
Его плечи слегка напряглись, но он кивнул. — Я подожду, Наталья. Столько, сколько потребуется.
От искренности в его голосе у меня защемило в груди, но я не подала виду. Я взяла вилку, нарезала блинчики и откусила кусочек. — Хорошо, — Сказала я, стараясь говорить непринужденно, хотя важность разговора сохранялась. — Потому что я не планирую торопить события.
Тревор слабо улыбнулся, наблюдая, как я ем, невысказанное напряжение между нами все еще было тяжелым. На данный момент этого должно быть достаточно.
